Он мог открыто просить её руки, как сын могущественного короля, и освободить от тяжёлых уз, связывавших её с Венецией. Но сознается ли она, что эти узы тяготят её и что она хочет освободиться от них?

Поэтому принц Федериго решился последовать совету Лоренцо Медичи и употребить все средства, чтобы расположить к себе сердце Катарины Карнаро, так как это одно могло возбудить в ней желание выйти за него замуж и разделить с ним господство над прекрасным островом. По временам в уме предприимчивого юноши возникал мучительный вопрос: действительно ли так хороша кипрская королева, как он представлял себе её в своём воображении? Но предприятие было настолько заманчиво само по себе, что он решил во всяком случае убедиться на опыте в достоинстве приза.

Благодаря попутному ветру плавание прошло без всяких приключений; вскоре показались вдали берега Кипра.

Верхушки пальм ясно вырисовывались в прозрачном воздухе среди кипарисов, оливковых деревьев и тёмной зелени кустарников. Сильный аромат цветов и апельсиновых рощ далеко разносился по синим волнам навстречу барке, которая быстро приближалась к берегу. Теперь можно было ясно различить долины, горы, леса и реки; а так как многие из моряков не раз бывали на острове, то, по их совету, решено было направить барку в ту сторону, где находился город Фамагуста с его знаменитой гаванью. Очаровательное местечко живописно раскинулось вдоль берега со своими крытыми галереями, базарами и кладовыми. Вдали на склоне холмов виднелись виллы, тесно построенные одна около другой; все они были окружены прекраснейшими садами, с живыми изгородями из гигантских голубовато-зелёных алоэ или с белыми мраморными стенами. Среди этих очаровательных жилищ, вблизи собора, виднелся королевский дворец, очертания которого совмещала в себе прелесть мавританской архитектуры с строгостью итальянского стиля.

С обеих сторон от главного здания тянулись крытые галереи со сводами, состоящие из колонн, которые окружали полукругом значительную часть сада, по-видимому наиболее роскошную и предназначенную для королевы. «Быть может, она была там и в ту минуту!» — промелькнуло в голове Федериго. Фантазия живо нарисовала ему прекрасную и цветущую семнадцатилетнюю женщину, гуляющую среди роз и дорогих тропических растений. К дворцу примыкало несколько других вилл, сады которых доходили до самого моря.

Между тем барка так близко подплыла к берегу, что поднят был вопрос, куда причалить.

— Только не у городской гавани! — воскликнул принц Федериго. — Весь этот шум и толкотня от выгрузки и погрузки товаров вовсе не соответствуют моему расположению духа.

При этих словах глаза его случайно остановились на мраморной террасе красивого дома, окружённого большим тенистым садом. От террасы шла широкая лестница до самого моря, так что последние ступени были постоянно покрыты брызгами волн.

На террасе было несколько дам в богатых греческих нарядах. Они были заняты какой-то игрой, соединённой с танцами, и быстро двигались взад и вперёд, то в одиночку, то парами или группами. Над водой звонко раздавался серебряный смех молодых голосов, что ещё больше привлекло внимание принца Федериго, который, следуя влечению свой фантазии, приказал матросам причалить к лестнице виллы, где было привязано несколько красивых лодок. Затем принц подошёл к борту и снял шляпу, делая знак, что хочет вступить в переговоры с обитателями виллы.

Высокая представительная фигура принца привлекла внимание дам и расположила их в его пользу, хотя неожиданное появление каждого незнакомого мужчины у берегов возбуждало подозрение в те времена, когда везде крейсировали морские разбойники.

На террасе произошло довольно продолжительное совещание, после чего две дамы спустились по лестнице, чтобы вступить в переговоры с незнакомцем и узнать о цели его появления.

Принц Федериго достаточно хорошо знал греческий язык, чтобы объясниться с ними. Дамы заявили, что владелица виллы принцесса Кандорас желает знать, кто он такой и по какому праву он осмелился причалить у её дома. Принц Федериго ответил, что он странствующий певец и намерен предложить свои услуги королеве Катарине. Но в данную минуту он просит дозволения представиться синьоре Кандорас, в надежде, что она не откажет ему в гостеприимстве и даже, быть может, в ходатайстве у королевы.

Дамы были, видимо, удивлены смелостью незнакомца; но обещали передать его слова хозяйке виллы. Когда они вернулись на террасу, снова начался оживлённый разговор, прерываемый весёлым смехом. После этого те же дамы снова спустились по лестнице и сообщили принцу, что синьора Кандорас готова оказать ему гостеприимство в своём доме, но с условием, что он подчинится всем мерам предосторожности, какие будут приняты против него. Принц Федериго ответил, что он готов исполнить все требования хозяйки виллы, и затем в сопровождении обеих дам поднялся по лестнице на террасу.

Здесь принц Федериго очутился в обществе двенадцати женщин, как самого юного возраста так и более зрелого. Хотя все они более или менее показались привлекательными молодому принцу, кроме одной горбатой безобразной старухи, но ему было не трудно с первого взгляда отличить лучшую из них. Это была молодая необыкновенно красивая женщина с золотистыми белокурыми волосами и большими тёмно-голубыми глазами, которая, по-видимому, служила центром дамского кружка. Ей, как хозяйке дома, представили принца. Она выслушала его приветствие с ласковой улыбкой и задала те же вопросы: откуда он и с какой целью приехал на Кипр?

Принц Федериго ответил, что он приехал с одного греческого острова с целью представиться королеве и продемонстрировать ей своё искусство в пении и игре на лютне. Если ему удастся заслужить одобрение прекрасной Катарины Карнаро, то он считает свою будущность обеспеченной, потому что намерен продолжать своё путешествие и посетить другие дворы Европы.

Красавица снова улыбнулась и попросила его спеть что-нибудь, чтобы доставить удовольствие её подругам, которые сегодня пришли к ней в гости.

Принц тотчас же изъявил согласие и приказал принести свою лютню с барки, так как прекрасно играл на этом инструменте и считался в Италии одним из лучших певцов. Он пропел провансальскую любовную песню, недавно сочинённую королём Рене, которая только что вошла в моду при европейских дворах. Между тем чернокожие служанки принесли мягкие табуреты, и дамы сели. Они небрежно играли своими веерами и без малейшей застенчивости смотрели в лицо певцу. Только одна красавица с золотистыми белокурыми волосами задумчиво опустила свою очаровательную головку. Два раза во время пения глаза её сверкнули; она взглянула на певца, но тотчас же снова опустила ресницы; при этом лёгкая краска выступила на её щеках.

Когда кончилось пение, дамы выразили своё одобрение дружными аплодисментами; затем начался оживлённый разговор о песне, пропетой принцем, о короле Рене и других его поэтических произведениях.

Белокурая дама сначала не принимала