– Разумеется, – подтолкнула к ней листок Мэри.

Кара подняла листок и начала читать. На первых же словах она не удержалась и фыркнула.

– У вас настолько близкие отношения, что ты позволяешь ему называть себя дорогой? – спросила Кара и ехидно добавила: – А мне ты ничего не рассказывала.

– Нет у нас никаких близких отношений, – сказала Мэри.

– Ну-ну, – с сомнением оглядела сестру Кара и продолжила чтение.

– Что ты об этом думаешь? – спросила Мэри, когда Кара прочла письмо и положила его на стол.

– Думаю, что Дарт, вероятно, не врет и действительно не знал о подобной трактовке клятвы, – сказала Кара.

– Я тоже так думаю, – кивнула Мэри.

– И что ты теперь будешь делать? – спросила Кара. – Оставишь его в покое, как он просит?

– Ну уж нет, – фыркнула Мэри, – такой милости он от меня не дождется. Я свою добычу из рук не выпущу.

– Я бы тоже не выпустила добычу, – поддержала сестру Кара.

– Дарт либо станет моей собственностью, либо сдохнет, – решительно сказала Мэри.

– Стоит ли рисковать из-за этого человека? – с сомнением спросила Кара. – Может, просто уничтожить его и забыть?

– Нет, – покачала головой Мэри. – Я хочу насладиться победой, а не просто полюбоваться на его труп. Клятва, конечно, сильно мешает мне исполнить мою задумку, но, думаю, я смогу даже в таких условиях воплотить свой замысел в жизнь. От идеи заполучить домашнюю зверушку я не откажусь.

– Думаешь, тебе удастся подавить его волю?

– Несомненно. Конечно, я не могу сейчас применять к нему пытки и насилие, но есть и другой способ сделать его более восприимчивым к чужой воле. Нужно будет отправиться с ним в какое-нибудь место, где на каждом шагу подстерегает опасность. В таком месте я легко подавлю его волю и смогу делать с ним все, что пожелаю.

– А если не удастся подчинить его? – поинтересовалась Кара. – Что тогда?

– Тогда он устремится навстречу своей гибели, – улыбнулась Мэри.

– В этом случае ты сразу убьешь его? – озадачилась Кара.

– О нет, – промурлыкала Мэри, – конечно же нет. Это будет поражением, а не победой. Если он окажется смелым и стойким, он сам себя погубит.

– Каким образом?

– Если Дарт будет таким же смелым, как при встрече в горах, когда накачался зельями, он будет вынужден сыграть в мою игру, – сказала Мэри. – Только страх не позволяет возобладать его скрытым желаниям. Сама посуди, когда Дарт был под воздействием зелий, то лез ко мне целоваться, да и сейчас в письмах называет меня дорогой. Значит, есть у него желание сблизиться со мной. Тщательно скрываемое, но есть. Вот тут-то он и попадет в ловушку. Ведь, чтоб воплотить свои желания, ему придется пройти испытание. Таким образом и выйдет, что смелость его и погубит.

– А если он пройдет испытание? – спросила Кара. – Ведь не все погибают.

– Это маловероятно, – сказала Мэри. – Хотя такой шанс у него есть. Что ж, в этом случае я окажусь только в выигрыше. Все-таки Дарт весьма симпатичный. Будь он посмелей, я бы не отказалась от более близкого общения с ним.

– Но он же может в любой момент предложить тебе заняться любовью, – смущенно сказала Кара. – Зачем ему проходить испытание, если он и так будет обладать тобой?

– Путь только попробует предложить мне что-нибудь подобное, – оскалилась Мэри. – За подобное предложение его ждет смерть.

Выехав за городские ворота, я добрался до развилки и направил коня на восток. Скача по накатанной повозками дороге, я не забывал и о собственной безопасности. Руван мне перед отъездом очень серьезно советовал не расслабляться и быть начеку. Палам ведь был не последним разбойником. Очень многие люди не хотят зарабатывать на жизнь тяжелым трудом, и сколько разбойников ни казни, все одно они не переводятся. Ну да я и без предостережения Рувана опаску бы имел. Амулет активировать недолго, а защитит он почти от любой пакости, что разбойники могут устроить. Да и неспокойная жизнь приучила меня держаться наготове, словно через миг предстоит бой. Потому я не только активировал амулет, но и каждые полмили создавал на мгновение сторожевое заклинание. Энергия при этом почти не расходуется, а я всегда знаю, есть ли поблизости люди.

Проскакав миль пять-шесть, догнал шестерых всадников, медленно двигавшихся по дороге. Громко смеющиеся мужчины что-то обсуждали и не обращали на меня никакого внимания. В просвет между лошадьми я заметил человека в сером плаще, который, похоже, и вызвал интерес всадников. Проехав мимо покосившихся на меня мужчин, я увидел сгорбившуюся фигуру. Я было подумал, что это тощий старик-паломник бредет к храму своего бога, но свисающая из-под капюшона прядь светлых волос заставляла усомниться в этом.

– Чего зыркаешь? – грубо спросил один из всадников.

Придержав лошадь, я посмотрел на них. Одеты добротно, все при мечах и в кольчугах, у двоих даже арбалеты есть – словом, небольшой отряд неплохо вооруженных воинов.

– Любопытный, видать, – хохотнул один из мужчин.

– Давай двигай дальше, – посоветовал мне другой. – Нечего на нас пялиться.

Услышав слова всадников, идущий по дороге путник встрепенулся и поднял голову. Это была девушка с заплаканным лицом, с тоской посмотрев на меня, она опять понурила голову, я немедленно развернул лошадей поперек дороги, перегородив всадникам путь.

– Ты чего делаешь, придурок? – изумился один из всадников.

– Любопытно мне, отчего девушка плачет, – сказал я.

– Не твое это дело, – бросили мне всадники.

– Не вам решать, мое это дело или нет, – заявил я.

– Господин, умоляю, помогите мне, – всхлипывая, обратилась ко мне девушка.

Повернув голову, я посмотрел на нее. Наполненные слезами голубые глаза, тоскливо взирающие на меня, и дрожащие губы заставили мое сердце сжаться. Не может так выглядеть человек, которого обидели глупой шуткой. Тут серьезная проблема, а значит, нельзя оставить эту девушку без помощи.

– Успокойся, я тебе помогу, – пообещал я.

– Сейчас мы тебе поможем, – с угрозой сказал один всадник. – Если не исчезнешь отсюда сейчас же, мы отучим тебя соваться в чужие дела.

– А я в ваши дела и не лезу, – равнодушно ответил я. – У меня и своих хватает. Сейчас вот, например, помогаю девушке. А чего вы тут делаете, не знаю. Ехали бы вы дальше…

– Эта девка и есть наше дело, – презрительно сказал молодой темноволосый парень. – Так что вали отсюда, пока целый.

– А что она натворила, что стала вашим делом? – спросил я.

– Не твое собачье дело, – грубо ответили мне.

– Понятно, – сказал я и, повернувшись к девушке, спросил у нее: – Ты преступница?