Джейк подмигивает мне поверх плеча Уэстона и головы Саммер. Мои губы слегка изгибаются.

– Отличная игра, Коннелли.

Я вижу, что он едва сдерживает улыбку.

– Благодарю, Дженсен.

Саммер отступает от Уэстона.

– Ну что, – говорит она ему, – похоже, твои грязные провокации во втором и третьем периоде не особо удались.

– Да, судьи стали строже после той фигни с Джоной.

– Фигни с Джоной? – переспрашивает Саммер, тыча пальцем в грудь Уэстона. – Фигня произошла не с ним! Он сломал Хантеру запястье!

– Это был несчастный случай, – возражает Брукс.

Пока они спорят, я замечаю знакомое лицо. Это та девушка из «Кофе Хат», подружка Джейка. Хейзел, что ли? Она продвигается через толпу, всматриваясь в лица, и ее взгляд вдруг сталкивается с моим. Потом она видит Джейка, стоящего в двух шагах от меня, и на ее лице появляется хмурое выражение.

Я замираю, ожидая, что она подойдет, но по какой-то причине девушка не двигается с места. Интересненько. Разве она не объявила себя ближайшим другом Джейка и его доверенным лицом?

Продолжая смотреть на нее, я вопросительно выгибаю бровь. Она хмурится еще сильнее.

Я отвожу взгляд и краем глаза замечаю еще одно знакомое лицо. Я разворачиваюсь к своему отцу, который выходит из коридора. К несчастью, в это же время в вестибюле появляется Дэрил Педерсен.

Ой-ой.

Тренеры, поравнявшись, обмениваются парой слов. Папа идет с каменным, как обычно, выражением лица. Он кивает на что-то, что говорит ему Педерсен. Я с легкостью могу представить их беседу – дежурные «отличная игра», «спасибо», несколько притворно-дружественных фраз. Но когда они подходят ближе, я слышу, как Педерсен говорит: «Отличная попытка».

Не знаю, что именно он имеет в виду, и папа, видимо тоже, потому что он вдруг останавливается.

– И что ты этим хочешь сказать?

– Ты и сам все прекрасно знаешь. Считай, я оценил твои старания c этой уловкой. – Педерсен усмехается.

Когда он замечает нас с Джейком, его брови слегка приподнимаются, а губы искривляются в ухмылке.

Что-то мне все это совсем не нравится.

Мой отец не может рационально соображать, когда дело касается тренера Гарварда, поэтому он замирает на месте, в его позе явно ощущается агрессия.

– Какой еще уловкой? – холодно спрашивает он.

– Я лишь хочу сказать, что твой план отвлечь моего главного игрока не сработал.

Краем глаза я замечаю, что Джейк хмурится.

– Хотя я от тебя такого не ожидал, – продолжает Педерсен, пожав плечами. – От Чеда, которого я знал, точно.

Джейк придвигается ближе ко мне, как будто хочет защитить меня. Но папа не замечает. Он сердито смотрит на Педерсена. Их беседа привлекла небольшую группу зрителей, в основном из числа игроков Брайара.

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь, – раздраженно заявляет мой отец.

– Ну конечно! – Педерсен смеется. – Хотя приятно знать, что ты не брезгуешь даже родной дочерью.

О боже.

Повисает тишина, как в прерванном прямом эфире. Мой пульс ускоряется, и видимо, падает давление, потому что я вдруг ощущаю легкое головокружение.

Папа бросает на меня быстрый взгляд и снова принимается буравить взглядом своего врага.

– Дэрил, ты, как обычно, несешь какую-то чушь.

Тренер команды-соперника выгибает бровь.

– Если честно, я буду просто счастлив доказать свою правоту. Всегда подозревал, что ты не такой честный и придерживающийся правил мученик, каким хочешь казаться. Эдакий столп честности и достоинства, а? – Педерсен закатывает глаза. – Так и думал, что все это сплошь притворство. И хотя я рад был убедиться в том, что ты мог скатиться до такого уровня, но господи, Чед! Заставить свою дочь устроить ловушку для Коннелли? Понимаю, ты ненавидишь меня, но это… это ниже твоего достоинства!

Педерсен уходит, оставляя папу и зрителей переварить его обвинение. На несколько секунд повисает тишина.

Саммер первой приходит в себя.

– Би? – неуверенным голосом спрашивает она. – Это правда?

И тут все внимание переключается на нас с Джейком.

После того театра абсурда, которым закончился финал конференции, прошли уже сутки, а я все еще расхлебываю последствия. Мой гнев на Дэрила Педерсена нисколечко не остыл. Этот злорадный придурок не должен был вот так, на публике, обрушивать на всех такую новость. После того, как он это сделал, игроки Гарварда последовали за ним, мой отец усадил команду Брайара в автобус, а я поехала домой с Саммер, которая была явно обижена из-за того, что я ничего не рассказывала ей о нас с Джейком Коннелли.

Но, по крайней мере, она все еще разговаривает со мной. Мой отец не сказал мне ни слова со вчерашнего вечера. Я правда не знаю, злится он или просто замкнулся в себе. И меня ничуть не удивляет, как к этому отнеслись Нейт и остальные.

Парни возмущены и обижены. Холлис назвал меня предательницей. Нейт, по-прежнему сильно переживающий из-за своего удаления, был в ярости от того, что я осмелилась быть с парнем из Гарварда после всего того дерьма, которое развел во время матча Джона Хемли. А когда я вернулась домой из Кембриджа, то мне пришло пропитанное горечью сообщение от Хантера: «Запястье сломано в двух местах. Поблагодари за меня своего парня».

Они ведут себя как дети. И я прекрасно это понимаю. Но эти дети по-прежнему мои друзья, и вчера им пришлось пережить жестокое поражение. Поражение, которого могло бы и не быть, не спровоцируй товарищи Джейка по команде удаления Хантера и Нейта.

Если честно, доля ответственности за это лежит и на самом Джейке. Все-таки он – капитан команды Гарварда, он враг, а я – задница, потому что «выбрала его вместо нас». Слова Холлиса, не мои.

– И почему ты не доверяешь мне? – звучит в моем ухе печальный голос Саммер.

Я лежу на своей кровати и пялюсь в потолок, стараясь не обращать внимания на урчание в животе. Я надеялась, что телефонный звонок подруги отвлечет меня от голода, но не тут-то было. Рано или поздно мне все-таки придется спуститься вниз, чтобы перекусить. А значит, и встретиться с отцом, который весь вечер сидит сычом в гостиной.

– Я доверяю тебе, – успокаиваю я Саммер.

– Правда? – с сомнением спрашивает она.

– Ну конечно! Но как я сказала вчера в машине, мне не хотелось рисковать. Ты из тех девушек, которые обо всем рассказывают своим парням, и это замечательно, по крайней мере, в большинстве случаев. Но между нашими командами и так довольно напряженные отношения, а после той глупой выходки с машиной Джесси страсти совсем накалились. Я просто не хотела, чтобы ты вдруг рассказала об этом Фитцу, особенно до финального матча. Но матч закончился, и Гарвард прошел дальше. Скрывать это больше не имеет смысла.