Мэйнфорд кивнул.

– Но… я пока не хочу уходить… доработаю…

– Спасибо уж.

– Пожалуйста. – Джонни вновь ссутулился. – Я писал родным… я посылал чеки, но они возвращались. Мой отец упрям, и ладно. Плевать. Но есть же мама. Я хотел, чтобы она купила себе… не знаю, новое платье. Или там шляпку… или еще что-то… и братья… у них, скорее всего, давно собственные семьи имеются. А значит, у меня есть племянники и племянницы… а на рыбалке много не заработаешь. Деньги не были бы лишними, а они… но вчера ночью позвонила мама.

Джонни все же присел, пусть и на самый краешек стула.

– Моя сестра… она моложе меня на пять лет. Мы не особо дружили, но я помню Нэсс… девчушкой помню. Рыжеволосой. И конопатой. Обыкновенной. А оказалось, что она выросла и тоже сбежала… светлячок. Оставила записку, что в Нью-Арк поедет… ко мне…

– Как понимаю, она не доехала.

– Нет. И мама… она просила ее найти… она никогда за пределы Луни-Айд не выбиралась. Ей кажется, что Нью-Арк похож… что те же три улицы и все со всеми знакомы. А я, если в полиции работаю… я писал ей… ответов не получал, но просто писал, чтобы знала, что у меня все хорошо. Чтобы они все знали, что у меня хорошо… вот… и она думает, что я просто так возьму ее и найду.

Он выдохнул и продолжил уже спокойнее.

– У Нэсс имелся мой адрес. Мама сказала. Она не прятала письма… попросила за Нэсс присмотреть. Я бы рад… я отправился на вокзал. Ей пришлось бы добираться с Луни-Айд до Градстора. А оттуда уже пересаживаться на поезд до Нью-Арка. Но ее не запомнили. Я описывал ее. Носильщикам. И еще проводникам. Полицейским, которые дежурят…

– Безрезультатно?

Джонни кивнул.

Интересно, а чего он ждал? Что найдется кто-то, кто запомнит рыжеволосую конопатую девицу провинциального вида? В Нью-Арк съезжаются тысячи девиц. А помимо них – десятки тысяч людей и нелюдей. И в той толпе, которая заполняет чашу вокзала, вероятность, что обратят внимание хоть на кого-то, ничтожна.

– Я рассказал Синтии… ее отец… вы, может, не знаете, но он входит в городской совет… и мог бы помочь… а она не захотела.

Ну да, удивительно, почему это рафинированная Синтия, которая в Управлении побывала лишь однажды, делая жениху огромнейшее одолжение, не захотела возиться с бедной родственницей этого самого жениха.

– Она сказала… что Нэсс взрослая уже. Совершеннолетняя. Ей есть двадцать один. И она в состоянии о себе позаботиться. И может, Синтия права, но…

– Но ты не согласен?

– Не знаю. – Джонни вздохнул. – Еще мне кажется, что она мне изменяет…

– Кто?

– Синтия.

Это было произнесено с таким отчаянием, что Мэйнфорду стало почти неловко.

– Она… она изменилась… очень изменилась… требует, чтобы я ушел из отдела… тем более что я могу… а я не хочу…

Мэйнфорд остановил этот словесный поток взмахом руки.

– Погоди… ты хочешь, чтобы я нашел твою сестру?

Джонни кивнул.

– Или чтобы невесту проверил?

Второй кивок был менее уверенным. И Джонни потер впалую грудь.

– Я… мне кажется, одно с другим связано… то есть, я не уверен… но… вчера ко мне обратилась миз Туровски. Вы с нею незнакомы. Очень серьезная дама… она вдова. И у нее с сердцем проблемы. Я иногда помогаю ей… ничего серьезного, обычная поддержка… она не одобряет Синтию. Все повторяет, что в ее время женщины вели себя иначе. Я, признаться, не слушал ее… миз Туровски семьдесят восемь. Времена изменились… но тут она сказала, что обо мне спрашивали. Рыжеволосая девушка… миз Туровски проводила ее до квартиры… открыла Синтия… у нее имеются ключи. Я понимаю, что так не принято, но меня порой подолгу не бывает дома, и чтобы ей удобно было ждать… и телефон, опять же…

– Я понял. То есть твоя сестра все-таки добралась до тебя?

– Получается, что так. Но Синтия, когда я у нее спросил, не видела ли она Нэсс, ударилась в слезы. Она говорила, что заявилась какая-то девица, которая утверждала, будто бы состояла со мной в… в связи… вы понимаете?

– Понимаю, – заверил Мэйнфорд.

– Синтия, конечно, ей не поверила… она знает, что я не стану ей изменять…

Какое редкостное благоразумие! Опыт подсказывал, что куда охотнее девицы, вроде Синтии, верили в обратное.

– Она выставила обманщицу, а мне не говорила, потому что не желала беспокоить. Она знает, как я устаю и… и получилось, что я упрекаю ее… незаслуженно…

– Плакала?

Джонни вздохнул.

– Плакала… и ушла… она выглядела такой расстроенной… я ей звонил… семь раз… а ее матушка сказала, что Синтия… что она…

– Заперлась у себя и не открывает.

– А вы откуда знаете? – удивился Джонни. Мэйнфорд лишь вздохнул:

– Больше не звони. Денька два. И сама объявится. А теперь давай по порядку. Ты описывал сестру этой твоей… вдове?

– Д-да… н-но… миз Туровски семьдесят восемь. И у нее катаракта на левом глазу. А на правом – дальнозоркость… и она не может сказать ничего толком. И я… я не знаю, зачем еще кому-то искать меня… а если это Нэсс, то почему Синтия соврала?

Мэйнфорд не стал говорить, что порой для лжи и повод не нужен. С парнишки и того хватит, что невеста его поутратила розового глянцу.

– И до того… я как-то встретил ее с одним человеком… с мужчиной. С молодым мужчиной, который явно был… не моего круга. Пока не моего, – ревниво уточнил Джонни, хмурясь. – Он был так… одет… и вообще… я ее спросил, кто это. А она сказала, что кузен…

– И ты поверил?

Джонни кивнул. Наивная простота. Что ж, может, оно и к лучшему будет, если его Синтия закрутит романчик на стороне, в надежде поймать более перспективную добычу.

– А потом мы с ее матушкой… очень уважаемая женщина… мы смотрели семейный альбом. У Синтии двое кузенов, и тот мужчина не был ни одним из них. Я не стал заострять внимания тогда. Не хотел показаться излишне ревнивым. Любящий человек должен доверять…

Мэйнфорд выразительно фыркнул, но Джонни лишь плечом дернул.

– Еще как-то она сказала, будто ночевала у подруги, но та… я хотел подъехать, забрать Синтию… а она отговорила… а через пару дней намекнула, будто Синтия ночевала совсем в другом месте.

Только Джонни не поверил. Как же…

– Я тогда решил, что эта девушка… она вела себя так, будто собиралась меня соблазнить. Или просто поссорилась с Синтией, вот и мстит… и Синтия тоже так сказала. Она никогда не стала бы мне изменять. И лгать. Я так думал.

Но реальность изрядно пошатнула веру. Стоило, наверное, порадоваться за Джонни, только вот сам пока не понимает, сколь изрядную услугу ему оказали Боги.

– Хорошо. – Мэйнфорд потер нос. – Так чего конкретно ты от меня хочешь?