Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты о чем?
— Малышка начала толкаться. Вот прямо сейчас… и сейчас тоже! И либо ты обещаешь сегодня же дать мне то, что я попросила, и я позволяю тебе почувствовать это вместе со мной. Либо я встаю с кровати, и фиг тебе. Я же садистка, как ты сказал.
— Что? — он, наконец, открыл глаза, повернул ко мне голову, и потянул наглую руку, которую я тут же отпихнула.
— Ц-ц-ц, не так быстро! Условия выполнишь?
— Аля! Что за детский сад?
— Так я ребенок ведь, как ты мог забыть? Ну так что? Тик-так, тик-так, время, милый. Решайся!
Марат резко выдохнул. Бесится. И я могу его понять, и даже представить. Вот была бы я наполовину обездвижена, а Марат приставал ко мне: давай на работу отвезу, чтобы все увидели тебя в кресле; и давай-ка сексом попытаемся заняться, а иначе вынесу тебе мозг! Ух, я бы злилась, обижалась на него!
Но пора уже! Просто пора! Я могу обойтись без секса, жила же как-то до Марата. По большому счету, хоть я и полюбила близость с ним, я вполне могу прожить и без интима. А вот сам Марат — вряд ли. Когда мы вернем близость в наши отношения, он снова почувствует себя мужчиной. Важно это!
И постоянно работать на дому ему пора прекращать. Сидим как в бункере, скоро оба чокнемся в этом вакууме!
— Ну?
— Чтоб тебя, согласен! — резко бросил он, и накрыл ладонью мой живот. — Двигается еще? Черт… наврала мне, да? Никаких движений. Аля!
— Да подожди ты, — шикнула, поправила его ладонь на себе, и снова затаилась.
Мы ждем. Зазвонил будильник — выключила. Помощника Марата попросила зайти попозже. А малышка во мне притихла. Заснула? Невовремя, милая! Давай-ка, простимулируй папочку, нам сейчас очень нужна твоя помощь. Просто пошевелись, чтобы Марат почувствовал, дай ему то, что дала мне — восторг и счастье! Ну же!
— Ну же, — прошептала я в унисон со своими мыслями, и… да! Да, Боже! — Чувствуешь, Мар? Ты чувствуешь?
— Нет…
— Вот, — снова поправила его ладонь, и заставила чуть сильнее надавить на живот. — Ну? А теперь?
Марат не ответил. Притих, и я поняла — он почувствовал. А у меня улыбка от уха до уха, и почему-то — слезы. Но на этот раз не от горя или боли, а от счастья! Для разнообразия — самое то!
Лежим с Маратом как два дурака. Он тоже улыбается. В эту минуту, клянусь, и он счастлив!
— Вау, да?
— Да-а-а, — тихо протянул он.
Малышка снова притихла, но мы все еще смакуем момент, и не торопимся с кровати вставать. Продлеваем момент.
— Что ты почувствовала? Она тебя разбудила?
— Да. Я сначала не поняла что происходит, хотя ждала, когда же… а тут испугалась. Странные ощущения, немного некомфортные, пугающие. И кайфовые!
— Я читал про то, сколько раз за сутки дети шевелятся по неделям беременности.
— Я тоже читала. Знаю, какая норма, но вот парадокс: я только сегодня ее почувствовала, а как малышка притихла во мне — начала скучать по этим ощущениям. И тревожиться.
— Тревожишься, что она не толкается все время? — улыбнулся Марат мне.
— Угу. Это так глупо, — я потерлась щекой об его плечо, и потянулась к губам. — Сегодня, Марат! — прошептала, куснув его нижнюю губу. — Оба условия — сегодня!
— Ладно.
— Поверить не могу, что ты заставил меня выпрашивать секс. Ты еще ответишь за это! Поплатишься!
— Боюсь-боюсь, — хохотнул он, и сам притянул меня к себе, углубляя поцелуй — интимный, влажный, нежный. — Только, Аль, — отстранился он на мгновение, — лекарства, позвоночник… хер знает, смогу ли я вообще! Как бы у нас ни получилось как в рекламе лекарств от импотенции по телеку: ты лежишь на кровати несчастная, и я рядом как ни на что неспособный придурок.
— Врач сказал…
— Да, — перебил он. — В теории я могу, а на практике — не знаю.
— Сегодня узнаем! И в офис к тебе… а давай тоже сегодня поедем. Хватит уже из дома работать, и сотрудников своих гонять с документами туда-сюда. Пора выбираться из нашей пещеры в цивилизацию.
— На всё согласен.
На удивление, Марат не стал строить из себя обиженку. Вчера резко обрубил мои попытки ставить ультиматумы, а сегодня — вот!
— Спасибо, малышка, — одними губами произнесла я, поглаживая живот.
День начался. У Марата с душа, лекарств, завтрака и массажа. У меня почти также: душ, витамины, гимнастика, завтрак. Я всё ждала, что Марат сольется, эмоции от первых движений во мне дочки улягутся, и он откажется ехать в компанию сегодня. Отложит на другой день, или придумает что-нибудь, чтобы не выполнять мое условие. До последнего я так думала. Я ведь знаю все слабые стороны Марата. Знаю его комплексы, он вовсе их не лишен. Главный из них — показная, гипертрофированная мужественность. Показаться перед сотрудниками в инвалидном кресле для такого мужчины — кошмар.
Однако, мы сели в машину. Марат в костюме, я рядом с ним. И нервничаю намного больше самого Марата. Он с виду спокоен как удав. И все еще выглядит довольным, и даже каким-то сытым.
Мой телефон, зажатый между коленями, завибрировал.
Рус: «Привет. Ну что, начала связываться с людьми, пострадавшими от рук Веснина? Или струсила?»
Пффф. Ну, хоть «привет» написал, это уже прогресс.
Я: «Не струсила»
Рус: «Помощь нужна?»
Я: «Нет. Я справлюсь, спасибо»
Рус: «Значит, Марата напрягла, все же!»
И как он догадался?
Я: «Марат помог мне советом. Со всем остальным я справляюсь сама!»
Рус: «Ага, рассказывай дальше!»
— С кем это ты? — подал голос Марат.
— С братом твоим.
— С Егором? С Максом?
— С Русланом, — пропела, с удовольствием наблюдая, как невозмутимая маска Марата дала трещину. — Что, удивлен? Мы поладили с ним. Практически лучшими друзьями стали.
— С Русом? Вы? Ага, рассказывай дальше! — фыркнул он, и я, расхохотавшись, показала Марату нашу переписку.
— Гляди. Сразу видно — братья. Даже фразочки у вас одинаковые, — смеясь, сказала я. — Давай уже, мирись с ним.
— Обязательно. На
