Эти гастроли были рекордно приятны в профессиональном отношении – и тем более в личном плане. Все это время, начиная с репетиций в Торонто, Нетти была со мной, и от этого все предприятие было неизмеримо лучше. Нетти гастролировала как театральная актриса, но масштаб нашего действа, количество людей, объем материалов и сложность логистики ее потрясли. Я отчетливо понимал, что гастрольные разъезды без партнера, скорее всего, для большинства отношений обременительны, – однажды я выяснил, что 90 процентов сотрудников на этих наших гастролях оставили за собой след разбитых браков и разорванных партнерств. Похоже, выбор невелик: на гастроли надо брать с собой либо жену, либо адвоката по разводам.

Дурга Макбрум отдыхает в американском аквапарке.

Вторая часть тура в Штатах подтвердила закон, что все спецэффекты чреваты катастрофой: на концерте в Фоксборо, штат Массачусетс, наша летающая свинья на что-то наткнулась, и публика в пылу то ли энтузиазма, то ли фанатичного веганства разорвала ее на куски.

К тому времени, когда мы прибыли в Европу, группа уже вошла в колею: наша трудолюбивая команда музыкантов – Джон Кэрин в особенности – регулярно прослушивала записи предыдущих концертов, отыскивая несовершенства. Их профессионализм был безукоризненным: даже если Гай Пратт последним выходил из бара накануне вечером (а то и утром), на сцене он играл безупречно – свидетельство то ли его железного здоровья, то ли чрезмерной простоты нашей музыки.

Версаль, июнь 1988 года, с дочерью Хлои, ненадолго прервавшей сортировку гостевых проходок.

У нас сложился комфортный стиль гастрольной жизни и работы – мы не делились на отдельные клики и умеренно развлекались. После шоу мы временами закатывали буйную вечеринку, куда полагалось наряжаться как можно чудовищнее. В такие дни в местных секонд-хендах начисто пропадали спортивные костюмы – на повестке дня был нейлон. По словам Фила Тейлора, который с нами ездил с середины семидесятых, на этих гастролях было весело, все были в духе и вздыхали с облегчением оттого, что мы снова концертируем.

Если же назавтра кто-нибудь скисал, страдалец мог обратиться к Скотту Пейджу, который на этих гастролях стал неофициальным поставщиком травяного чая. Торговля давалась ему ничуть не хуже игры на саксофоне, и вскоре уже немало музыкантов таскали с собой подозрительные бутылочки с жидкостью цвета мочи и пили ее с утра до ночи. К счастью, подобно большинству гастрольных причуд – японским фотоаппаратам, ковбойским курткам из оленьей кожи и коктейлю «Текила санрайз», – мода прожила недолго, и я только надеюсь, что где-нибудь у Скотта на чердаке по-прежнему хранятся груды этих жутких трав.

В Европе шоу были неоднороднее и гораздо лучше отложились у меня в голове – главным образом благодаря концертным точкам, которые мы выбирали. Порой мы их разнообразили дополнительно: так, в Роттердаме мы перед концертом организовали авиашоу: из колонок играла «Echoes», а в небе кружили два мотопланера – за штурвалом были наши с Дэвидом друзья, с которыми мы познакомились, когда учились летать. Воздушная балетная грация этих планеров, за которыми тянулся дым, была бы уместна и на других концертах, но получить разрешения на полеты в воздушных пространствах ограниченного доступа оказалось для нас неподъемно.

Подготовка сцены во дворе Версаля. Дочь Хлои на первом плане.

Пожалуй, нашими самыми грандиозными европейскими концертами стали шоу в Версале. Все сложилось, потому что Стив разыскивал концертные площадки, а заинтересованные стороны сами вышли на связь. В то время министром культуры в правительстве Франсуа Миттерана был кипучий Жак Ланг. Он поддерживал версальский проект, помогая убедить сомневающихся, и мы замечательно нашли общий язык.

Обстановка была величественна, и большинство французов были рады нас там увидеть. Разумеется, местные сановники толкали пространные речи. Один, похоже, готов был нас поддержать лишь при условии, что его фамилия появится на именной табличке у группы над головами. Меня в последний момент тоже призвали произнести краткую речь – кое-как склеив и пробубнив пару-тройку клише, я вряд ли заинтересовал историков своими дипломатическими талантами. Погода стояла классная, и концерт получился неповторимый. В том и смысл работы в уникальных местах. Да, стадион куда больше подходит для любого крупного шоу, однако там такой специфической атмосферы не создашь. По возможности надо использовать концертные площадки с особым духом и историей.

В качестве жеста доброй воли по отношению к нашим итальянским фанам мы согласились выступить на Гранд-канале в Венеции. Выяснилось, однако, что приглашение одобрили не все отцы города. Одна фракция была в восторге, другая считала, что мы спровоцируем то, чего тысячу лет не удавалось сделать водам лагуны, и за один вечер затопим город. Мы провели пресс-конференцию, убеждая городской совет, весь народ и отдельных консерваторов, что не собираемся не только грабить город, но даже по мелочи мародерствовать. Кое-кто продолжал сомневаться.

Поскольку Венеция не может вместить всех желающих, по плану полагалось ограничить в тот день число прибывающих туристов. Мы остались за городом, в Лагуне, рассудив, что жизнь и так сложна – не обязательно еще и пробиваться сквозь толпу фанов и городских властей. Тем временем мэр города сговорился с полицией, и они впустили всех туристов, закрыли магазины и убрали все заранее обустроенные туалеты и мусорные баки. Не исключено, что мы лишились поддержки, потому что не все заинтересованные стороны получили причитавшуюся им плату.

Выступление в Венеции 15 июля 1989 года на воде у площади Сан-Марко – и вживую по телевидению для аудитории в 23 странах.

Жаль, что вас не было с нами…

К нам явился представитель профсоюза гондольеров и заявил, что его коллеги весь концерт будут дуть в свистки, если мы не заплатим им 10 000 долларов (все их лодки уже были забронированы по двойному тарифу). Это был блеф чистейшей воды – я в жизни не видал таких свистков, что могли перебить шум, который производим мы. Нашу сценическую баржу объявили мореходным судном и пообещали, что обложат нас дополнительным налогом, если мы двинемся на ней по Гранд-каналу, а полиция перекроет все входы и выходы. К счастью, нам удалось выйти в открытое море и спастись в лучших традициях Горацио Нельсона.