События в районе Волхова оказали заметное, если не решающее влияние на общую обстановку. Несмотря на то что немецкая оборона восточнее Орла держалась неделю, после утраты Волхова его оставление стало вопросом ближайшего времени. Для быстрого отступления немецких войск в район оборонительных позиций «Хаген», построенных в районе Брянска, было лишь одно препятствие — этот рубеж оказался практически не оборудован, так как многие строительные части из-за недостатка личного состава также были брошены в бой. Положение немецких войск оставалось чрезвычайно сложным. Орловская дуга за время боев значительно сократилась в размерах, напоминая теперь больше петлю, которая в любой момент могла быть затянута в районе Хотынец войсками правого крыла Брянского фронта и Центрального фронта, ведшего бои в районе Кромы.

Общая оценка обстановки в районе Орловской дуги была дана 31 июля генералом Моделем, объединившим, как мы помним, в своих руках командование 2-й танковой и 9-й армиями. Сложившееся положение, по мнению немецкого полководца, во многом определялось численным соотношением сил противостоящих сторон. Модель отмечал, что только неблагоприятные метеорологические условия последних дней ограничили операции Красной Армии в районе Орла. В то же время немецкое командование было вынуждено держать на передовой дивизии по четыре и более недель из-за острой нехватки резервов. При общих потерях группы армий в июле около 80 000 человек пополнение за тот же период едва достигало 29 000 человек, включая солдат и офицеров, возвращавшихся из госпиталей.

Особые сожаления немецкого сухопутного командования вызывала относительно небольшая численность 6-го воздушного флота, экипажи которого сыграли в ходе отражения советского наступления выдающуюся роль. «Большую помощь могла бы оказать авиация, если бы можно было временно выделить больше самолетов на выявленные теперь направления основных ударов противника и путем использования более крупных частей авиации в полном объеме создать затруднения для подвоза материалов из тыловых областей», — отмечал немецкий генерал. Полностью разделявший положения доклада Моделя фельдмаршал Клюге сделал вполне определенный вывод — прежняя тактика, заключавшаяся в нанесении максимально возможных потерь противнику, в условиях резко снизившейся боеспособности войск и их крайнего переутомления сделала необходимым в ближайшее время как можно скорее оставить Орловскую дугу.

В ночь на 1 августа передовые части 3-й армии неожиданно обнаружили отход немецких войск на запад. Развернувшие преследование войска генерала A. B. Горбатова продвинулись за сутки на 12–14 километров, выйдя к середине 1 августа в район реки Неполодь северо-западнее Орла. Имела продвижение и 63-я армия в районе Становой Колодезь. Однако форсировать реку с ходу не удалось, так как мосты оказались разрушены частично немецкими войсками, частично налетами 113-й бад.

Западнее Орла в направлении на Хотынец и Карачев растянулись многокилометровые колонны. Экипажами 16-го орап только в течение 4 августа было обнаружено до 2500 машин и еще 58 железнодорожных эшелонов. На следующий день количество засеченных автомобилей составило 2360 единиц, в то время как по железной дороге проследовало 62 эшелона. Неудивительно, что штурмовка и бомбежка отходящего по дорогам противника стали одной из приоритетных задач 15-й воздушной армии.

1 августа штаб 3-го шак получил приказ: «Тремя группами Ил-2 под прикрытием трех групп истребителей от 4 гиад прекратить автоперевозки по дороге Орел, Карачев, Хотынец. Напряжение этих групп — четыре вылета на группу в течение дня…. Ответственность за срыв автоперевозок противника возложить на Горлаченко»[258]. Однако потрепанные в боях полки 3-го шак уже не представляли той силы, что в начале наступления, сумев выполнить за весь день 1 августа всего 75 самолето-вылетов. При этом пилоты доложили об уничтожении 9 танков, 30 автомашин, 3 цистерн с горючим. На участке дороги Орел — Нарышкино действовали экипажи соседней 225-й шад, которые в период с 1 по 6 августа доложили об уничтожении 63 танков и более 400 автомобилей противника.

Командование 6-го воздушного флота также выделило значительные силы своей истребительной авиации для прикрытия отходящих войск. Уже 1 августа в первый же день отхода на линию «Хаген» истребителями JG51 было сбито 6 Ил-2 из состава 3-го шак. Впрочем, советские истребители смогли сказать свое веское слово. Отличился Герой Советского Союза К. А. Кирьянов из 66-го гв. иап, сбивший на глазах сопровождаемых им штурмовиков два FW-190. Документы 3-го шак свидетельствуют: «Экипажи наблюдали, как капитан Кирьянов из группы прикрытия врезался в группу из 8 ФВ-190 и сбил двух ФВ-190 в районе Краснокаменка, а остальных обратил в бегство»[259]. Однако не обошлось без потерь и с нашей стороны — в этом бою оторвался от группы и не вернулся на свой аэродром уже упоминавшийся нами лейтенант Д. Г. Трушкин. По всей видимости, пилот стал жертвой немецких истребителей I/JG51, заявивших об уничтожении 1 августа 11 Ил-2 при потере 3 FW-190. Не суждено было дожить до победы и капитану К. А. Кирьянову — он погиб в воздушном бою менее чем через месяц — 27 августа.

Общие потери 15-й воздушной армии в период с 1 по 4 августа оставались высокими. Согласно оперсводкам армии, на свои аэродромы за эти четыре дня не вернулось 123 самолета, включая 66 штурмовиков, 50 истребителей и 7 У-2. Рост потерь во многом определялся значительным увеличением объединения генерала Н. Ф. Науменко после передачи в его состав двух корпусов и штурмовой дивизии 1-й воздушной армии.

Тяжелые потери 2 августа понес продолжавший действовать по дорогам в районе Орла 3-й шак. На свои аэродромы не вернулось 12 Ил-2 из 15 потерянных 15-й воздушной армией в этот день. Восемь штурмовиков недосчитался 948-й шап. В последующие три дня документы 3-го шак отмечают потерю еще 13 экипажей. Для того чтобы поддержать боевой состав корпуса на должном уровне, в состав его 307-й шад 6 августа были переданы 29 Ил-2 569-го шап.

На борьбу с перевозками противника были ориентированы и экипажи 113-й бад, которые тем не менее большинство своих боевых заданий выполняли ночью. Из состава дивизии более двух десятков экипажей имели солидный опыт ночных полетов, что позволило, например, в ночь на 4 августа силами 22 Ил-4 бомбить железнодорожные станции Карачев и Брянск-2. При этом, по данным экипажей, в районе Пеньково и Хотынец было потеряно 2 Ил-4.

Одной из проблем, с которой пришлось столкнуться авиаторам 15-й воздушной армии в этот период, стал дефицит боеприпасов. Так, в частях штурмовой авиации к концу июля — началу августа стал ощущаться недостаток противотанковых ПТАБ. Штаб переданной 31 июля из 1-й в 15-ю воздушную армию 224-й шад отмечал: «Доставка в части ПТАБ-2,5–1,5 не удовлетворяла потребности частей. В то время как полки имели одну из основных задач — уничтожать танки и бронемашины противника, приходилось снаряжать самолеты фугасными и осколочными бомбами»[260].