16 января среди зашедших в кабинет Сталина вместе с Хрущевым уже значилась фамилия С.В. Косиора. Вероятно, в это время обговаривались детали переезда на Украину. Никита Сергеевич вспоминал: «Я попросил Маленкова подобрать мне нескольких украинцев из московской партийной организации (там их было много) или из аппарата Центрального Комитета партии. Это было необходимо, потому что мне сказали, что на Украине сейчас нет ни одного председателя облисполкома и даже председателя Совета Народных Комиссаров (есть его первый заместитель), нет заведующих отделами обкомов и горкомов партии, а в ЦК КП(б)У – ни одного заведующего отделом. Стали подбирать второго секретаря. Вторым секретарем Маленков назвал товарища Бурмистенко»[823].

19 января С.В. Косиор стал заместителем председателя СНК СССР. Через пять дней, 24 января, постановлением Политбюро С.В. Косиор был освобожден от обязанностей первого секретаря ЦК КП(б) УССР, а на его должность рекомендован Н.С. Хрущев. Вместе с ним на должность второго секретаря рекомендовали заместителя заведующего ОРПО ЦК ВКП (б) М.А. Бурмистенко. Особый пункт предусматривал в трехдневный срок провести передачу дел по ЦК КП(б) Украины[824]. В этот и следующий дни Хрущев был на приеме в кабинете Сталина.

27 января пленум ЦК КП(б) УССР утвердил все кадровые рекомендации Политбюро ЦК ВКП(б). Хрущев и Бурмистенко были избраны на соответствующие должности в качестве исполняющих обязанности, а кроме того, членами политбюро ЦК КП(б) УССР. На следующий день Косиор об этом сообщил шифрованной телеграммой в Москву[825]. Хрущев вспоминал потом: «Избрали меня, так сказать, без слов. Как говорится, провожали без слез и встречали без радости. Формальное такое голосование, потому что активности в то время уже не было»[826]. На протяжении 28–29 января Хрущев принимал дела от Косиора, знакомясь с состоянием основных направлений работы ЦК КП(б)У по сельскому хозяйству, заготовкам, национально-культурной работы и т. д. Отдельно обрисовали Никите Сергеевичу текущее положение самой парторганизации (кадровый некомплект, количество нерассмотренных апелляций, состояние партийного бюджета)[827].

Последний раз в качестве секретаря МК ВКП(б) Хрущев посетил кабинет Сталина поздно вечером 8 февраля 1938 г. Вместе с Никитой Сергеевичем там присутствовали В.М. Молотов и Н.И. Ежов. Встреча затянулась далеко за полночь. Перед отбытием на Украину вождь напутствовал нового секретаря советской республики. Судя по воспоминаниям Хрущева, указания давались по нескольким направлениям. Первое касалось сельского хозяйства, которому Никита Сергеевич должен был теперь уделять повышенное внимание. Зная тягу Хрущева к вопросам городского хозяйства и промышленности, Сталин особо подчеркивал: «Село у нас организовано плохо, а в промышленности кадры организованы лучше, и там, видимо, для вас не возникнет особых затруднений»[828]. Другое указание касалось людей, которым, по мнению Сталина, на новом месте работы Хрущев мог доверять. Положительную характеристику от вождя получил командующий войсками КВО С.К. Тимошенко[829]. Его Сталин знал еще со времен Гражданской войны и обороны Царицына. Также «в борьбе против врагов народа» Хрущеву рекомендовалось использовать информацию от П.Т. Николаенко[830]. Благодаря упоминанию в речи Сталина на февральско-мартовском пленуме, к 1938 г. она стала воплощением «маленького человека», борющегося вопреки всем препятствиям с внутренними врагами.

Последние сталинские указания имели особое значение, т. к. были тесно связаны с его политикой укрепления кадров. Незадолго до этого Политбюро приняло постановление «Об антисоветских элементах», утвердившее дополнительные лимиты по репрессиям среди «кулаков, уголовников и активного антисоветского элемента». Из 22 регионов Украине отводилось второе, после Дальневосточного края, место по количеству репрессированных – 6000 по 1-й категории и 1000 – по 2-й. Всю операцию требовалось закончить не позднее 15 марта 1938 г.[831]

10 февраля 1938 г. пленум Московского областного комитета ВКП(б) постановил: «В связи с избранием тов. Н.С. Хрущева исполняющим обязанности первого секретаря ЦК КП(б)У, освободить тов. Хрущева от обязанностей первого секретаря Московского областного комитета ВКП(б) и члена бюро МК ВКП(б). Избрать исполняющим обязанности первого секретаря Московского областного комитета ВКП(б) и ввести в члены бюро МК ВКП(б) тов. Угарова Александра Ивановича» [832].

Последнее решение МК ВКП(б), касавшееся лично Никиты Сергеевича, стало своего рода отголоском деятельности, которой он занимался весь 1937 год. 13 февраля 1938 г. бюро МК ВКП(б) постановило направить новый комплект партдокументов в Ленинградский райком ВКП(б) г. Москвы «для выдачи его тов. Хрущеву Н.С. как прошедшему повторный обмен»[833]. Еще совсем недавно Хрущев получил партбилет нового образца за подписью первого секретаря Ленинградского райкома В.П. Тарханова. К началу 1938 г. последний был изобличен как враг народа, а в районе намечался повторный обмен партдокументов. Новый партбилет за подписью нового руководителя райкома Никита Сергеевич получил в тот момент, когда официально к обмену там еще не приступили. Можно сказать, что факт этот стал дополнительным свидетельством успешного окончания Хрущевым школы сталинского руководства. Очередной этап на пути к вершине власти был успешно им пройден.

* * *

1937 год оказался очень насыщенным событиями и тяжелыми испытаниями для страны, Московской области и лично Никиты Сергеевича Хрущева.

Сталинская идея очищения от каких бы то ни было подозрительных и не способных, с точки зрения власти, к эффективному руководству кадров, приобрела к 1937 г. массовый характер: люди исключались из партии, снимались с должности, нередко арестовывались и осуждались. Москва и область занимали в этих процессах особое место. Именно здесь находились все центральные учреждения по политическому, хозяйственному, военному управлению страной.

В целом московская парторганизация во главе с Н.С. Хрущевым исправно выполняла директивы Политбюро, очищая регион на всем протяжении 1937 г. от неблагонадежных элементов. Партийные органы играли в этом не последнюю роль. Каждый партруководитель (вплоть до первого секретаря МК и МГК ВКП(б)), в том или ином качестве привлекаясь к репрессивным мероприятиям НКВД, своим политическим статусом их легитимизировал. Именно через парторганы следствие могло оперативно получать заявления, касавшиеся связей и деятельности любого человека, – партийного и беспартийного. Люди, арестованные и объявленные врагами народа, снимались с должности и исключались из партии. А слаженность всех этих процессов зависела лишь от уровня взаимодействия между органами внутренних дел и партии.