Слышался чей-то плач. Он звучал очень жалобно. Так не мог плакать ребенок. Плакала молодая женщина. Кто именно? Коринн попыталась приоткрыть глаза, но голову пронзила острая боль. Чтобы избавиться от нее, она зажмурилась еще крепче. Боль была мучительной. Коринн решила, что через какое-то время ей станет легче, однако боль оставалась нестерпимой. Сквозь туман в голове до нее доносились рыдания, но теперь она начала узнавать голоса.

– Не перестаю удивляться, как они могли столкнуться? – То был голос Флоренс.

– Кто? – Коринн узнала низкий голос Акелы.

– Как кто? Кори и Малия, конечно, – объяснила Флоренс. – Их доски столкнулись, тут Кори свалилась набок, а Малия опрокинулась назад, чтобы уйти от высокой волны, которую они обе оседлали. Потом одна доска взлетела в воздух и… О, господи! Я в ужасе смотрела, как она рухнула прямо в то самое место, куда упала Кори. Когда увидела, что бедняжка не выплыла, я бросилась ей на помощь. Но Малия меня опередила, это она вытащила Кори на поверхность. И наверняка спасла ей жизнь.

– Я… Я не хотела сделать ей что-нибудь плохое, – рыдала Малия.

– Ну, конечно, дорогая, – успокоила ее Флоренс. – Это был несчастный случай.

– Как интересно! – прорычала Акела.

Коринн несказанно удивилась тому, с каким гневом женщина это произнесла, она даже умудрилась приоткрыть глаза. Две старшие женщины стояли слева от ее кровати и смотрели на Малию, которая, закрыв лицо руками, рыдала, стоя по другую сторону. Акела наставила на девушку указательный палец.

– На этот раз ты зашла слишком далеко, Малия! Мне за тебя стыдно, это ведь я занималась твоим воспитанием. Но ты не переняла каких-нибудь хороших качеств от своей тетушки.

– О чем ты говоришь, Акела? – потрясенно прошептала Флоренс.

– Это никакой не несчастный случай. На воде у Малии не бывает несчастных случаев. Она катается на доске всю свою жизнь.

– Я не хотела ранить ее! – Теперь Малия была близка к истерике. – Я просто хотела попугать.

– Она может умереть, и знаешь, из-за чего? Из-за того, что ты ревнуешь ее к брату.

– Боже мой! – ахнула Флоренс.

– Мне кажется, что подобное происходит не в первый раз, да, Малия? – продолжила Акела, подтверждая смутные подозрения Коринн. – Я сначала не поверила, что ты подкинула многоножек в ее комнату. Я говорила: нет, моя Малия не может быть настолько плохой. Но я ошиблась!

– Нанеки сказала, что это неопасно. – Малия пыталась успокоиться. – Поэтому мы нашли самых крупных, чтобы она наверняка их заметила.

– О! Моя дочь помогала тебе? Вас обеих нужно отстегать прутом по заднице. Какой ужас!

– Нам только хотелось напугать ее, чтобы она отсюда уехала.

– Уехала? Это твой брат удерживает ее здесь!

– Что?

– Ты отлично слышала. Она хочет уехать, а он ей не позволяет.

– Но она недостойна Джареда. Она…

– Малия, ты такая же слепая, как твой братец, – отрезала Акела. – Неужели ты не видишь, что Колина – прекрасный человек?

– Это правда, Малия, – заговорила Флоренс. – Кори настолько была зла на твоего брата, что задумала целое представление до того, как отправиться на Гавайи. Я уговаривала ее не делать этого, но она заупрямилась. Это была такая изощренная мистификация, чтобы заставить людей подумать, что она… – Флоренс замолчала, не в силах произнести само это слово, – …аморальная женщина.

– Но она водила мужчин в свой номер.

– Да. Там поила их вином, а потом отправляла домой, пообещав увидеться с ними в следующий раз. Но никакого следующего раза не было, она ни с одним из мужчин не встречалась дважды. Единственный мужчина, с которым у нее было что-то, – это твой брат.

Повисла тишина, а потом Малия неуверенно проговорила:

– Да, она мне это говорила, но я ей не поверила.

– Твой брат тоже не поверил. В этом и заключается трагедия.

– Джаред, должно быть, сильно влюблен в нее, если хочет держать ее при себе, хотя думает, что она…

Флоренс вздохнула.

– Я верю в это, хотя никто на самом деле не знает, что у него на уме.

– Мне так жаль. – Малия заплакала снова.

– Тебе лучше самой сказать Колине об этом, – угрюмо заметила Акела.

– Обязательно. Я просто не понимала. И я совсем не хотела, чтобы она пострадала.

– Все в порядке, Малия, – донесся с кровати шепот Коринн.

Три женских лица одновременно повернулись к ней.

– Ты очнулась? – обрадовалась Флоренс.

– Как видишь.

– Не надо вставать. У тебя огромный синяк на голове сбоку, но, кажется, это единственный ушиб. Может, болит где-нибудь еще?

– Нет.

– Я послала за доктором. Он живет в Халейве, так что ему потребуется время, чтобы сюда добраться, – сообщила Акела.

– В этом нет необходимости, – запротестовала Коринн.

– Нет, есть. Мы за тебя страшно испугались, – строго сказала Флоренс. – Не знаю, позволю ли я тебе теперь заниматься серфингом.

– Не говори глупости. Это был обычный… несчастный случай. – Все замолчали. Коринн поглядела на Малию. Девушка стояла, низко опустив голову, боясь посмотреть ей в глаза. – Все на самом деле в полном порядке. Я уже давно очнулась и поэтому слышала все. Насколько я поняла, это действительно был несчастный случай. Забудем о нем.

Малия робко посмотрела на нее.

– Прости, Коринн. Мне очень жаль.

– Я знаю. Может, теперь мы сможем подружиться.

Слабо улыбнувшись, девушка развернулась и в слезах бросилась прочь из комнаты.

Акела отправилась за ней следом. Коринн посмотрела на Флоренс.

– Сделаешь для меня кое-что, если доктор скажет, что я должна несколько дней провести в постели?

– Ну, разумеется, дорогая.

– Завтра скажи Акеле, чтобы она отвезла тебя в ближайшую лавку. В Вахиава их было несколько, помнишь? Может, Акела знает какие-нибудь другие поблизости. В любом случае я хочу, чтобы ты купила Джареду рождественский подарок от меня. Что-нибудь по-настоящему особенное.

– А как быть с деньгами?

– Возьми мои рубины. Нет, брильянты стоят дороже. Возьми все – ожерелья, кольца, браслеты.

– Кори, ты что, в самом деле! Эти брильянты стоят целое состояние!

– Ох, ради бога! Деньги – не главное. Все равно ты не получишь за них их настоящую стоимость. Но сколько ни получишь, истрать полностью. У Майкла это первое Рождество. Накупи ему кучу игрушек и разных обновок, если найдешь готовые. Он очень быстро вырастает из вещей.

– Будто я этого не замечаю, – фыркнула Флоренс.