— Смотри, — Злюка схватил с полки «Атлас Вселенной» с пирамидой из черепах на обложке и ткнул его Илье под нос. — Вот карта, вот это — мы, вот полоска вдоль моря, узь землицы, ногтем веду, мы тут, короче, на одной ноге, свернулись в камень, а вот зеленая линия, опоясывающая Республику — то Хаос ихний начинается, и окрест ширь зеленая — это мразь аразская, хуцпырня, и тут они заполонили, и вон там вылезают, как больные сопли… Зимой и летом одним цветом, в грязных халатах. Скопления целые, халактики. И получается, что БВР — часть суши, со всех сторон окруженная аразами, надо же так неладно. Ночной горшок ручкой внутрь. Теперь внял, как лаг устроен? Вот тебе и весь ликбез.

— Особенно опасна система функционирования этих инфузорий — так называемый «слам». Аразы — сламщики, друг дружку тянут (во всех, простите, смыслах). Системный фактор! Ум хорошо, а умма лучше. Всеобщая многотуфельная повязанность…

— Араз один не может ни черта — токмо всем кагалымом! Йошка-Предтеча как начертал-то: «Араз что крыса — силен стаей. Бей поодиночке!» А в одном месте он прямо наставляет: «Хищноват хуцпырь, быват? Дак поставь его на нож Иего…»

— И там же, дай лаг памяти, кажется: «как вдруг прыг коварная инфузория мировой аразии… м-м… костлявой рукой в огненном кольце…» В общем, пришла беда — затворяй ворота! Естественно, необходима внутренняя блокада, своеобразный, так сказать, «добрый забор». Так вот-с, мы, Привратники Республики, стоим на стенах порога и, как поется: «Здесь ворог не пройдет, не пролетит, не проползет — изгоним торжествующего зверя!» Потому что миссия у нас такая — стоять на стреме и рвать им когти, месить нечисть…

— Аразы, погань, лезут полчищами, а мы, погрань, их не пущаем. Ни пяди, глядь! Порубежный пост «Френкелево», поял? Ближнее пограничье, гляди в оба, а зри — в тр! Пост № 1. А сколько таких постов нам заповедано, знаешь? Считалка даже есть такая: «Первый пост — кто знает?»

— Теперь вы примерно представляете ситуацию… И, надеюсь, естественное побуждение — ополчиться, войти в раж? Филактерии супротив инфузории! Взять ее, супостатку, за шкирку и сокрушить — вывести паразитов шуйцей сильной и мышцей простертой. С глаз — долой, из сердца — вон! В канун девятого поста-то… Наслажденье и долг!

— А ты мешкаешь! Ты жа Страж! Который есть лихой объездчик сивки-Республики, родной и любимой! Мы же тебя не в погонщики мулов сватаем… Без тебя, ирода, народ неполный! Что ж мы одни должны вражью напасть гнойноглазую отражать и гнобить? — как-то даже растерянно вопрошал Злюка. — Без тебя, осляби дряблого, аразийскому инфузорью рубать рога и жала?

— Ну, набросился… Привык с плеча, — заступился Душка. Он серьезно и немигающе уставился Илье в душу. — Да будет вам известно, что клетки верхних полушарий — нейроны — имеют множество входов, дверей-дендритов, и лишь один выход — аксон. Аксон у нас один! Будь ты физик-мистик иль там грамматик-прагматик, ан путь парха — это тропа Стража. Это вечный Обход. Ох, грозовое постукиванье его колотушки — как булатный молоточек зубодера при окончательном досмотре… Аразам наперекор противуставляются властные и оглушающие громы! Шагает, шагает известно уж за что борющийся — да аразов истребляющий — отряд! Давненько замечено: «Лучшие из цветов — охряные, во внутренних покоях. Лучшие из людей — воины, охранители покоя». Вот во что мы вас втравляем… Надеюсь, не забздите? — Он слегка усмехнулся. — А, сладкий? А, Илья Бар-Борис?

Илья замялся, заколебался: не-ет, себя не переломишь, может, хватит (с меня) уже битв и страданий, плетью хаоса не, да и аразы представлялись в виде страхолюдной инфузории с огромными зубами, как у электрона, ну их. Он выдавил:

— Право же, вообще как-то не хочется поднимать обоюдоострый… Меч. А зачем?

Душка пожал плечами.

— Ай, бросьте. Ничего свежего вы не изобрели. Это пресловутое Объяснение Второе из «Девяти доводов конного дезертира»: «Потому как вместе со мною канет (падет, скопытится) целый мир, так нешто я… глупство… etc».

— Тудыть твою, так и будешь вечно смотреть из-за бочки, зарывшися в сору, выглядывая в щели?! Ты перешедший Реку али нет?! Или, может, ты — перешед вал, отступник, тыкрест, славщик бар-шуб, сборщик дровишек по шуботам? По-хорошему, так вывести тебя из стана да побить кицкиными лапками, забросать каменюками — будет тута пирамидка, так?!

Злюка, ухнув, выхватил из рукава отточенный финяк и без замаха ткнул Илью подсочельник, да Илья, не вставая, уклонился с разворотом и сам было локтевым «бригадиром» того в лоб огрел, да тот умело ушел, верткий, и залыбился, схаркнул довольно:

— Натасканный, вижу…

Душка мягко поаплодировал, поинтересовался:

— А топором владеете?

— Метаю так-сяк.

Злюка полез в верхний карман кителя, порылся, шурша, потом в нижний — вытащил пригоршню песка, пробормотал невнятно что-то вроде: «Нема зману… Кончай госет…»

Теллеровы капитаны торопливо подступили к Илье.

— Фартучек мы с вас снимем… И погремушки эти уберем. А обрядитесь вы теперь… — Душка сбросил на пол со стенда книжонки, раздвинул створки обнаруженного встроенного шкафа и выволок набитый мешок с лямками. Злюка нагло ногой, как дед Метелица из армейских сказов, пихнул мешок Илье:

— Получай, сынок, доспехи, «одежу Стража». Напяливай.

Илья оделся. Пуговицы на кальсонах были костяные, вырезанные искусно в виде воина с махоньким мечом и крошечным щитом. Рубаха оливкового цвета с аккуратными дырками под мышкой — чтоб денно, в пекло, тело дышало. Штаны из «божьей кожи» он заправил с напуском в тяжелые калиги — сапоги с открытыми пальцами. В таких пимах по пескам — в самый раз. Легкая ватная куртка оказалась впору («Тут, видите, в рукавах имеются варежки на специальных резинках — нощно-то на барханах стыло — колотун!»).

— Осталось, милейший, слегка пометить вас.

— Подставляй лапу, в лаг, красиво нарисую.

Какой-то штуковиной, вроде серебряного паяльника, Злюка старательно, как в школе по фанерке, прижег Илье запястье. Илья взвыл.

— Ничего, ничего, не скрежещите. Боевой шрам, скажем так, прекрасно-с… Сопутствие грусти.

— Заживет, как на песце!

Илья подул на свое тавро — шестиугольный щит, сдобренный коротким мечом.

— Это, изволите видеть, мощный щит Да и разящий меч Ma — вместе исконный символ Стражей…

— Позарез полезно такую чучу на себе иметь! Зачнет, к примеру, аразня тебя на куски рвать, ремни резать, обезображивать — а все равно по клейму определим, кто ты был, хоть и канитель, и воздадим почести.

Илья с симпатией рассматривал себя в зеркальной стенке — эх, потух, истек профессор кисло-сладких щей — загорелый татуированный череп, курчавая борода, холодные бесцветные глаза, налитые плечи, выпирающие из ватника, — страж стражем, Доб-молодец! Стой, кто идет во тьме — с той, что летит во сне… Пароль — Скала, отзыв — Крепость…

— Ну, Элияху, собирайте бебехи. Вот… — Душка поискал глазами, отодрал кусок васильковых обоев и принялся писать на обороте, слюнявя карандаш. — Вот вам выписано проездное свидетельство до Якирска, окончательная подпись…