– А его вспоминаешь?

– Уже нет. Раньше вспоминала. Злилась. А теперь… – она махнула рукой.

– И так больше никого и не нашла.

– Не нашла… Да и не искала особенно. А сейчас уж и подавно, годы не те.

– Какие твои годы, – улыбнулась ведьма. – Тебе еще рожать и рожать.

– Ну, не знаю. Как судьба распорядится.

– Судьба в этих делах плохой помощник. Давай я тебе поворожу.

– Нет, не надо, – Мира замотала головой.

– Почему?

– Боюсь я, – она извиняюще улыбнулась, немного отдвинулась от стола, от ведьмы и повторила: – Боюсь.

– Глупая! Чего же тут бояться?

– Нет, не надо. Пожалуйста.

– Как скажешь, хозяйка… А может тебя приворотной травки дать? И наговор нашептать?

– Нет, нет. Ни к чему мне это.

– Ну, ни к чему, так ни к чему…

Ведьма, наклонив тарелку к себе, дохлебала бульон. Мира из глянянного горшка черпаком выловила кириное крылышко и отдала гостье. Второе крылышко положила в свою миску.

– Ходила, спрашивала, пока ты спала, – сказала Мира, когда ведьма принялась объедать мясо с косточки. – Никто ничего не знает. Сейчас опять пойду, еще не у всех побывала… А он далеко, Змеиный ручей этот?

Ведьма пожала плечами.

– У нас ведь люди далеко не ездят, – сказала Мира. – Живем своей землей, ничего нам не надо. А если что-то и потребуется, то в соседнем селе на базаре все можно купить.

– Далеко село-то?

– Далеко. Два дня пути, если пешком и напрямик.

– Ну, это совсем рядом. А деревни поближе есть?

– Есть. Вон прямо по дороге, если сейчас выйти, то к вечеру первая и будет.

– Одна у вас здесь дорога?

– Одна.

– И вот еще что… – ведьма глянула в окно. Около дома Миры, возле самого крыльца, возникала из ниоткуда тоненькая тропка. Уже через два дома она набиралась сил и превращалась в утоптанную дорогу, уходящую в бурую степь, точно на юго-запад. Кто знает, может Вигор был здесь?..

– Да? – напомнила о себе Мира. Ведьма перевела взгляд на нее.

– Ты поспрашивай так же, не проходил ли через вашу деревню старый колдун. Лет десять назад. Или даже больше.

– Хорошо. Спрошу. Только ведь давно это было, вспомнят ли?

– Должны. Он такой… видный… Старый, однорукий, лысый колдун с большими ушами…

– И железными кольцами в них, – подхватила Мира.

– Ты его видела? – встрепенулась ведьма, отложила наполовину обглоданное куриное крылышко.

– Да. Давно.

– Где?

– Он жил в деревне на холме. В лесу. Там и другие старики были. Я помню, одного звали Урс. А остальные…

– Дварф, Би, Кречет, Ланс. И Вигор. Колдуна зовут Вигор. Я ищу его.

– Он жив? Так может он и сейчас там?

– Нет. Я оттуда иду. Сейчас в деревне никого… – ведьма запнулась, вспомнив домового, – никого не осталось. Вигор ушел.

– Я с трудом его вспоминаю. Это было так давно… – Глаза Миры затуманились. – Уже почти ничего не помню, все так смутно… Я была не в себе, бежала, до смерти напуганная, усталая… Ночь. Дождь. Наткнулась на дом, долго стучала, теряя силы… Потом я уже в комнате. Урс с мечом. Огромная собака… Утром они меня накормили, Урс и остальные старики, а когда я уходила, дали плащ. Помню, я звала их с собой, но они остались… Значит ты ищешь колдуна?

– Да. Всю свою жизнь.

– Зачем?

– Он убил мою дочь.

В комнате стало тихо. Они долго смотрели друг на друга, потом Мира негромко сказала:

– Извини.

– Ничего, – ведьма криво усмехнулась, – я привыкла.

Они еще помолчали.

– Сколько ей было? – спросила Мира.

– Не исполнилось и десяти.

– Совсем маленькая.

– Да.

Мира встала, собрала со стола посуду, унесла на кухню.

– Помочь? – крикнула ведьма ей вслед.

– Не надо.

– Я не могу бездельничать.

– Тогда покорми кур. Зерно на дворе в ящике, вареная картошка в печи, черствый хлеб в мешочке за печью. Картошку поруби, хлеб размочи, все смешай. Корыто в курятнике. А я сама пойду по домам, спрашивать про ручей.

– И про колдуна.

– И про колдуна… – согласилась Мира. И уже стоя в дверях, добавила: – Знаешь, а он мне не показался страшным. Совсем наоборот. Он был словно старый добрый волшебник, усталый и печальный. Подавленный. Чем-то озабоченный…

Плачущий, – послышалось ведьме, и опять ей захотелось заткнуть уши, как тогда, когда она разговаривала с домовым. Но на этот раз она сдержалась, только скрипнула зубами и повторила едва слышно, повторила для себя, не для Миры:

– Он. Убил. Тауру…

Мира вернулась через пару часов. Ведьма сидела на лавке и бездумно глядела в окно.

Уже вечерело – дни стали совсем короткие. Длинные тени протянулись от оголившихся деревьев к домам, легли на бревенчатые стены, на скаты низких крыш.

На дороге посреди деревни ватага ребятишек гонялась за черной дворняжкой. Потрепанная грязная собачонка затравлено огрызалась, припадала к земле, скулила и все пыталась вырваться из окружения, спрятаться где-нибудь. Ей не нравилась такая игра. Зато сорванцы веселились вовсю, визжали, размахивали деревянными мечами и игрушечными палицами…

– Никто ничего не знает про Змеиный ручей. И колдуна никто не видел, – отчиталась Мира.

– Что ж, так и должно быть, – задумчиво отозвалась ведьма, – иначе все было бы слишком просто…

Мира села рядом, отодвинула горшок с цветком, тоже облокотилась на подоконник.

– Что ты с ним сделаешь, когда догонишь?

– Догоню ли?.. – сама у себя спросила ведьма. – Иногда мне кажется, что колдун не существует. Что он просто тень, призрак моей памяти… Оправдание моего существования… – она пробормотала еще что-то неразборчивое, сделала неопределенный жест и замолчала надолго, ушла в себя.

– И все же, что ты сделаешь, если догонишь его? – переспросила Мира.

– Что? – ведьма не расслышала вопрос.

– Что ты хочешь с ним сделать? Убить?

– Не знаю. Наверное, нет… Я лишь посмотрю на него и коснусь ладонью. А что из этого выйдет, я не могу знать. Знаю только, что колдун сделается Проклятым… Нельзя предугадать, как подействует проклятие. Быть может, Проклятый потеряет разум, а может начнет заживо гнить. Или же он станет видеть души убитых им людей, и будет переживать их мучения… Я не знаю…