Джек подумал, что даже дядя Томми остался бы доволен ужином.Мальчики сидели за длинными столами; их обслуживали четверо в белых халатах изих же числа.

Перед каждым возникла тарелка бобов с подливой, сосисками ибольшим куском мяса. Потом были поданы пластиковые стаканы с молоком. Настаканах и тарелках была надпись: ШКОЛЬНАЯ КОМИССИЯ ИНДИАНЫ.

Волк сосредоточенно жевал, зажав в руке кусок хлеба. Он съелне менее пяти сосисок и полную тарелку бобов. Думая о маленькойнепроветриваемой комнате и неприятных последствиях бобов для желудка, Джекрешил, что ночью ему не помешал бы респиратор.

Окончив есть, мальчики вставали, убирали со стола ипоправляли стулья. Джек отнес свою и Волка посуду на кухню. И тут ему пришла вголову мысль.

Это место не было тюрьмой. Это была, скорее, трудовая школа,и поэтому, наверняка, ее нередко посещали инспекторы департамента просвещения.Они, конечно же, регулярно бывали на здешней кухне. Наверху все окна былизарешечены. Но решетки на окнах кухни? Это маловероятно. Они бы вызвали слишкоммного вопросов.

Из кухни можно было бы попытаться осуществить побег, и Джекпринялся осматривать ее. Она напоминала обычную кухню кафетерия в его школе вКалифорнии. Белые пол и стены, ряды стальных моек и контейнеров. Большие шкафыи овощные баки. Трое мальчиков под надзором повара мыли посуду. Лицо поваранапоминало крысиную морду. К нижней губе приклеилась сигарета. Джек подумал:как допускает преподобный Гарднер, что в его заведении кто-нибудь курит? Всеэто казалось добрым знаком.

На окнах не было никаких решеток.

Мужчина, похожий на крысу, взглянул на Джека и передвинулсигарету в уголок рта.

— Новички? Ты и твой приятель, а? — спросил он. — Ничего,скоро обживетесь. Здесь быстро обживаются — верно, Сонни?

Он подмигнул Сонни-Певцу. Певец, казалось, смутился, какмладенец.

— Вы же знаете, что вам запрещено разговаривать своспитанниками, Рудольф, — сказал он.

— А кто ты такой, сопляк, чтобы поучать меня? Лучше иди ипожуй ослиный хвост — это пойдет тебе на пользу, — насмешливо процедил Рудольф.

Певец посмотрел на повара. Губы Сонни задрожали, потомсжались в струну. Он внезапно повернулся.

— Вечерня! — закричал он. — Вечерня! Все к вечерне! Быстровставайте, убирайте со столов и идемте. Мы опаздываем! К вечерне!

Мальчики спустились по ступенькам в импровизированнуюцерковь. Здесь был свежий воздух; в помещении было прохладно. Где-то игралорган.

Мальчики сели на скамьи. Перед ними возвышалась кафедра,оснащенная микрофоном. Это показалось Джеку несколько странным для церкви. Побокам кафедры стояли два видеомонитора. Один из них должен был демонстрироватьправый профиль преподобного Гарднера, другой — левый; но сейчас онибездействовали. Стены были задрапированы темно-красной тканью; в левой стенеоказалось встроено окно. Джек увидел Кейси. Тот достал пару наушников и наделих на голову.

Да, это была церковь, но здесь с тем же успехом могла быразместиться радио— или телестудия. Джек внезапно подумал о Джимми Сваггерте,Рексе Хамберде, Джеке Ван Импе.

«Ребята, включайте ваши телевизоры — и это вас ВЫЛЕЧИТ!»

Слева от помоста открылась маленькая дверь, и оттуда вышелСолнечный Гарднер. Он был весь в белом, с головы до пят. На лицах многихмальчиков возникло выражение экстаза.

Волк повернулся к Джеку и прошептал:

— В чем дело, Джек? От тебя исходит интересный запах…

Джек сжал пальцы так сильно, что они побелели.

Солнечный Гарднер, чье лицо лучилось здоровьем, перевернулстраницу огромной Библии, лежащей на кафедре. Джека на мгновение охватиловолнение.

Внимательно смотрел на Гарднера сквозь очки Кейси. Затаилдыхание Гек Баст и Певец. Гарднер взглянул на Кейси и тот быстро включилстоящую на проигрывателе пластинку.

— Бойтесь соблазнов дьявольских, — сказал Солнечный Гарднер.Его голос был низким, задумчивым, мелодичным.

— Не поддавайтесь искушению.

Иначе вас скосят, как траву,

И перережут, как стадо овец.

Верьте в Господа и будьте хорошими,

Тогда вы попадете в Территории… (Сердце Джека Сойера замерлов груди) — И там Господь исполнит все ваши желания.

Идите Божьей тропой;

Верьте в Господа.

Забудьте о злобе и вражде.

Не поддавайтесь искушению,

Тогда Господь ниспошлет вам благодать

И заберет в свои Территории.

Гарднер закрыл Библию.

— Боже, позволь мне сказать от твоего имени несколько слов.

Он долго рассматривал свои руки. В очках Кейси отражаласьвертящаяся пластинка. Потом Гарднер поднял глаза, и в сознании Джека зазвучаливдруг слова: «Где мы виделись? Не в королевстве? Ты не хочешь рассказать мне оперевернутой повозке, везшей бочки королевского эля? А?..»

Солнечный Гарднер внимательно оглядел своих слушателей. Вселица были повернуты к нему — круглые, вытянутые, бледные, розовые, открытые изамкнутые…

— Что это значит, мальчики? Поняли ли вы тридцать седьмойпсалом? Поняли ли эту прекрасную песню?

«Нет, — говорили их лица. — Не совсем… объясни нам…объясни…»

Внезапно Гарднер крикнул в микрофон:

— Это значит: НЕ СТИРАЙТЕ ЕГО!

Волк слегка вздрогнул.

— Теперь вы знаете, что это значит? Вы все услышали?

— Да! — крикнул кто-то позади Джека.

— ДА! — голос преподобного Гарднера заполнил большой зал. —НЕ СТИРАЙТЕ ЕГО! ПОТ! Это хорошие слова, верно, дети? Это очень хорошие слова,верно?!

— Верно… ВЕРНО!

— Этот псалом велит не обращать внимания на искушения! НЕСТИРАТЬ! ПОТ! Этот псалом говорит, что если вы ПРИДЕТЕ К ГОСПОДУ И БУДЕТЕГОВОРИТЬ С ГОСПОДОМ, ВЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ НЕВОЗМУТИМЫ! Понятно, дети? Вы поняли?

— Да!

— Алилуйя! — воскликнул Гек Баст.

— Аминь! — поддержал его сидящий позади него мальчик.

Гарднер взял в руку микрофон и стал прохаживаться по залу.Он напоминал Диззи Гиллеспи, Джерри Ли Льюиса, Стэна Кентона и Джейна Винсентаодновременно.