– Понятно, – ответил президент. – Можете мне поверить, никаких недоразумений нам не надо. Там сейчас Тони Лейхтен, вы его помните?

– Припоминаю.

Голос Оракула был суше песка.

– Не сомневаюсь. Он и организует. Что вы скажете Торекулу?

– Подождите и услышите.

– Ах ты, наглый… – Президент перевел дыхание. – Ладно, хрен с вами. Когда будете готовы?

– Вскоре.

– Хорошо, я дам команду. Когда все будет устроено, я позвоню по этому номеру. – Вы хоть знаете, что делаете?

– Абсолютно, – ответил Оракул.

И отключился.

Тренер, не говоря ни слова, взяла телефон. Видно было, что разговор на нее произвел впечатление и вызвал много вопросов, которые она решила не задавать. Сейчас не задавать.

Уилл выглянул в окно. Вертолет завершил крутой подъем над горным хребтом, вынырнул из-за гребня, и стал виден город. Он раскинулся возле глубокого синего озера – кластером небоскребов в центре и бесконечными пригородами, расползшимися по широкому плато.

Уилл изо всех сил старался не замечать Грюнфельда. Тот спокойно держал пистолет на колене, и ствол смотрел на Уилла. Палец не лежал на спуске, но Уилл не питал никаких иллюзий, будто мог отобрать оружие у этого человека.

– Это он? – спросил Уилл, кивнув в сторону окна.

– Он. Денвер, – сказала Тренер. Она демонстративно оттянула рукав, посмотрела на часы – элегантные, на тонком ремешке. – Все это, сам понимаешь, будет очень публично. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Знаю, – сказал Уилл.

У другого борта, у окна, сидела Ли в окружении трех вооруженных людей. Скрестив руки на груди, она смотрела прямо перед собой, сверля дыру в сидящем напротив наемнике. По сравнению со своими охранниками она была крошечная, но вся – вызов, вся – неповиновение.

Уверенность Уилла пошатнулась, упала на пару делений. Если он ошибся… но нет. Все получалось слишком правильно.

А если нет, то они с Ли оба погибнут, и не было ни одного момента раньше, когда он мог бы это предотвратить. С самого его рождения – ни одного момента.

– Ну, вот, Денвер, – сказала Тренер. – Пора бы конкретнее рассказать о своем плане, мистер Оракул.

– Еще немного, – сказал Уилл. – Дайте мне минуту.

– Разумеется. Целых двадцать минут, чтобы меня убедить не выкидывать вас обоих со Скалистых гор. Можете не торопиться.

Уилл сглотнул.

– Ли, мне нужна твоя помощь.

Она заморгала, повернула голову. Она была как в коме весь полет, но сейчас несколько ожила от голоса Уилла. По лицу ее пробежала мимолетная улыбка.

– Хорошо.

– Мне нужна самая большая телестанция в Денвере, – сказал Уилл.

Ли приподняла бровь.

– О’кей… тебе нужна Кей-Ю-Эс-Эй. Это дочка Эн-би-си.

– Ты знаешь, где она находится в этом городе?

– У них здание рядом с центром. Такая странная круглая штука.

– Можешь ее определить с воздуха?

– Наверное, да, – сказала Ли. – Это прямо по дороге из Денвер-Кантри-Клаб. Найди его, и я ее узнаю.

– У них ведь есть спутниковая связь? Способ получить материал из-за пределов Денвера?

– Конечно. Сейчас даже на самых мелких станциях такое есть. Но зачем тебе телестанция, Уилл?

Он сделал ей успокаивающий жест рукой и обернулся снова к Тренеру.

– Скажи своему пилоту, чтобы искал сельский клуб. Поле для гольфа. Оттуда Ли его поведет. И мне нужно, чтобы вы для меня сделали телефонный звонок.

Тренер передала телефон Грюнфельду.

– Восемнадцать минут, – сказала она. – Распорядись ими разумно.

Уилл повернулся к Грюнфельду:

– Наберите телестанцию… как ты ее назвала, Ли?

– Кей-Ю-Эс-Эй.

– Ага, ее. Узнайте их прямой телефон, позвоните им и скажите, что с вами Оракул, что он хочет сделать заявление и приземлится у них на крыше через десять минут.

Тренер протянула руку, положила ее на локоть Грюнфельда, предупреждая его движение.

– Это вряд ли, – сказала она.

– Звоните, – велел Уилл.

– Секунду, я проверю, правильно ли я поняла. Ты хочешь, чтобы мы позвонили на телевидение, сказали, что мы похитили Оракула и высадим его у них на крыше через пять минут? – Тренер подалась вперед. – Уилл, не иначе как ты решил, что я идиотка, а этого я не ждала. Если ты мог сделать какой-то вывод из общения со мной, то ты должен был понять, что я кто угодно, но не дура. Я сказала, что помогу тебе, но я тебя не отпускаю и уж точно я тебе не дам близко подойти ни к одной телевизионной камере.

– Послушай, – сказал Уилл, стараясь не повышать голоса. – Это должно быть именно так. Я должен встать перед камерой, иного способа нет.

– Отменяется, – сказала Тренер. – После того как ты выступишь по телевизору, я тебя удержать не смогу. Ищи другой способ.

Уилл закрыл глаза, сделал глубокий вдох. Открыл их, посмотрел на Тренера со всей возможной искренностью.

– Давай мы сделаем так, – сказал он. – Вы все останетесь в вертолете. Меня выпускаете всего на пять минут – сказать то, что я должен сказать, потом я возвращаюсь и улетаю с вами. Делайте со мной что хотите. Я даю вам слово, если только вы отпустите Ли. Она вам не нужна.

– Уилл! – в ужасе воскликнула Ли.

– Все нормально, – сказал ей Уилл, не сводя взгляда с лица Тренера.

Та выпрямилась в кресле, задумалась.

– Даешь слово, – сказала она. – А чего оно стоит? Я тебя не знаю, и последние несколько часов угрожала тебя убить. С чего бы тебе держать обещание?

– Из-за нее, – сказал Уилл, показывая на Ли.

Тренер медленно повернула голову вслед его жесту. Посмотрела долгим взглядом и отвернулась.

– Это единственный способ? – спросила она.

– Единственный, который я могу придумать.

Она махнула Грюнфельду, показав пальцами – давай звони.

– Вот как это будет, – сказала она. – Ты получишь свою телепередачу, но девушка в это время будет сидеть с нами в вертушке. Тебя мы за пояс обвяжем веревкой, так что если нам придется срочно взлетать, ты поедешь с нами. Когда закончишь, возвращайся сюда, и мы тут же отпустим твою подругу.

– Нет, – сказала Ли. – Никуда я без него не пойду.

– Ли, ничего со мной не случится, – сказал Уилл. – Все будет нормально.

– Не будет нормально, Уилл! Что ты задумал? Должен быть иной способ!

Уилл собрался и выдал самую уверенную улыбку, которую только мог сейчас изобразить. Потом закрыл глаза и положил голову на подголовник, слушая, как Грюнфельд звонит на станцию.