Действия трех авиационных эшелонов каждый раз предваряли очередную атаку наземных войск, которые начали наступление около 12:00. Задачи авиационных соединений корректировались в зависимости от складывавшейся наземной обстановки. Однако, несмотря на все усилия авиаторов, наступление 13-й армии 16 июля имело ограниченный успех. За весь день частям армии, усиленным 3-м и 9-м танковыми корпусами, удалось продвинуться на участке, обороняемом 10-й моторизованной дивизией, всего на 2–4 километра. Характеризуя развернувшиеся бои, разведывательные сводки штаба группы армий «Центр» за 16 июля отмечали: «Перед 9-й армией противник нерешительно следовал за нашими отступающими частями. Во второй половине дня он перешел в наступление при сильной поддержке авиационных штурмовых соединений»[263].

17 июля наступление продолжилось при массированной поддержке авиации, но количество самолетов в группах при нанесении массированных ударов уменьшилось до 330–350 единиц. Основным противником советских авиаторов в этих боях стали расчеты зенитной артиллерии, умело маневрирующие и сосредотачивающие свои силы на путях пролета советских самолетов. Так, основной маршрут бомбардировщиков 16-й воздушной армии 15 и 16 июля лежал через населенные пункты Поныри, Александровка, Широкое Болото, Верхнее Тагино. Уже на следующий день, 17 июля, эти участки фронта были значительно усилены зенитной артиллерией, что привело к росту потерь Пе-2.

Значительно активизировались 17 июля и действия немецкой истребительной авиации, впервые с 11 июля в значительных количествах появившейся в полосе действия 16-й воздушной армии. Характерно, что если за 14 и 15 июля было зарегистрировано всего четыре воздушных боя, то 17 июля число воздушных схваток составило 20, в которых советские экипажи потеряли 35 самолетов. Противниками советских летчиков стали группы III и IV/JG51.

Атакам немецких истребителей подвергались не только группы штурмовиков, но и соединения бомбардировщиков. Особой напряженностью выделялся бой восьми «фокке-вульфов» из состава IV/JG51 с девяткой Пе-2 241-й бад. Немецкие истребители сконцентрировали свои атаки на самолете летчика В. Р. Бучавого (Герой Советского Союза с 15.5.46), который после нескольких атак взорвался прямо в воздухе. Удивительно, но, выкинутый взрывной волной из кабины, В. Р. Бучавый остался жив. Уже в воздухе пилот пришел в себя и смог раскрыть парашют. Под непрекращающимися атаками «сто девяностых» из строя вывалилась еще одна «пешка», в последующем, по всей видимости, добитая немецкими истребителями. Несмотря на критическое положение, оставшиеся экипажи сохраняли строй и, подбадриваемые криками своего ведущего капитана Лабина «Не робей, бог не выдаст, свинья не съест!», на сильно избитых машинах смогли все же вернуться на свой аэродром[264]. По результатам боя на счета пилотов 11-го отряда JG51 Гельмута Хольтца (Holtz Helmut) и Йохана Маркля (Markl Johann) было записано по два сбитых советских бомбардировщика.

Эффективность действий советской бомбардировочной авиации в ходе наступления 15–17 июля оценивалась по-разному. С одной стороны, несмотря на массированные действия и неоднократные удары, нанести решительное поражение войскам 9-й армии не удалось. В то же время штабы авиационных соединений отмечали успешные действия своих подчиненных. Так, штаб 3-го бак, совершившего за три дня боев 722 самолето-вылета, отрапортовал, что, по данным фотоконтроля, удалось уничтожить до 60 танков, 300 автомашин, 5 орудий пушечной и 15 зенитной артиллерии и около 20 противотанковых орудий, 3 склада боеприпасов и 2 самолета.

Как бы то ни было, но под непрерывными ударами с воздуха немецкое командование вынуждено было 17 июля отвести свои части на вторую линию обороны, в ходе боев за которую советским частям также удалось осуществить вклинения. К исходу 18 июля 13-й армии удалось восстановить то положение, которое она занимала до начала немецкого наступления. Для этого ей понадобилось четыре дня — ровно столько, сколько занял этот же путь у немецких войск. Однако силы Центрального фронта оказались перенапряжены. Генерал К. К. Рокоссовский вынужден был приостановить наступление, занявшись подготовкой нового удара левее дороги Курск — Орел, с целью выхода в район Кромы.

Командование 9-й армии в это время провело некоторую реорганизацию своих войск, образовав из частей 47, 46 й 41-го танковых корпусов оперативную группу «Орел-юг». Несмотря на сильные атаки советских войск, из состава 9-й армии продолжалась переброска соединений в состав 2-й танковой армии. Так, 17 июля убыла 9-я танковая дивизия, а в ночь с 18 на 19 июля — 10-я моторизованная дивизия, сыгравшая важнейшую роль в сдерживании советского наступления.

Обстановка в воздухе после ряда боев 17 июля снова разрядилась, предоставив истребителям 16-й воздушной армии возможность вести охоту на немецких разведчиков, время от времени появляющихся над советским расположением. Особенно обильным на стычки с разведывательными самолетами противника стало 24 июля, когда лейтенант Н. Ф. Казначеев из 157-го иап и лейтенант А. П. Липатов из 165-го иап сбили два Bf-110G-3 из состава NAGr4. При этом сбитый Казначеевым немецкий экипаж попал в плен.

В этот же день таранным ударом уничтожил FW-189А-3 из состава NAGr15 командир эскадрильи 53-го гв. иап старший лейтенант П. П. Ратников. От столкновения с «рамой» Як-1 взорвался, похоронив в своих пылающих обломках советского пилота и немецкий экипаж. Старший лейтенант П. П. Ратников особенно отличился в ходе июльских боев на Курской дуге, уничтожив 7 самолетов противника. К сожалению, столкновение с «рамой» поставило точку в карьере советского пилота. 24 августа 1943 года П. П. Ратникову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Действия ударной авиации в двадцатых числах не носили широкого размаха. 21 июля группой пикирующих бомбардировщиков 3-го бак была предпринята попытка разрушить мосты через реку Крома. Однако результаты налета «пешек» оказались нулевыми — бомбы легли в 30–60 метрах от моста. Более успешно действовали экипажи легкомоторных бомбардировщиков 271-й нбад, не раз отмечавшиеся командованием в этот период. Так, в ночь на 19 июля экипаж У-2 младшего лейтенанта B. C. Куцева из 970-го нбап накрыл своими бомбами склад с боеприпасами, которые продолжали рваться всю ночь. За этот вылет пилот был представлен к ордену. Еще одним из отличившихся авиаторов дивизии был старший лейтенант Казанцев, который также смог уничтожить склад боеприпасов. В ночь на 23 июля экипажу старшего лейтенанта Морозова из 45-го гв. нбап удалось поджечь в прифронтовой полосе немецкий железнодорожный состав с боеприпасами, который взлетел на воздух, когда У-2 уже пересекал линию фронта.

Достаточно большая нагрузка в эти дни пришлась и на экипажи-разведчики из 98-го гв. одрап. Полк имел на своем вооружении как истребители «Аэрокобра», состоявшие на вооружении 1-й эскадрильи, так и самолеты Пе-2 и Пе-3. Американские истребители фирмы «Бэлл» были оснащены фотоаппаратами АФА-1 и часто применялись для разведки аэродромной сети Орловского аэроузла. На задание обычно вылетала пара Р-39, пилотируемая опытными пилотами. Воздушным разведчикам требовалась особая подготовка, ведь им частенько приходилось не только вести разведку в сложных метеоусловиях, но и уклоняться от атак вражеских истребителей. Впрочем, практика боевой работы показала, что свои самолеты могли быть не менее опасны. Так, например, 17 июля только бреющий полет спас капитана Поволокина от атаки группы Як-1, сопровождавших Ил-2.