Знаменитые фабрики по производству стекла, гончарных и фаянсовых изделий, выпускавшие так много прекрасных вещей, прекратили свою работу.

Они были разрушены, а ремесленникам было приказано отправляться в Фивы. Произведенная продукция была частично украдена, а частично разбита. По счастливой случайности несколько бесценных предметов сохранились под обломками разрушенных зданий.

Нанятые Хармхабом разрушители добросовестно исполняли свою задачу – уничтожить все прекрасное, что оставалось в Амарне. Бронзовые кувалды вдребезги разбивали изящные мраморные статуи амарнских скульпторов, на века обогнавших свое время, и фрески величайших амарнских художников.

Без малейших угрызений совести банда вандалов двинулась по улице Скульпторов. В студии Тутмеса, величайшего мастера своего времени, даже самый неотесанный громила мог на секунду задержать движение кувалды, завороженный окружающей его красотой. В этих комнатах была собрана прекраснейшая коллекция предметов искусства, подобных которым не знал мир до тех пор, пока греческое искусство не достигло своего расцвета. Здесь Тутмес и его талантливые ученики создавали скульптурные портреты известных людей Амарны. Среди них был один, отличавшийся безмятежностью и гордой посадкой головы. Это был бюст Нефертити.

Но вот прозвучал приказ, кувалды дружно взлетели, разбивая в пыль бесценные амарнские бюсты. По счастливой случайности бюст Нефертити упал, получив лишь частичные повреждения, и его не заметили в пылу дальнейшей разрушительной вакханалии.

Или, может быть, дрогнула рука рабочего, тронутого беззащитностью лица, оказавшегося в его руках? Как бы то ни было, пыль и осколки известняка и мрамора скрыли искусно изображенные черты. Она осталась лежать там, а грабители по обсаженным деревьями и садами улицам двинулись в жилые кварталы. Жители Амарны были выдворены из своих домов с приказом отправляться в Мемфис или Фивы с тем, чтобы начать там новую жизнь под покровительством бога Амона. Знать, горожане, чиновники и рабочие всех мастей были отправлены на пристани, где их ждали барки. Под звуки горестного плача начался массовый отъезд.

Амарнцы явно не были предупреждены. Многие семьи оставили все свои сокровища, одежду и мебель. В рабочих районах стены падали прямо на накрытые столы, на еду, которая так никогда и не была съедена. Горшки с пищей остались стоять на очагах на несколько тысяч лет.

Под руинами дворца Нефертити были найдены остатки двух связанных быков, подготовленных к жертвоприношению. Создается впечатление, что вторжение было таким же неистовым и неожиданным, как извержение вулкана, через века погубившего Помпею. Жертвоприношение могло быть подготовлено по приказу Нефертити, таким образом пытавшейся остановить разрушение, грозившее ее любимому городу.

Разрушительные батальоны промаршировали в выбранную Эхнатоном для погребений новую Долину царей, копию царских захоронений в Фивах. О ярости и желании Хармхаба отомстить свидетельствует злонамеренное разграбление гробницы, подготовленной для вечного успокоения Эхнатона и Нефертити. Подземный, выдолбленный в скале дворец был опустошен. Барельефы, изображавшие царственную чету в моменты триумфа и домашних радостей, разлетелись на куски. Каждое действие Хармхаба, направленное на стирание памяти об Эхнатоне, свидетельствовало о маниакальной ярости ненавистника к тому, кто в мечтах посмел далеко обогнать свое время.

От захоронений, построенных Эхнатоном для своей знати, остались одни руины.

Разрушители двинулись дальше, к общественным кладбищам в долине. Мумифицированные тела тех, кто умер в Амарне, исповедуя веру в Атона, были вынуты из могил и переправлены в Фивы, чтобы их заново похоронили в некрополе, посвященном Амону. Невозможно было нанести большее оскорбление египетскому царю, чем это перемещение тел, умерших в городе Эхнатона.

Хармхаб мог лично присутствовать при разрушении гробницы Эхнатона в Амарне. Тем не менее в своем неистовом желании уничтожать он почему-то проглядел начатое, но так никогда и не законченное Эхнатоном захоронение для Ая.

Не исключено, что Хармхабу никогда его не показывали. Он был образованным человеком, писцом и должен был понимать, что даже малое упущение отразится на его плане стирания памяти об Эхнатоне. Вторую могилу Ая, которую последний начал строить в Фивах во время своего короткого правления и не успел закончить, Хармхаб полностью разграбил. По неизвестным причинам рабочие, которым было поручено разрушение долины захоронений в Амарне, почти не тронули могилу Ая. Может быть, ей не уделили должного внимания, потому что она была не закончена, не содержала богатств и в ней не было мумии. Настенную роспись и надписи клинописью разрушители могли счесть не стоящими своих усилий.

Или кто-то, возможно их бригадир, почитал память недавно умершего царя Ая больше, чем живого царя, а его уважение оказалось сильнее страха перед яростью Хармхаба. Ибо, несмотря на то что Хармхаб вычеркнул имя Ая из всех записей и уничтожил все, что могло о нем напомнить, ему не удалось изгнать Ая из памяти египтян. Его забыли как царя, но о нем помнили как о писце, пророке и архитекторе, сделавшем так много для блистательных царей восемнадцатой династии. Через сотни лет после произведенных Хармхабом разрушений, когда все воспоминания об Эхнатоне, Сменхкаре, Тутанхамоне и их городе уже стерлись из памяти, слава Ая продолжала расти. И тогда в Фивах был построен небольшой храм, где ему поклонялись, как богу. Его связь с царем-еретиком, Нефертити и Амарной была забыта. Осталась лишь слава мудрого человека, тогда как Нефертити с ее царями и городом на многие века канула в Лету.

И при жизни, и после смерти Ай пользовался уважением Египта. Именно ему мы обязаны сохранением великого гимна Солнцу, написанного Эхнатоном и вырезанного на стенах гробницы Ая в Амарне. Не исключено, что рабочие, которым было поручено произвести разрушения в Долине царей, могли побояться изуродовать стены захоронения, из которого в любой момент могла появиться могущественная «ка» Ая.

Амарна была покинута. Не многое осталось от города, некогда бывшего самым красивым городом мира и столицей Египетской империи. Если там все еще жила Нефертити, а считается, что она никогда не покидала Амарну, то она и ее оставшиеся последователи остались одни в городе-призраке. Знаменитые амарнские сады и фруктовые рощи на западном берегу были выкорчеваны. Двери оставленных домов были открыты; по комнатам, где когда-то проходили торжества и играла музыка, бродили шакалы. Крашеные деревянные части домов и солома внутри глинобитных стен были изъедены термитами, а сами стены согнулись и упали. Крыши провалились, раскрошились полы, в залах поселились летучие мыши и совы. Широкую Царскую дорогу засыпал песок пустыни, и ее уже нельзя было различить.

Теперь городом Атона управлял Шу, древний египетский бог ветров. На восток, через Амарну, он гнал песок из арабской пустыни. Колодцы были разрушены, дворы занесены песком. Лотосы на озере Нефертити сморщились и засохли, а скоро и само озеро превратилось в пыльную равнину. Ветер и песок помогли царю Хармхабу вычеркнуть город Солнца из истории Египта.

Всего лишь за четверть века Амарна была построена и разрушена. Еще раз, не первый и не последний в истории, ненависть восторжествовала над любовью.