Рыба пахла просто божественно. Лавандер передала тарелку публике на пробу, а сама начала жарить следующую порцию. Каждый хотел получить кусочек, а некоторые даже чересчур налегали на угощение. В качестве гарнира к макрели Лавандер предложила легкий салат, сказав, что сердца искренне поблагодарят своих хозяев за такое пиршество.

Вопреки всему, неожиданно для себя Фрэнк был впечатлен. Яркая, веселая комната, деловитая Лавандер, общее настроение надежды, возможность управлять собственной жизнью… Когда создание клиники еще только обсуждалось, именно такие обязательства они собирались на себя взять, так видели свое предназначение. Клара, как бы она его ни раздражала, умела добиваться своего.

Когда мастер-класс закончился, Клара получила от дочери Ади сообщение с просьбой перезвонить.

— Прости, мам, но я тут разговаривала с Линдой, и она вдруг сказала, что мы теперь должны звать тебя “Клара”. Это на самом деле так, или просто у Линды поехала крыша?

— Просто у Линды поехала крыша. Она будет звать меня Кларой. Я сказала, что меня это вполне устроит, если при этом она сможет сказать хоть что-то осмысленное. Ты знаешь, что она назвала большой прием, который мы здесь организуем, “распродажей пирожных”? — Клара снова покраснела от гнева.

— Да, она знает, что допустила ошибку. Она ведь не слушает, мама, вот и все.

— Когда-нибудь ей придется научиться слушать, — сказала Клара.

— Она сожалеет о случившемся. Она сегодня будет готовить ужин, она хочет помириться и сама покупает продукты. Мама, это редкий случай, думаю, мы все-таки должны прийти.

— Я не хочу сидеть и смотреть, как Линда переворачивает вверх дном мою кухню, а потом в очередной раз выслушать про “распродажу пирожных”.

— Она никогда не повторит этого, мама.

— Не хочу. Честное слово, мне эта идея не по душе. А если вспомнить, сколько раз леди Линда поступала так или иначе просто потому, что ей это было по душе или не по душе…

— Ой, мама, у меня сегодня тоже плохой день, а еще мне пришлось уговаривать прийти Герри.

— Вот именно. — Клара испытала прилив нежности к молчаливому Герри.

— Нет, мама, ты неправильно понимаешь. Как можно достигнуть хоть какого-то подобия мира, если четверо человек не могут сойтись вместе за ужином, приготовленным — уникальный случай! — Линдой?

— Вы с Герри не будете есть то, что она приготовит, — возразила Клара.

— Нет. Она обсудила со мной меню. Звучит замечательно: нут, помидоры, чеснок и все такое.

— Великолепно, — сказала Клара.

— А для тебя она готовит бифштекс из вырезки. Да, и мы с Герри не будем морщить нос и обсуждать мертвых животных, мы уже договорились.

— Я не хочу бифштекс. Буду есть ее чертов нут! — прокричала Клара и резко опустила телефонную трубку на аппарат.

К ее раздражению, она тут же обнаружила, что из дверей за ней с улыбкой наблюдает Фрэнк Эннис.

— Простите, Фрэнк, домашние дела, — сказала она, надеясь, что ее голос звучит легко.

— Нет-нет, пожалуйста. Мне просто приятно было узнать, что вы, оказывается, срываетесь не только на меня, — с этими словами он вышел.

— Не обращай внимания, — сказала Хилари. — Он пытается вывести тебя из себя.

— Знаю, — ответила Клара.

— Аня сейчас принесет нам вкусный здоровый обед.

— Я не хочу вкусный здоровый обед. Я хочу тарелку жареной картошки, мороженое на десерт и запить все это огромным стаканом джина с тоником.

— Пожалуйста, Клара, вспомни, где ты находишься. Ты получишь сэндвич с салатом на хлебе из непросеянной муки и какой-нибудь фрукт.

— От этого у меня давление не снизится, — сказала Клара. — Наркотик, способный бороться с последствиями Линды Кейси, еще не изобрели.

К торжественному ужину Клара принесла бутылку вина.

Линда сказала, что этого не стоило делать, но заметно обрадовалась и немедленно ее открыла. Очевидно, Кларино вино было лучше того, что купила Линда.

Кларе пришлось признать, что Линда на самом деле постаралась. На столе стояла миска с овощным салатом и несколько соусов. Все овощи Линда порезала сама, а также разогрела хороший хлеб жернового помола. Она стояла, склонившись над запеканкой, краснела и переживала за нее. Главное блюдо оказалось на удивление вкусным, а в конце ужина Линда сварила кофе и подала его с тарелкой фруктов. Никто — ни кардиолог, ни двое вегетарианцев — не смогли бы осудить это пиршество, поэтому они дружно хвалили ужин и благодарили Линду.

Клара собиралась рассказать смешную историю про свою коллегу, Хилари, но вовремя вспомнила: если они с Хилари хотят, чтобы их план удался, Линда и Ник не должны знать о дружбе своих матерей. Так что вместо истории она спросила Линду про музыкальный магазин. К удивлению Клары, выяснилось, что Линду повысили и предложили ей расширить джазовый отдел.

Она собиралась ответить: “Я понятия не имела, что ты вообще хоть что-то знаешь про музыку”. Вместо этого она сказала:

— Как здорово. Приятно, когда от твоих интересов есть польза.

Старшая дочь одобрительно ей улыбнулась. Мир на кухне был восстановлен, во всяком случае, на некоторое время.

После ужина неожиданно позвонил Алан. Клара ожидала звонков по поводу приема, поэтому трубку сняла сама.

— О, привет, любимая. Ты одна? — спросил он.

— Нет, Алан, у нас семейный ужин.

— Семейный? — озадаченно переспросил он.

— Да, Алан. У нас есть две дочери, Ади и Линда, а у Ади есть друг, Герри. Надеюсь, ты их помнишь? — Она услышала, как вся компания покатилась со смеху у нее за спиной.

— Ну и стерва же ты, Клара!

— Прошу прощения?

— Вечно ты умничаешь, — сказал он.

— Нет, Алан, ты неправильно понял. Я имею в виду: прошу прощения, ты чего-то хочешь?

— Хотел, да, но если ты в таком настроении, то нет.

— Хорошо, значит, в другой раз. — Она собралась положить трубку.

— Клара, пожалуйста. Пожалуйста!

— Что, Алан?

— Ты не могла бы встретиться со мной?

— Как я уже сказала, не сегодня. В другой раз.

— Мне нужно поговорить именно сегодня.

— Сегодня я не могу. Вечер еще не кончился, и к тому же я выпила вина, так что не могу сесть за руль. Позвони мне как-нибудь утром на работу.

— Она вышвырнула меня, — сказал он.

— Синта? Не может быть!

— Боюсь, что да.

— Но ребенок, ведь он вот-вот родится?

— Через две недели. Она отдаст его сестре, та не может иметь своих детей.

— Но, Алан, это ведь и твой ребенок.