– Вы хотите сказать, что есть рациональное объяснение поступкам моей сестры?

– Мисс Ожье, – перешел Флойд на сугубо формальное обращение – больше никаких «Верити» и «Венделл». – Я только что видел, как вы вылезли из тоннеля метро. Прямо сейчас я готов поверить во что угодно. В том числе и в то, что вы обе – не сестры, а коллеги по шпионажу.

– Так вот вы к чему клоните, – проговорила она, будто не веря своим ушам.

– Давайте здраво взглянем на факты, – невозмутимо продолжал Флойд. – Очевидно, Сьюзен Уайт действовала не в одиночку. Наверняка у нее был сообщник. Она встречалась с ним на станции «Кардинал Лемуан». Сообщник менялся с ней чемоданами или опустошал чемодан Уайт и уносил содержимое. Как мне кажется, он уходил в тот самый тоннель, из которого выбрались вы. Несомненно, там есть что-то имеющее для вас большое значение.

– М-да… Ворох сказок, говорите? Да вы продолжайте, пожалуйста, мне очень интересно.

– Конечно продолжу. Это лишь начало.

– Слушаю с нетерпением.

– Мой партнер обнаружил кое-что странное в квартире Сьюзен Уайт. Стоящий там приемник был переделан, возможно ею самой. Похоже, она получала по нему сообщения или использовала его для перехвата связи между шпионами-соперниками.

– А-а, у нас уже две группы шпионов? Все интереснее с каждой минутой.

– Кюстин так и не смог разгадать шифр. Впрочем, ему даже пытаться не стоило: Сьюзен пользовалась «Энигмой».

– Уверена, вам это слово о многом говорит, а вот мне…

– Это мудреная шифровальная машина. Что делает Сьюзен в моих глазах шпионкой. Думайте сами, кем это делает в моих глазах вас.

– Полный абсурд!

– Да, вот только не я же вылез из тоннеля метро.

Ожье долго молчала. Флойд проехал по бульвару Гарибальди до площади Комброн, свернул на улицу Эмиля Золя и направился к гостинице Ожье.

– Послушайте, – сказала она, – я уже не рассчитываю, что вы мне поверите, но знайте: я рассказала правду о сестре. Кроме того, она и в самом деле странным образом заинтересовалась станцией «Кардинал Лемуан». Разве я не объясняла вам, что сестра верила в заговор против себя?

– Кажется, объясняли, – согласился он.

– Я не могу ничего сказать ни о приемнике, ни об «Энигме»… Знаю только, что по радио много передают всякого странного. Кто знает, где сестра раздобыла шифровальную машину? Может, просто купила где-нибудь? А что касается тоннеля… Не стану отрицать, она и в самом деле считала, будто там, внизу, находится что-то очень важное. И упомянула, что спрятала там ценную вещь. Не знаю, правду она написала или нет, но я знаю, что не смогу покинуть Париж, пока не выясню сама.

– А это не показалось вам, мягко говоря, опасным?

– Я знаю, что это опасно. И я не могла объяснить тому человеку на станции, чем занималась в тоннеле.

Стараясь сдержаться, Флойд вцепился в баранку так, что побелели костяшки, и произнес с усилием:

– Значит, вот так просто? Вы всего лишь хотели узнать, что́ ваша сестра оставила в тоннеле?

– Совершенно верно.

– Но это не объясняет двух смертей. Или у вас и насчет них найдется убедительная история?

– Как вы сами сказали, Бланшар, скорее всего, винил себя в смерти Сьюзен. Эти низкие перила мне показались совсем не безопасными.

Флойд затормозил, высматривая место для парковки. Непогода почти всех загнала в машины, лишь немногие храбрецы шагали по тротуарам.

– Знаете, а ведь хочется поверить вам. Я больше всего люблю с чистой совестью закрывать по-настоящему законченные дела. Может, вы и вправду та, за кого себя выдаете, и все подозрительные обстоятельства – не более чем плод странностей вашей сестры.

– Кажется, вы прислушались к голосу здравого смысла, – сказала Ожье.

– В моей жизни есть женщина, желающая покинуть Францию. И она хочет, чтобы я взял чемодан и отправился с нею. Бо́льшая часть моего существа хочет того же.

– Вот и послушайте свою бо́льшую часть.

– Я слушаю, – сказал Флойд серьезно. – Но меня удерживает мысль, что я отступлюсь от чего-то очень большого и важного. А еще у моего друга проблемы с полицией, и они не исчезнут, если я не доведу это дело до конца.

– Не позволяйте втянуть себя в игры Сьюзен, – предупредила Верити и, пытаясь казаться незаинтересованной, спросила: – Кстати, а кто эта женщина?

– Вы ее встречали, – ответил Флойд, найдя подходящее место.

Он с хрустом переключился на заднюю передачу и приготовился загнать массивное авто в доступный проем – так причаливают тяжелую угольную баржу.

– Женщина, следившая за вами от моего офиса.

– Уборщица?

– Ну да. Только она не уборщица, а джаз-музыкантша. Ее зовут Грета, и она очень талантливая.

– И красивая. Вам нужно ехать с ней.

– Так просто?

– Венделл, тебя ничто не держит в Париже, поверь.

Он посмотрел на нее оценивающе:

– А, так мы снова на «ты»?

– Я видела, в каком состоянии твой офис. Бизнес явно не процветает. Мне жаль твоего партнера, но, уверяю, в деле Сьюзен расследовать нечего.

Задний бампер «матиса» ткнулся в передний бампер потрепанного «ситроена». Флойд включил первую передачу и чуть подался вперед. Ожье внезапно дернулась на заднем сиденье, прижалась к дверце, дальней от гостиницы, и страшно зашипела:

– Трогай!

– Что? – спросил Флойд, оглянувшись.

– Уезжай отсюда. Быстро!

– Но я не могу, мне нужно подобрать Грету.

– Венделл, поезжай!

В ее голосе прозвучал такой ужас, что Флойд подчинился без раздумий. Он рывком сдернул «матис» с места, не заботясь о том, что поцарапает машину впереди. Бросил взгляд на гостиницу – и заметил на ступеньках у двери ребенка, игравшего с йо-йо. Мальчик в шортах и тенниске, в блестящих туфлях с пряжками и белых носках. Если бы Флойда не встревожила Ожье, он не обратил бы внимания, но, приглядевшись, содрогнулся. В лице не было ничего детского. Морщинистое, с ввалившимися щеками, старческое – злая пародия на лицо ребенка.

Мальчик посмотрел на них и улыбнулся.

– В чем дело? Ребенок?

– Да езжай наконец!

Стеклянная дверь пивной напротив распахнулась, и на улицу выбежала Грета, держа пальто на руке. За ней выскочил ошарашенный официант с подносом. Грета остановилась и, не оборачиваясь, швырнула назад деньги.

Флойд ударил по тормозам.

– Чего мы ждем? – закричала Ожье, паникуя.

Она наклонилась вперед, схватилась за спинку водительского сиденья, пытаясь разглядеть помеху.