– Насчет чего?

– Вы таки лазили в тоннель. Бессмысленно отрицать – за вами был хвост с того момента, как вы покинули мой офис.

– Я заметила. Не хочу обидеть, но из нее неважнецкий филер.

– Зато не требует лишних расходов. Главное, она успела увидеть, как вы спустились в тоннель – из которого, по уверениям нашего общего друга, только что выбрались.

– Кажется, вы говорили, что не следили за мной.

– Я и не следил. Лично то есть. Но, принимая во внимание узнанное о вас, я подумал, что, может быть… хм… небесполезно немного посидеть на станции «Кардинал Лемуан».

Злость Ожье то ли немного улеглась, то ли просто отступила, дожидаясь своего часа.

– Так зачем же вы помогли мне? – спросила она уже миролюбивее. – Вы бы ничего не потеряли, сдай тот служака меня полиции, – а он, скорее всего, так бы и сделал.

– Угу, – согласился Флойд. – Но они бы не докопались до самой сути того, в чем вы варитесь.

– А вы считаете, что сможете докопаться?

– Уже на полпути.

– Значит, мы рядом, – сказала она тихо.

– Простите?

Она покачала головой:

– Венделл, по-моему, вы хороший человек. Но честное слово, туда, где я варюсь, как вы выразились, вам лезть не нужно. Здоровее будете.

– Хм, вряд ли стоит так говорить, если вы и в самом деле хотите, чтобы я отстал.

Еще одно такси постаралось окатить Верити с ног до головы. Она отступила, приблизившись к Флойду:

– Но почему вы так усердно следите за мной? Я же объяснила про сестру.

Флойд вынул из кармана зубочистку, сунул в рот, куснул. Зубочистка звучно треснула.

– Вы хорошо объяснили. И я верил, слушая, – примерно с полминуты.

– Тогда зачем отпустили меня с коробкой?

– А догадайтесь. – Флойд подмигнул. – А пока будете гадать, позвольте отвезти вас туда, где вы согреетесь и вернете щекам румянец.

– Спасибо, но я лучше попытаю счастья с такси. Если не повезет, пойду пешком. Или сооружу плот.

– Моя машина за углом. Я могу отвезти вас к себе в офис или в вашу гостиницу. В том и другом случае у вас будет чистая одежда и теплая вода.

– Нет! – отрезала она и отвернулась.

В этот момент мимо промчался, ревя, огромный грузовик, гоня перед собой волну цвета кофе с молоком.

Ожье вскрикнула в отчаянии – ее обдало грязью. Водитель махнул на прощание рукой: мол, чистая случайность, а я тут вовсе ни при чем.

– Отвезите меня в гостиницу, пожалуйста, – попросила Ожье тихо.

– К вашим услугам, – ответил Флойд.

От станции он свернул на Сен-Жермен, выехал на Сен-Мишель, направился к сплетению улочек близ Монпарнаса. Прорехи в серой пелене над головой снова затянулись, будто солнцу надоело прорываться сквозь облака. Дождь прекратился, но город сжался под зловещей массой тяжелых туч, рыщущих, словно стая волков.

– Вам нужно взглянуть на ситуацию с моей стороны, – посоветовал Флойд, глядя на пассажирку в зеркало заднего обзора.

Он крайне серьезно отнесся к своей роли шофера и настоял, чтобы Верити ехала на заднем сиденье, где больше места.

– Смотрите сами: я взялся за расследование. Для меня не важно, что мой наниматель уже мертв. Я считаю своим долгом завершить дело. И особенно потому, что моего партнера подозревают в убийстве.

– Но я уже рассказала вам…

– Вы рассказали мне целый ворох сказок ради того, чтобы вернуть документы. Как думаете, не стартовать ли нам заново?

– На вашем месте я бы лучше следила за дорогой.

Он не обратил внимания на колкость:

– Итак, насчет вас и сестры из Дакоты.

– А что такое?

– Бланшара вы, может, и сумели обмануть, но не меня. Я не узнаю вашего акцента. Не уверен даже, что вы из Америки.

– Очевидно, вы не слишком хорошо знаете свою страну, – произнесла Ожье, усаживаясь поудобнее и расправляя полы мокрого плаща. – Сами признались, что в Париже вы уже двадцать лет. За такой срок можно многое позабыть.

– Если вы и впрямь из Дакоты, то у меня, похоже, форменный склероз.

– Думаю, ваше невежество вполне извинительно. Заросль – место совсем небольшое, и жизнь наша своеобразна. Кстати, вы когда-нибудь встречали меннонитов, амишей, пенсильванских голландцев?

Флойд свернул на бульвар Эдгара Кине, объезжая огромное кладбище на Монпарнасе.

– В последнее время – нет.

– Ну видите, – проговорила Ожье, будто закрывая тему раз и навсегда.

Просачивающийся сквозь облака свет лег на кучку одетых в черное людей, бросающих по очереди цветы в открытую могилу.

– Что вижу?

– Если бы вы встретили моих соседей и родственников, думаю, их акцент и манеры показались бы вам столь же странными, как и мои. У небольших общин в глубинке жизнь течет по-своему.

– Заросль должна быть уж очень маленьким местечком. Я не говорил вам, что не нашел ее в справочнике?

– Не помню, чтобы говорили.

– В любом случае я не могу представить, чем может заниматься девушка из дакотской глухомани в тоннеле парижского метро. И чем там могла заниматься ее сестра.

Он поймал взгляд Верити в зеркале заднего обзора.

– Странно, но Сьюзен Уайт тоже была неравнодушна к станции «Кардинал Лемуан» – зачем-то спускалась туда с полными чемоданами, а поднималась с пустыми.

– Простите, я не вижу тут ничего странного.

– Судя по словам покойного мистера Бланшара и по тому, что я увидел сам, когда Бланшар допустил меня в комнату вашей сестры, она с маниакальным усердием собирала все подряд. Ее квартира – настоящий склад книг, журналов, газет, карт и телефонных справочников. Похоже, Сьюзен Уайт покупала все, на что падал ее взгляд. – Флойд перевел дыхание и добавил: – Странное поведение для туристки.

– Она любила сувениры.

– Тоннами?

Ожье наклонилась вперед, и Флойд вдохнул аромат ее духов, напомнивший о розах и весне.

– Мистер Флойд, что именно вы хотите сказать? Не лучше ли нам раскрыть карты?

Он свернул на бульвар Пастера, притормозил немного, пристроившись за автобусом с рекламой пива «Кроненбург» на бортах.

– Поступки вашей сестры не слишком соответствуют тому, что вы рассказали о ней.

– Я уже говорила: у нее было умственное расстройство.

– Но Бланшар был хорошо знаком с ней, и от него я не слышал насчет психических отклонений.

– Параноики умеют манипулировать людьми.

– А если она вовсе не была параноиком? Может, вы попросту пытаетесь сбить меня с толку?