– Зотов, возьми двух разведчиков и незаметно для духа обойдите высоту справа. Только будь предельно осторожен. Возможно, он не один, где-то рядом сообщник: может, и на соседней высотке, – предупредил взводный. И тут же снайперу: – Артемов, «духа» держи в прицеле, но пока без команды не стреляй. Нам лишний шум не нужен.

Позже правильность его рассуждений, грамотность как командира были подтверждены. Действительно, разведчикам лишний шум не нужен. Задача у них ответственная: сам командир полка и начальник разведки дивизии разъясняли группе задачу, инструктировали и отправляли на ее выполнение. И взвод Ивонина для выполнения этого задания выбрали не зря. По подготовке этот разведвзвод мало чем отличался от других, но сам командир был другой. Как офицер он был подготовлен лучше других, да и боевого опыта у него было больше. До поступления в училище Ивонин около двух лет прослужил в Афганистане сержантом, в дивизионной разведывательной роте. Уже тогда он познал запах пороха, принимая участие в боевых действиях, в уничтожении банд. Вдобавок ко всему Андрей умел искать пути к победе в нестандартно развивающейся ситуации. Вот поэтому жребий и выпал на взвод Ивонина, и его отправили на самое важное направление.

Лично командир дивизии и разведотдел Армии держали на контроле выполнение этого задания. По указанию комдива на аэродроме дежурила группа дивизионной разведки, чтобы при малейшей опасности оказать поддержку группе, которая выполняет задание на большом удалении, в отрыве от главных сил. Для поддержки боевых действий разведчиков по вызову выделялась пара боевых вертолетов и другая пара – для эвакуации группы после выполнения боевой задачи.

Объект, которым разведчики должны были овладеть, находился на удалении 20 километров от аэродрома Кабул. С военной точки зрения, называть этот мост «объектом» было бы громко. На первый взгляд мост как мост, – только в отличие от других деревянный, и только пешеходный. Но если посмотреть на этот мост с точки зрения крестьян этой округи, так важнее объекта в районе для них не было. Он имел большое значение в жизни кишлаков. Один кишлак находился от левого берега речки на расстоянии около 5 километров: вокруг одни сопки и никаких автомобильных дорог, кроме троп, ведущих к единственному мосту. Два других кишлака были в 5–6 километрах от правого берега речки. Правый берег был обрывистый и обрыв тянулся от моста в разные стороны на десятки километров. Преодолеть речку с левого берега на правый вброд было практически невозможно. Речка была неширокой, но бурной, особенно весной и осенью. Ближе к югу от нее отходил один небольшой рукав, более похожий на ручей, и впадал в водохранилище Суруби, которое находилось примерно в 20 километрах от Кабула. В Афганистане общение людей было нормой жизни, тем более по выходным дням. То в одном, то в другом кишлаке проходили базары. Вот мост и служил соединительным звеном для этих трех кишлаков. Скудный государственный бюджет, как правило, уплывал в карманы государственных чиновников, а доходящий до глубинки мизер прилипал к рукам местных руководителей. Поэтому в Афганистане не существовало мостов и широкой сети автомобильных дорог. Вот наиболее идейные старейшины этих трех кишлаков собрались и договорились построить в складчину хотя бы примитивный деревянный пешеходный мост, так нужный жителям кишлаков для общения и торговли. Однако этот мост со временем присмотрели и главари банд, которые бродяжничали в соседних районах. Ведь недаром в народе говорят: «Если знают двое, то скоро узнает и третий». Молва дошла и до главарей банд, которые располагались в Кунаре, Нангархаре и даже в районе Пешевара на пакистанской территории. Там находились учебные центры, в которых готовились мятежники, позднее переправляемые в Афганистан для участия в боевых действиях против правительственных и советских войск. По агентурным данным, через этот мост потянулись небольшие караваны с оружием и боеприпасами в провинции Бамиан, Баглан, да и в ряд других центральных провинций страны. Ишаки по одному свободно проходили по деревянному мосту. Вот так и стала важна «военная составляющая» этого моста.

После обстоятельного изучения и сделанных выводов было принято решение устроить засаду около моста, а при необходимости, несмотря на его важность для местных жителей, мост уничтожить. Мост являлся как бы центром треугольника, где по углам расположились три кишлака. Получился своеобразный сухопутный «Бермудский треугольник». Вот в этот треугольник группа Ивонина и должна была внести свою «аномалию».

Андрей продолжал рассуждать: «Судя по небольшой плотности огня, стрелков было 2–3, не более. Так где же они? Может, вызвать вертолеты и обработать высоту огнем? Нет, такое решение не верно. «Вертушки» такой тарарам устроят, что весь район всполошится, и под срыв пойдет вся операция». Его размышления прервала короткая очередь, в ответ раздались две. Снайпер тоже нажал на спусковой крючок и выстрелил, не дожидаясь команды взводного. «Дух» обмяк и завалился на камень. Его правая рука с автоматом медленно стала сползать с камня и когда выпрямилась, тело дернулось и замерло навсегда.

– Группа, за мной, марш!

Разведчики бегом стали обходить гору, через несколько минут увидели своих и подошли к ним. На склоне горы среди камней лежал мертвый душман, здорово похожий на араба. При нем, как ни странно, находилась винтовка М-16 американского производства и документы, подтверждающие принадлежность убитого.

– Вот лежит перед вами наглядное пособие, которое говорит само за себя. Против нас воюет половина арабского мира, не исключая Западной Европы и тем более США, – вслух сказал разведчикам лейтенант и тут же усмехнулся про себя. «Вот я и провел в боевой обстановке политзанятия с личным составом! Жаль, всего этого не слышал и не видел замполит полка – единственный, кто в полку относился к разведчикам с прохладцей. А все же интересно, что могло свести в этом районе араба и афганца?»

Разведчики сошлись на версии, что афганец сопровождал араба в какую-то провинцию. При встрече с «шурави» оба показали друг другу крутизну своего характера и открыли огонь по «неверным».

«Это самое лучшее, что они могли сделать для нас в этой обстановке, – вскрыть свое присутствие. А если бы они притаились и действовали из-за угла, вот это было бы самое худшее!» – размышлял Андрей.

Задерживаться на вершине горы резона больше не было. Документы араба прихватили с собой, автомат разобрали, ствол согнули и закопали под валуном, а детали разбросали на местности. Американский сувенир как доказательство встречи с наемником пришлось забрать с собой. О встрече с супостатом радиограммой доложили в штаб полка. Ответ от старших начальников пришел незамедлительно, и текст ответа был сух и стандартен: «Будьте осторожны, при осложнении ситуации тотчас радируйте».

– Товарищ лейтенант! – услышал Андрей голос своего заместителя. – Мне кажется, араб был обкуренный. Ну какой нормальный человек в боевой обстановке встанет в полный рост и откроет огонь? Такое бывает только в кино! Его пришлось пристрелить. Огонь мы вели с двух точек, и получилось все так классно, словно по команде. Слушайте, а снайпер у нас в группе будет «клевый»! Малый с первого выстрела «духа» завалил!

– А вот сейчас необходимо на всякий случай перейти на соседнюю горку. Там и сделаем малый привал, – подводя итог боя, сказал лейтенант.