Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ничего себе. Откуда информацию нарыла?
– Места знать надо.
– Это точно?
– Совершенно точно. Документально подтверждено.
– Получается, что Софа меня на понт взяла?
– Угу.
– Я ей, как идиот поверил, что отец мог убить. Сомневался, но поверил. И столько лет это пугало огородное рядом терпел. Была бы она жива, я ее собственными руками сейчас с удовольствием задушил бы…
– А я бы помогла… с наслаждением, – высказалась Руслана.
– С ней понятно. Вы ее не убивали. А вашу историю расскажите?
– Почему я вам должен рассказывать?
– Понимаете, Марк. Я ведь вам принесла хорошую весть. Давайте баш на баш. Я вам того, кто вашего отца по голове стукнул, а вы мне свои истории. Выгодный обмен, не находите?
– Мы и так знаем, кто его ударил, только доказать не можем.
– Нет, не знаете.
– А ты знаешь?
– Пока не знаю, но узнаю. Это не тот, кого подозревала полиция.
– Что скажешь, мама?
– Говоришь, Натан считал ее везучей? Давай это проверим. Ладно. Мы рассказываем свои истории, отвечаем на все твои вопросы как на духу, а ты ищешь убийцу Натана.
– Он же жив.
– Врачи говорят, что надежды нет. Он не выкарабкается, к сожалению. Так что почти убил он Натана…
– Кто начнет?
– Начинай, сынок. Тебе проще признаться в своих грехах. Ты мужчина.
– Хорошо. Софью эту я знал давно. На нее подали иск в суд за клевету. Она наняла меня представлять ее интересы в суде в качестве адвоката. Мне тогда бы понять, с кем я связался. Но я получил гонорар и взялся ее защищать. Суд мы выиграли. Слова и факты суду предоставили. Суд счел, что клеветы не было. Истец заплатил ей судебные издержки. И мы расстались, довольные друг другом. Потом начал замечать, что она стала мне часто попадаться на пути: то в магазине столкнемся, то на отдыхе, то на конкурсе.
– А что вы делали на танцевальном конкурсе пять лет назад?
– Пришел с подругой.
– С Костиной?
– С ней. Я не знал, что ей столько лет. Выглядела она взросло. Говорила, что ей восемнадцать.
– Понятно. Она действительно выглядела старше своих лет.
– Спустя какое-то время я получаю с неизвестного номера сообщение. Там написано, что Костина малолетка и даже паспорт не получила. И обвиняют меня в педофилии. Я к ней помчался. Оказалось, все правда. Я с ней сразу же порвал. А собирался с ней на море отдыхать и жить с ней. У нее до меня кто-то был, а кто без греха? Сообщения прекратились, я успокоился. Потом Софья стала мне навязываться. А меня с нее воротило… буквально.
– А потом она рассказала вам, какой плохой ваш отец.
– Да. Так все четко по полочкам разложила. И доказательства принесла. Сказала, что уголовное дело открыто. Никто не пойман. Я к отцу с вопросами. Он на меня рычит. Софья эта мозги так прополоскала, что я поверил.
– Тогда она предложила вариант: вы жертвуете собой, а ваш отец остается на свободе. Так?
– Она еще бумаги принесла. Отец участвовал в махинациях. Это уже чистая правда. И если это бы выплыло, то ему пришлось бы сидеть. Откуда она их достала?
– Наверное, Софья нашла, чем шантажировать владельца этих бумаг. Так и получила. Она со школы шантажом занималась. Поднаторела.
– В общем, все вместе взятое перевесило мое к ней отвращение. Пришлось жениться. Хоть и противно было. Я свое слово держал. Она тоже до поры до времени. А потом загуляла, на мое счастье. И хорошо, что она деньги и золото своровала. И дай бог здоровья мужику, который ее драл. Извините уж за скабрезность. Он меня от этого сомнительного удовольствия освободил. А деньги… Да фиг с ними. Только бы отец выжил…
– Я ожидала услышать что-нибудь новое.
– Ну, извини. Не оправдал твоих ожиданий. Может, мама удивит.
– Я попробую. Глядишь, и обрадую нашу гостью. Итак, хотите слышать про мою жизнь из первых уст? Извольте…
– Только можно правду, как она есть. Без прикрас…
– Вот еще. Буду я выдумывать. Мне приседать перед кем-то не по статусу. Деньги у меня есть. Где жить есть. Дети есть.
– Дети?
– А ты что думала? Марк – мой единственный сын?
– Где ваши остальные дети? И сколько их?
– Двое. Но давай по порядку. Приехала я сюда к тетке родной. Она меня сама звала. Писала, что соскучилась, одиноко ей. Боится помереть во сне. Помрет, а ее не сразу хватятся. Я сдуру и приехала. Со слов матери знала, что характер у тетки склочный. И жадная она всегда была. Но письма были слезливые, и мне ее стало жалко. Да и чего греха таить, устроиться хотела в Москве. Пожить красиво. В нашей-то дыре о красивой жизни только мечтать можно было. А вот пожить… Тетка сначала мне обрадовалась, а спустя неделю стала всем корить: не так я сижу, не так я гляжу и на работу не иду.
– И что вы ей ответили? Она же в гости вас звала.
– В общем, я в Москву поехала. Ошеломила меня столица. Я в Киеве была, но это совсем не то. Киев – нищая провинция, а Москва – богатая столица. Мне там понравилось. Только куда мне там жениха подцепить? Только мое гэканье и шоканье слышали, как отворачивались. Да и дремучей я была и необразованной. Пыталась я от шоканья и гэканья отучиться, но все равно проскальзывало. И сдалась я. Решила к тетке назад вернуться. А если выпнет, то домой вернусь…
– Но домой не хотелось?
– Не хотелось. Там такое же село, только пьяни намного больше и нищета голимая кругом. А тут коттеджный поселок строился. Подумала, что за какого-нибудь молодого строителя выйду замуж, любить его буду, детей ему нарожаю и сама работать буду.
– А тут тетка вам с работой помогла?
– Тетка не мне, а себе помогла. Деньгами. Устроила меня на работу и все до последней копейки себе забирала. По квитку сверялась.
– Настолько жадная?
– Жадная и скандальная. Я стала сменщицу постоянно подменять. И ей хорошо, и мне деньги. Хоть какие-то гроши имела на жизнь. Вдруг пришел председатель и стал свои руки распускать. Я не девочка уже была. Так что понимала, что к чему.
– А в поселке говорили обратное.
– А пусть он мне в лицо скажет обратное. Он меня не по-доброму уговорил, а на мешки в коридоре завалил и отымел.
– Получается, что изнасиловал?
– Да уж, не по своей воле я под старого
