– Милые, вы вместе? – с чувством произносит Тереза. – Это же просто чудесно! Уверена, что так значительно эффективнее. Пауэлл сообщила мне о вашем катастрофическом переходе. Где вы?

Ник отклоняется из поля зрения камеры и изображает стакан с напитком. Я не совсем понимаю, что он хочет сказать: то ли ему хочется выпить от вопросов Терезы, то ли намекает на ее возвышенное состояние духа, вызванное употреблением спиртного. Вероятно, и то и другое.

Я придвигаюсь ближе к монитору.

– Мы в окрестностях Ванкувера, Тереза. Отчет готов, я отправлю его с минуты на минуту.

– А что у тебя с бровью? – громко интересуется Тереза. – С тобой все в порядке?

– Все хорошо, – быстро отвечаю я, – маленькая шишка, ничего страшного.

– Ты ударилась головой? – кричит она, размахивая телефоном, отчего лицо на экране дрожит и расплывается.

Сзади виднеется круглый стол, за которым сидят какие-то мужчины.

– Золотце, – говорит сердитый, откуда-то знакомый мне голос, – ты будешь…

Голос захлебывается и умолкает, экран на секунду мутнеет.

– Постарайтесь держать телефон ровно, миз Сайфер, – благожелательно советует Доминик.

Картинка возвращается.

– О, я облокотила его на сумку, – говорит Тереза, вновь появляясь на экране, теперь на нормальном расстоянии.

– Извините, что звоню в такой необычной обстановке, но боюсь, произошло нечто важное, чего я не могу себе позволить пропустить.

Все, что угодно, только бы отвлечь ее от факта, что мы не в Сан-Франциско.

– Судно сошло с курса из-за шторма, и мы оказались в Ванкувере, – поясняет Доминик.

– Да, – подхватываю я. – Но я уверена, что успею добраться до Сан-Франциско, а оттуда в Нью-Йорк до первого мая.

Тереза бросает взгляд на часы и долго молчит. Теперь я замечаю, что мужчины у нее за спиной играют в покер. Один из них, в ковбойской шляпе, раздраженно бросает карты на стол.

– Я выхожу, – выплевывает он. На экране вновь появляется лицо Терезы.

– В общем, так, – заявляет она. – Прежде всего, я принимаю изменение маршрута как неизбежное, поскольку, согласно принципам «Экслибриса», шторм считается деянием Господним. Я сто раз бывала в Сан-Франциско и могу описать город клиенту сама.

– Значит, мы можем возвращаться прямо в Нью-Йорк? – спрашиваю я.

Лицо Терезы принимает серьезное выражение.

– Вижу, вы объединились, – говорит она. – Разумеется, срок остается неизменным – до первого мая. Основные условия – для обоих – остаются в силе. Победителем будет считаться тот, кто первым войдет в офис компании, выполнив все условия.

Мы согласно киваем. Тереза в последний раз надменно вскидывает брови и заканчивает звонок. Я изнеможенно откидываюсь на спинку кресла. То, что она согласилась с изменением маршрута, – огромная победа, и все же расслабляться рано – до Нью-Йорка путь неблизкий.

– Пронесло! – ликует Ник. – Сумайя в безопасности у родственников, а Тереза не устроила скандала из-за Ванкувера.

– Да, здорово, – говорю я. – И спасибо, что не стал рассказывать ей о моей травме. Из-за этой больницы мы потеряли целый день.

Доминик тоже откидывается на спинку стула, и я впервые замечаю в уголках его глаз морщинки от усталости.

– Ты же не нарочно упала с лестницы. Это могло случиться с каждым. А сейчас я бы не отказался от еще одного пончика. Будешь тимбит?

Я обессиленно улыбаюсь. Может, он и враг, но у нас есть общая страсть – пончики.

– Не могу. Надо отправить отчет и найти поезд в Нью-Йорк, пока я не уснула прямо за клавиатурой.

Я открываю ноутбук и достаю листочек с паролем.

– Отчет свой можешь отправить, – говорит Ник, поднимаясь. – А что касается поездов – я уже все выяснил. В это время года они ходят, мягко выражаясь, нерегулярно. Так что я забронировал два места в автобусе, который везет лыжников в Скалистые горы. Доберемся до Альберты, а там уже ходят рейсовые автобусы.

– Два места? Мне тоже? – недоверчиво спрашиваю я.

– Вместе у нас неплохо получается, – пожимает плечами Доминик. – Почему бы…

Дверь у него за спиной распахивается, и воздух оглашается взрывами смеха.

– Я говорила тебе, – верещит Сумайя, – они не целуются! Ты должна мне пять баксов, Нкруна!

Я заливаюсь краской.

Десять минут спустя Сумайя как ни в чем не бывало крепко обнимает меня на пороге своего нового дома.

– Я никогда тебя не забуду, – говорит она, прижимая меня к себе. – Иди вперед и выиграй эту гонку, поняла?

– Ладно, – говорю я, а она вешается на шею Доминику.

Через минуту тот, улыбаясь, подходит ко мне.

– Она пожелала мне победы, – говорит Ник. – Просто чтобы ты знала, на чьей она стороне.

На улице начинается борьба за право отвезти нас к автобусу. Свои услуги предлагают сразу несколько человек, включая мужчину, который сообщает, что уже три года добивается допуска в Ванкувер такси «Убер».

– Да здравствует свободное предпринимательство! – провозглашает он, размахивая кепкой.

В конце концов победу одерживает приятель Нкруны в форме Королевской конной полиции, который подвозит нас к автостанции в центре Ванкувера – к счастью, не на лошади, а в обычной патрульной машине.

– Ну что вы, я по-соседски, – говорит он, когда мы предлагаем деньги. – Спасибо, что помогли девочке добраться до родных.

Распрощавшись с полицейским, мы усаживаемся в автобус, где все, кроме нас, одеты в лыжные костюмы и очки. Несмотря на шум и праздничную атмосферу, я сворачиваюсь клубочком на угловом сиденье в самом конце автобуса и крепко засыпаю.

Просыпаюсь я лишь через много часов. Мир все еще окутывает бархатная темнота; внезапно где-то подо мной раздается страшный треск, и автобус тормозит юзом.

Снимок: Канадская железная дорога

Инстаграм: Роми_К [Крейгеллачи, Канада, 25 апреля]

#СломаннаяОсь #ПоследнийКостыль

8651 ♥

Думаю, меня спасло то, что перед поломкой я находилась в бессознательном состоянии, а сразу после – в полубессознательном. К положительным моментам можно отнести и тот факт, что автобус не перевернулся вверх тормашками и даже не завалился на бок.

После страшного треска салон начинает раскачиваться из стороны в сторону, и я на заднем сиденье чувствую себя, как в детстве на коньках, когда едешь в самом конце цепочки.