Джесс выжила после облавы на «Парящий мир», хотя я узнал об этом лишь через несколько месяцев, после падения Джаспера. Баррикады уже были разобраны. Все называли случившееся Битвой за Джаспер, но на языке новой администрации она называлась «недавнее ЧП». Как бы то ни было, все было кончено. Я так привык к своей новой работе, что уже не вздрагивал, когда какой-нибудь линейный называл меня «сэр», и по целым дням не думал о побеге или самоубийстве. По утрам я сидел за столом старика – моим столом – и отвечал на письма. Иногда мне уже не требовались указания стоявшего за плечом линейного офицера.

Думаю, что отчет, касавшийся МИСС ДЖЕССИКИ ХАЙТ, ДЕВИЧЬЯ ФАМИЛИЯ РЭНСОМ, попал мне на стол по ошибке. Линейные ошибались чаще, чем могло показаться. Возможно, кто-то из них был на моей стороне и, несмотря ни на что, пытался мне помочь. В общем, в отчете говорилось, что мисс Хайт видели в Дельтах в месте, которое я не назову, под именем, которое я не озвучу, и спрашивалось, требуется ли предпринять действия для ее поимки. Я разорвал этот чертов отчет и съел его. Этот маленький бунт наградил меня энергией еще на полгода. Я оставался узником, но знал, что сестра жива, и это придало мне силы, чтобы снова начать думать.

Ни автор отчета, ни я не знали, как Джесс удалось спастись из огня «Парящего мира», а также прорваться сквозь оцепление вокруг Джаспера. Возможно, мир не так суров, каким иногда кажется. Я никогда не пытался найти сестру – это лучшее, что я мог для нее сделать.

Я считаю, что Битва за Джаспер закончилась в день, когда Алая Джен умерла у пропускного пункта на Зельда-стрит. Сегодня с того дня исполняется четыре года. Никто не празднует этот день и не оплакивает утрату, даже на Территории, возможно, потому, что с тех пор множество других городов переходило из рук в руки и сотни людей погибло. С тех пор как мы принесли в этот мир секретное оружие, столько всего случилось, что уже и не вспомнить. Мне не описать всех событий, даже если бы у меня в запасе была вечность, а ее у меня нет.

В тех местах, где я сейчас нахожусь, этот день все равно бы никто не вспомнил: здесь Джаспер лишь отголосок чего-то древнего и величественного, дошедшего до нас с Востока, как старосветские страны из-за гор – для жителей Джаспера. Люди в этих краях даже обо мне почти не слышали. Думаю, что наш приезд сюда – самое интересное событие в их жизни.

Мы находимся далеко на Краю, рядом с городком, названия которого я не хочу упоминать, на берегу широкой, текущей на запад реки, которую я также не назову. Это не та река, у которой мы были раньше (см. двенадцатую главу). Здесь мы оставим наши лодки.

Братья Бек оказались первоклассными лодочниками. Только к нам присоединившись, они упомянули о своих знаниях, но я принял это за хвастовство, потому что братья вдобавок отлично дерутся и здорово стреляют, знают, как сладить с лошадьми и овцами, как узнать дорогу по деревьям и звездам и определить, есть ли в реке золото, а Джош Бек даже утверждает, хитро подмигивая, что знает кое-что о волшебстве холмовиков. Рэнсом-сити с ними повезло.

Кстати, лодки для нас приобрел мистер Ланг. После смерти Амариллис он уехал из Джаспера на северо-запад и, если коротко, сколотил себе состояние в Мелвилле, ныне известном как самый чистый город в Западном Крае. Месяца два назад он сидел в одной из кофеен Мелвилля, когда его знакомый из местных деловых людей показал мое письмо. Оно начиналось так:

И так далее.

Мистер Ланг сразу же продал все, что у него было, и отправился на юг, сначала на автомобиле, напав на наш след недалеко от графства Набилак. У него красивая и энергичная молодая жена, в Мелвилле она была активной участницей Клуба шести тысяч и готова помочь нам строить и наш город тоже, хотя мы преследуем более скромные цели. По пути супруги встретили мистера Энджела Лэнгхорна, чьи дела шли не так хорошо: по правде сказать, большую часть времени после Битвы за Джаспер он провел на Краю в тюрьме по обвинению в мошенничестве и в сумасшедшем доме, и на момент встречи с мистером Лангом у него был только один ботинок. Бедняга по-прежнему постоянно трясется, заикается, не смотрит вам в глаза, и от него пахнет потом и грязными волосами, но у всех нас свои недостатки. Работа его дождевой машины пока оставляет желать лучшего, но он уверяет нас, что результаты улучшаются по мере продвижения на запад, где небо широкое, а облака – буйные и дикие. Я ему верю. В Рэнсом-сити можно будет не бояться засухи!

Какое-то время я надеялся, что кто-то из сестер увидит мои письма и отыщет меня, но этого не произошло. Я их ни в чем не виню.

* * *

Мы разбили лагерь у реки на самом краю света. Дальше по течению плыть уже нельзя, даже с братьями Бек. Вдоль берега можно найти несколько поселений, окруженных густыми лесами, а для того, что дальше, в нашем языке нет названия. Вдали в ясное утро можно увидеть горы. Если спросить местных, как они называются, те лишь пожимают плечами. Они думают, что там живет Племя, и имеют на этот счет немало суеверий.

Аппарат удалось перенести на твердую землю без происшествий, если не считать того, что Джош Бек поскользнулся и промок, и мистер Лэнгхорн смеялся, пока с ним не случился очередной припадок. Аппарат последнее время гудит, не переставая, словно счастлив вернуться домой.

Возможно, это последнее место, из которого мы сможем отправить письма, и даже отсюда им, чтобы хоть куда-то дойти, нужно будет сменить множество рук – нагромождение случайностей, как в тех мудреных аппаратах, что мы строили с Аделой на Свинг-стрит. Думаю, что у этих последних глав моего рассказа еще больше шансов потеряться, утонуть в реке, быть съеденными волками, насаженными на копья, выброшенными бандитами за ненадобностью или остаться лежать где-нибудь в жаркой пустыне, рассыпаясь в прах.

* * *

Мисс Флеминг заметила вдалеке дымовой след винтолета-разведчика. Сам я его не видел, но те, у кого зрение получше, а чувство опасности обострено сильнее, тоже его заметили. Винтолет повернул на восток. У тех, кто управляет этими машинами, есть бинокли, и, если мы видели их, они увидели нас.

Сейчас мы далеко за пределами земель Линии. Но нынче все так зыбко. Мир распадается на части, и, возможно, сюда затесался отряд линейных, а может быть, дезертиры или повстанцы. Как знать! Вряд ли эти люди настроены дружелюбно. Кто бы они ни были, мне следует побыстрее закончить рассказ, чтобы успеть до того, как они нас найдут.

Трест Бакстера стал Трестом Бакстера – Рэнсома.

Переименование Треста Бакстера в Трест Бакстера – Рэнсома было операцией военного масштаба, по затраченным усилиям и подготовке превосходившей даже вторжение в Джаспер. Она была проведена три или четыре месяца спустя после перехода Джаспера на стороне Линии. Меня ни о чем не спрашивали, только сказали, что это решение было принято на самом высоком уровне, то есть самими Локомотивами, которые иногда находили удобным действовать через человеческого представителя.