Однако ни кошка, ни женщина не послушались мисс Эббервиль.

Миссис Норидж невозмутимо отодвинула засов, и в комнату ввалились все обитатели поместья во главе с Эстер.

– Что здесь происхо…

Точно так же, как миссис Норидж десятью минутами ранее, Эстер осеклась и во все глаза уставилась на кошку.

– Господь Всемогущий! Флоренс! Это же… Это же…

Она задохнулась.

Остальные оторопело выглядывали из-за ее плеча.

Миссис Норидж решила, что пора брать дело в свои руки.

– Разрешите представить вам, – церемонно начала она, – проклятие Кошачьего Короля.

Комната мисс Эббервиль была единодушно признана слишком тесной для того, чтобы обсуждать в ней такие серьезные вопросы, как проклятия и королей. Поэтому все вернулись в гостиную. Флоренс помогли дойти полковник и Макбрайд. Доктор хотя и ворчал, но признал, что нет ни одной причины оставлять его пациентку в постели. «Кто может ходить своими ногами – тот пусть ходит, – выразился он. – Ничего от этого не будет, кроме пользы».

Миссис Норидж одобрительно кивнула.

Когда Флоренс усадили в кресло, на колени к ней запрыгнула Белль.

– Не могу поверить, – простонала Эстер. – Я делала все, чтобы эта чертова кошка не пугала тебя! Я прятала ее, гоняла и запирала в своей комнате! И что я вижу? Ты чешешь ее за ухом!

– Но она вовсе не пугала меня, дорогая, – кротко возразила ей сестра. – Я люблю эту кошку. Я люблю всех кошек! Ты боялась проклятия, и я не хотела говорить тебе, что все это ужасная глупость. Мне казалось, ты обидишься.

– И я! – облегченно выдохнула Лорин.

– И я! – кивнул Реджинальд.

Полковник хрипло откашлялся.

– Допустим, и я тоже.

Эстер ошеломленно уставилась на сестру.

– Флоренс, я подыгрывала тебе! Тебе – и больше никому! Вспомни – ведь ты первая заговорила о проклятии, когда к нам приехала Лорин.

– Я помню, вы и мне рассказали об этом, – вставил Реджинальд.

Флоренс развела руками и печально улыбнулась, глядя на юношу и девушку.

– Вы так молоды, мои милые… Я знала, что вам быстро у нас наскучит. Мне хотелось придумать то, что вас задержит и хоть немного развлечет. Пришлось достать из комода эту пыльную легенду. Но ведь она вам нравилась, не так ли?

Лорин и Реджинальд переглянулись.

– Мы оставались, потому что нам нравитесь вы, а вовсе не легенда, – тихо сказала девушка. И вдруг рассердилась. – А ваш дурацкий Кошачий Король здесь вовсе ни при чем! Вы не представляете, чего мне стоило…

– Нам стоило! – поправил Реджинальд.

– И мне, – буркнул полковник.

– …чего нам всем стоило скрывать эту несчастную кошку!

– Откуда она вообще взялась?

Все уставились на Сильвию Пэриш, задавшую этот вопрос. Когда она возникла в углу? Никто не заметил.

– Полагаю, у меня есть ответ.

Но миссис Норидж не дали продолжить. Дверь распахнулась, и показалась Эйрин О’Коннел. На кошку она не обратила ни малейшего внимания. Ее занимало другое.

– Ростбиф и свежий хлеб, раз такие дела! – несколько туманно выразилась она. – Ждет в столовой через пять минут! И рисовое молоко. Сладкое.

– Никакого ростбифа для мисс Эббервиль, – твердо сказал доктор. – Разве что чуть-чуть рисового молока.

– А я проголодалась, – призналась Лорин.

– И я, – вздохнул Реджинальд.

– Пять минут! – повторила кухарка, обвела всех грозным взглядом и исчезла, хлопнув дверью.

– Миссис Норидж, прошу вас, расскажите, – попросила Флоренс. – Вам явно известно больше, чем нам.

– Прошлой зимой Эйрин О’Коннел приютила кошку, – сказала миссис Норидж. – Осенью кошка принесла котенка. У кухарки рука не поднялась утопить его. Когда котенок подрос, она отнесла его в город мяснику.

– На мясо? – с ужасом спросила Лорин.

– О, вовсе нет! Она надеялась устроить его судьбу наилучшим образом. Но котенок имел собственное мнение по поводу своей судьбы. Он отправился обратно и нашел дом, из которого его унесли. Нижние окна забраны решетками, но ему повезло наткнуться на кого-то из тех, кто тайком пронес его в дом. Вы, Лорин, и вы, Реджинальд, живете в «Совиных дубах» всего пару месяцев. Мисс Пэриш появилась…

– …месяц назад, – любезно подсказала Сильвия.

– Значит, остаются трое.

– Один, – негромко сказал полковник и откашлялся.

– Деррик! Боже мой! Кто бы мог подумать!

– В самом деле, полковник, это были вы? – удивилась Лорин.

Полковник выпятил тяжелую челюсть.

– Мяукало… – пояснил он. – Бегало тут, терлось… Потом – хвост. Р-раз – вверх! Как флаг! А вдруг заморозки? Ну как? Пришлось.

Таким образом, исчерпывающе описав ситуацию, полковник откинулся в кресле и сделал вид, что задремал.

– Полковнику была известна история предыдущего владельца поместья, – сказала миссис Норидж, обращаясь к Эстер. – Он не хотел, чтобы зверь пугал вас. Белль оказалась чрезвычайно понятлива…

– Мисти, – подал голос Деррик, не открывая глаз.

– Простите?

– Мисти оказалась.

– Ах, вот оно что! Мисти выучила, что когда на нее бегут и гремят, нужно удирать. Это не так уж сложно. Но потом на нее наткнулись вы, Лорин, и вы, Реджинальд,

– И я, – подала голос из своего угла мисс Пэриш. – Не по мне выставлять из дома кошку, если она обжилась. Но я думала, что я единственная, кто скрывает ее у себя. Кстати, я зову ее Джинджер. Если это кому-то интересно.

– Я думала так же! – выдохнула Лорин. – Только это Китти.

Реджинальд рассмеялся.

– Я, если честно, звал ее просто Существо. Страшно боялся, что кто-нибудь наткнется на нее, когда она спит у меня. Но мне везло!

Флоренс погладила кошку.

– Думаю, большую часть времени Белль проводила у меня. Я сразу ее полюбила, как только увидела. Открыла дверь – а она сидит на пороге. Боже мой! Какое облегчение узнать, что ты не боишься проклятия, Эстер! Но знаешь, милая, все-таки это было чересчур – так правдоподобно изображать страх, и все лишь для того, чтобы подыграть мне. Я уже начала беспокоиться за твое душевное состояние!

Часы пробили три.

– Кажется, пришло время ростбифа, – несмело напомнил Реджинальд.

Кошка спрыгнула на пол и побежала к двери.

– Я провожу вас в спальню, мисс Эббервиль. – Макбрайд помог Флоренс встать. – Крепкий сон и свежий воздух – вот все, что вам сейчас нужно.

Лорин с Реджинальдом вышли за ними следом. Миссис Норидж пропустила вперед Сильвию Пэриш, размышляя о том, что после волнений этой ночи ростбиф – чрезвычайно удачная идея. Возможно, даже удачнее, чем яблоко. Дверь за ней закрылась сама.