известить, что будем начеку. Не волнуйтесь и спокойно занимайтесь своими домашними делами — мы держим ружья наготове. И еще Джек просил передать, чтобы никто не уходил далеко от дома.

— После того, что уже приключилось, я вообще не имею намерений выходить из дома! — сказала Сибил. — Я надеюсь, Джек отправился не в одиночку. Пытаться разыскать аборигенов — это просто безумие. Ему надо было поехать в город и рассказать все констеблям.

Она не могла скрыть своей тревоги, думая также о Томе, и об Уильяме, и о беременной Марте.

— Элиас и отец Джон отправились с Джеком, ружья при них, — успокоил ее Оливер.

Вообще-то отец Джон никогда не носил оружия, но Оливер не стал говорить об этом Сибил.

— Я сегодня останусь в поместье и буду патрулировать все дома строения.

Сибил это, судя по всему, не слишком успокоило.

— Такие вещи никогда не случаются в городе! — мрачно заявила она, выходя из кухни.

— Спасибо, что дали нам знать, мистер Добсон и мистер Хьюберт! — сказала Эбби. — Мне придется часто наведываться сегодня в амбар, чтобы присмотреть за Максом, пока мистера Хокера нет.

— Не волнуйтесь, мисс, ваш амбар отлично виден от моей кузницы. Вы в полной безопасности, мисс Скоттсдейл.

Они ушли, Эбби отправилась кормить Макса, а Сибил занялась ранами Ральфа. Они выглядели неважно, и Сибил опасалась, не началось ли заражение, несмотря на то что она старалась соблюдать чистоту.

— Выглядят так себе, да, Сибил? — спросил Ральф, глядя на свои ожоги.

— Да… — согласилась Сибил. — Такая жара — подспорье для микробов и разных инфекций. Скоро вернется доктор Эшбурн?

— Вообще-то он обещал быть сегодня. А вот доберется ли он до нас — это еще вопрос, — ответил Ральф.

В амбаре Эбби уселась на солому и протянула Максу кусок мяса. Он тщательно обнюхал угощение и съел маленький кусочек, но прежнего аппетита не проявил.

— Давай же, Макс, съешь еще! — ласково уговаривала пса Эбби, подсовывая мясо ему под нос, но Макс опустил голову на солому и снова заснул.

Эбби услышала, как открылась дверь амбара, и обернулась, надеясь увидеть Джека, но в дверях виднелась белокурая головка Клементины.

— Помощь не нужна? — спросила она у Эбби, несказанно удивив ее этим предложением.

— Пожалуй, нет… — честно ответила девушка.

— Ну тогда как насчет компании? — Клементина вошла и стала разглядывать Макса. — Выглядит не таким, как обычно, да?

— Да! — вздохнула Эбби. — Обычно у него волчий аппетит, и он никогда не наедается вдоволь, а сейчас съел лишь маленький кусочек мяса.

— Наверное, ему больно. — Клементина указала на кровавое пятно на повязке. — У него все еще идет кровь.

— Я надеюсь, что боль утихла, — сказала Эбби. Надо бы сменить повязку. Мистер Хокер говорил, что, если попадет инфекция…

Она не договорила, потому что спазм перехватил горло, а Эбби не хотелось проявлять эмоции перед Клементиной.

— Тогда давай сменим повязку! — сказала та, снова удивив Эбби. Она хорошо помнила слова Хита о том, что Клементина не из тех женщин, кто согласится кормить цыплят или пачкать свои ручки грязной работой.

— Я могу сама… — сказала Эбби, решив, что Клементина предлагает помощь только из вежливости.

— Мне ничего не стоит помочь! — возразила Клементина. — Все равно мне нечего делать. Сибил меняет повязки папе. У тебя есть чистые бинты?

— Да, один есть. — Эбби достала бинт из кармана. — Вообще-то это один из тех, что доктор оставил для вашего отца. Надо будет постирать тот, который я сниму с Макса…

— Тогда снимай, а я пока принесу теплой воды с солью, чтобы промыть рану, — с этими словами Клементина вышла из амбара.

Эбби осторожно сняла окровавленную повязку с лапы пса. Она делала это очень медленно, чтобы не потревожить рану, так что Клементина успела вернуться с миской теплой воды.

— О Боже! Выглядит ужасно! — нахмурилась Клементина, взглянув на рану. Лицо ее побледнело и осунулось.

У Эбби слезы наворачивались на глаза, но она сдерживалась. Рана действительно выглядела устрашающе.

Дверь амбара снова распахнулась. Это была Дорис.

— Как там Макс? Оливер сказал, его ранили?

С тех пор, как люди стали уезжать, у Дорис поубавилось работы. Она учила детишек Кенни Финча, но он увез семью в Квинсленд, и учеников у нее не осталось.

— Рана выглядит ужасно! — пожаловалась Эбби.

— Да нет, не все так плохо. Вы пока промойте ее, а я принесу мазь, она должна помочь, — с этими словами Дорис поспешила к себе в магазин.

Пока Эбби осторожно промывала рану Макса, Клементина наблюдала за ней.

— Как ваш вчерашний визит в Мартиндейл? — вдруг спросила она.

Эбби этот вопрос не удивил, более того, она поняла, что предложение Клементины помочь было всего лишь предлогом для того, чтобы расспросить Эбби о Хите.

— Все хорошо, — коротко ответила она. — Полагаю, Хиту уже гораздо лучше.

— Это хорошо. Вероятно, его успокоило твое присутствие.

Ее слова повисли в воздухе — Эбби никак их не прокомментировала. Она не собиралась начинать разговор о Хите.

Однако Клементина на этом не успокоилась.

— Ты еще увидишься с ним?

— Не знаю, — сухо ответила Эбби, надеясь что Клементина поймет — ей не хочется продолжать этот разговор.

— А ты правда думаешь, что Хит мог броситься с крыши? — продолжала расспросы Клементина, вспомнив реплику Эбби в разговоре с Кларенсом Эшбурном.

— Ну… я была с ним в день похорон его отца. Хит стоял наверху и смотрел вниз со странным выражением… но тогда я об этом не думала.

Клементина не скрывала удивления.

— А что ты делала вместе с ним на крыше?

— Он хотел показать мне виды, — отвечала Эбби. Она не собиралась выкладывать Клементине содержание их с Хитом беседы.

— Он выглядел подавленным?

Эбби подумала, что Клементина напоминает собаку, вцепившуюся в кость.

— Он только что похоронил отца, и такое его состояние было вполне естественно.

— Я не думаю, что тебе стоит проводить с ним время, Эбби! — сказала вдруг Клементина. — Он слишком опытен кое в чем, о чем ты в свои юные годы и понятия не имеешь.

— Почему вы так волнуетесь за меня, Клементина? — прямо спросила Эбби. — Мы ведь почти не знакомы.

— Да, я знаю, мы недавно увиделись впервые, но мне не хотелось бы, чтобы он причинил тебе боль, — мягко сказала Клементина.

Эбби смутилась, потому что в голосе Клементины звучало искреннее сочувствие.

— Мы обе — женщины, и должны поддерживать друг друга! — продолжала Клементина. — Кроме того, когда мы с Джеком поженимся, я буду жить здесь. Если ты все еще будешь компаньонкой Сибил, мы будем много времени проводить вместе, почти как… сестры.

Говоря это, Клементина рассеянно оглядывалась по сторонам,