Он начал разворачивать «Дженни» и тут увидел, что за кормой поджидают три клина темных остроклювых силуэтов. Сердце как будто стиснули в кулаке. Нахлынули воспоминания о вчерашнем нападении и о птицах на бесконечной лестнице Разбойничьего Насеста. Он схватил с соседнего пилотского кресла электрическое ружье Джейка Хенсона, готовясь отбивать атаку. Птицы, конечно, быстро расправятся с «Дженни», но по крайней мере пару десятков он заберет с собой.

Птицы по-прежнему держались за кормой. Том не сразу понял, что они не собираются атаковать, всего лишь наблюдают. Возможно, они летели за ним от самого Лондона. В этом мутном, грязно-буром свете ничего толком не разберешь…

И тут наконец в радиоприемнике прорезался долгожданный голос. Довольно суровый голос, говорящий на шаньгойском наречии. Взглянув на восток, Том увидел в хмуром небе светлые баллоны двух Лисиц-оборотней.

Голос перевел свой приказ на англичанский:

– Варварский дирижабль, заглушить моторы! Приготовьтесь принять на борт патрульных. Говорит Зеленая Гроза.

Том еле успел спрятать ружье, прежде чем гости ввалились на борт. Они казались такими же неприветливыми, какими ему запомнились солдаты Зеленой Грозы на Разбойничьем Насесте, но держались без привычного высокомерия. Скорее они выглядели напуганными.

– Откуда ты знаешь, что генерал Нага в Батмунх-Гомпе? – гневно спросили его, когда Том стал объяснять, зачем направляется в их город.

– Я не знал. Он здесь? Я думал, он в Тяньцзине. Это ваша столица, правильно? Я надеялся, что вы доставите меня из Батмунх-Гомпы в Тяньцзин.

– Тяньцзина больше нет, – сказала командир грозового патруля, нервно расхаживая взад-вперед.

– Как это – больше нет?

Девушка-офицер не ответила.

Помолчав, она сказала:

– Дирижабль Анны Фанг назывался «Дженни Ганивер». В учебном лагере показывали фильм о ее жизни.

– Это тот самый дирижабль! – обрадовался Том. – Анна была моим другом. Я получил «Дженни» в наследство, когда она… Когда…

– Молчать! – рявкнула девушка-офицер на шаньгойском, оборачиваясь к начавшим перешептываться подчиненным.

Похоже, они были все из разных стран и сейчас торопливо переводили друг другу слова Тома. Девушка-офицер выкрикнула еще какие-то приказы, и двое рядовых, подойдя к Тому, защелкнули на нем наручники.

– Полетишь с нами в Батмунх-Гомпу, – распорядилась она.

– Мне бы только поговорить с генералом Нагой, – с надеждой сказал Том. – Я должен ему сказать нечто очень важное.

– О новом оружии?

– Наверное, отчасти…

Снова перешептывание, снова приказы на неизвестном Тому языке. Несколько человек из отряда вернулись на свой дирижабль и убрали хлипкий переходный трап. Офицер взяла на себя управление «Дженни Ганивер». Том смотрел из-за ее плеча и вспоминал, как впервые прилетел в Батмунх-Гомпу с Анной и Эстер много лет назад. Скальная стена такая же черная и отвесная, как тогда, и так же покрыта броней из стальных палубных плит мертвых городов – огромные металлические диски похожи на щиты древних воинов. Но наверху, где раньше развевались знамена Лиги с дубовыми листьями, сейчас в красноватом свете солнца безжизненно свисают флаги с изображением молнии, а гигантская статуя Анны Фанг указывает на запад, призывая к борьбе с движущимися городами. Когда «Дженни» подошла ближе, Том заметил, что статуя намного миловидней, чем была настоящая Анна Фанг, и что лицо у нее все в потеках птичьего помета.

Они перевалили через стену и начали снижаться, минуя вертикальный город с восточной стороны, живописные улицы с крутыми лестницами и домами, наподобие птичьих гнезд, – все точно так, как запомнилось Тому, только на нижних уровнях построили дополнительные причалы, а в долине, у западного берега озера, теперь стояли рядами бетонные бараки. «Дженни» прошла над ними, направляясь к постройкам за пределами города, на утесе, выступающем из скальной стены к северу от перевала. На плоской вершине стоял старинный женский монастырь, а вокруг – что-то вроде палаточного городка. И повсюду – флаги с молнией, и тут же – громадные портреты генерала Наги. На причале у подножия, где пришвартовалась «Дженни Ганивер», кто-то вывел побелкой, огромными китайскими знаками, а ниже – кривоватыми англичанскими буквами: «ОНА ВОССТАЛА ВНОВЬ!»

– Что это значит? – спросил Том.

– Ничего не значит! – огрызнулась командир отряда. – Вранье антинаговских смутьянов!

Девушка была угрюмая и неразговорчивая, но по крайней мере она позволила Тому оставить при себе зеленые сердечные пилюли. Ее люди, подталкивая в спину, отвели Тома к одному из приземистых бетонных зданий, а когда вошли внутрь – в крошечную оштукатуренную камеру.

Все время, пока его куда-то вели, что-то приказывали, пока ему нужно было бездумно подчиняться, Том не чувствовал страха. От него ничего не зависело, и казалось несущественным, что с ним будет дальше. Но как только за ним захлопнулась окованная железом дверь и он остался в одиночестве, страхи навалились все разом. Что он здесь делает? Как там Рен, в Лондоне? И что значат слова той девушки из Грозы, что Тяньцзина больше нет? Может, он ослышался? Или она, плохо зная язык, неправильно выразилась?

В камере было очень тихо. До странности тихо. Когда он в прошлый раз был в Батмунх-Гомпе, ему особенно запомнились звуки – тарахтение моторов воздушных шаров-такси, крики уличных торговцев, музыка из открытых баров и чайных домиков. Том встал на койку в углу камеры и выглянул в крошечное зарешеченное окошко. Перед ним раскинулся город – мешанина лестниц и домиков, где ничто не шевелилось, только флаги трепетали на ветру. Из труб не шел дым, в порту не стояли дирижабли, всего лишь несколько миниатюрных фигурок спешили куда-то по крутым улочкам. Как будто жители покинули город, а те, кто остался, ютились в палатках на утесе над ним. Загадочно…

Шаги и голоса в узком коридоре за дверью. Том удивился и спрыгнул с койки. Он думал, что придется ждать несколько часов или даже дней, пока Гроза уделит ему внимание. Но дверь открылась, по обе стороны от нее встали вооруженные стражники в белых мундирах, направив на Тома ружья, а вслед за ними, лязгая доспехами, появился высокий человек с желтоватой кожей. Том узнал генерала Нагу. Генерал пригнулся, когда экзоскелет внес его в камеру через низкую дверь. Том обрадовался, что его просьбу об аудиенции приняли всерьез, но его изумляла скорость, с которой все происходило. К тому же он еще не придумал, что должен сказать этому суровому воину.

Нага еще больше сощурил узкие глаза, меряя Тома взглядом, отмечая его грязную с дороги одежду и растрепанные волосы. Доспех генерала был поцарапан и кое-где помят, а сервомоторы внутри него надсадно выли, когда он двигался. Свежая рана на лице Наги была залеплена пластырем.

– Ты – посланец варваров?

Том растерялся. О чем речь?

– Ты прибыл на бывшем дирижабле Цветка Ветра и говоришь, что принес весть о новом оружии. А с виду похож на воздушного бродягу. Даже без мундира. Неужели «Гезельшафт» настолько уверен в победе, что прислал шута принять мою капитуляцию?