– Кранах не отличается хорошими манерами, – произнесла я, массируя запястье, на котором выделялись синие пятна – следы железной хватки инспектора. Впрочем, я понимала его недовольство моим любопытством. И его одержимость Вулком.

Кира подлила масла в огонь:

– А вы, Дана, заметили, что он выбросил из квартиры только нас, а Виолетта осталась? Они быстро нашли общий язык. И вообще, такое впечатление, что они старые знакомые.

– Ну это вряд ли, – ответила я. – Кранах познакомился с ней совсем недавно.

Я предложила Кире подвезти ее до института. Когда я затормозила на одном из перекрестков, дожидаясь зеленого сигнала светофора, произошло невероятное – профессор вылетела из салона и понеслась по трассе к тротуару. Не понимая, что случилось, я бросилась за ней.

– Кира Артемьевна, вы что, спятили! – орала я. Машины отчаянно сигналили – еще бы, мое авто блокировало движение. Я настигла профессоршу около газетного киоска.

– Вот, смотрите! – ткнула Кира пальцем в большой плакат, на котором была размещена огромная цветная фотокопия первой страницы последнего выпуска «Королевского Сплетника». – Я увидела это из салона.

Со стороны дороги доносились призывные гудки и яростные ругательства, но меня это больше не занимало. Буквы, с которых словно стекали капли крови, складывались в заголовок: «ВУЛК КЛИМОВИЧ ЖИВ! Откровения Вулка: знаменитый маньяк дал эксклюзивное интервью нашему корреспонденту Траяну Бурмистрову. Вулк открыл тайну своей личности – он – ВУЛК КЛИМОВИЧ, бежавший двадцать лет назад из тюрьмы накануне расстрела. Власти скрывали этот вопиющий факт в течение долгих лет, и только благодаря нашему корреспонденту это стало известно общественности. Вулк заявляет: «Я БУДУ УБИВАТЬ И ЕСТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ СЕРДЦА, И НИКТО НЕ СУМЕЕТ МЕНЯ ОСТАНОВИТЬ!!!»

Чувствуя, что колени у меня подгибаются, я облокотилась о прилавок и прошептала:

– Дайте мне свежий номер «Сплетника»!

Молоденькая продавщица развела руками и сказала:

– Все расхватали еще утром. Обещали подвезти допечатку через часок. Народ словно взбесился – еще бы, там такое пишут!

Заметив, что продавщица сама читает «Королевский Сплетник», я перегнулась через прилавок и схватила газету.

– Эй, дамочка, ты что себе позволяешь! Отдай немедленно газету! Держи воровку! – завопила девица.

Мы с профессоршей ринулись к моему автомобилю, позади которого образовался приличный хвост машин.

– Уносим ноги, вернее, колеса! – я прыгнула за руль. У машины возникло перекошенное личико продавщицы. Она забарабанила по стеклу, крича:

– Отдай газету! Я твой номер запомню и в полицию сообщу! Гадюка!

Я газанула, оставляя позади истерично кричащую продавщицу из газетного киоска. Мы неслись по улицам Экареста.

– Наш знаменитый журналист Траян Бурмистров, который уже не в первый раз становится автором сенсационных репортажей, как, впрочем, и жертвой неприкрытой агрессии инспектора Фердинанда Кранаха, снова возглавившего следственную бригаду по поимке Вулка, раскрыл тайну личности этого великого маньяка, – читала Кира. – Боже мой, так и написано – «этого великого маньяка», как будто речь идет о заслуженном ученом-физике или почтенном писателе!

– Дальше! – прервала я кудахтанье Киры.

Злость охватила меня. Как толстяк Траян, который сто раз, встречаясь со мной на светских раутах и тусовках, предлагал мне переспать, искренне полагая, что он мечта любой женщины, смог узнать о том, что Климович жив?

Следующие строчки сразили меня наповал.

– Великий маньяк связался с Траяном и поведал ему о своем побеге из самой тщательно охраняемой тюрьмы за два дня до расстрела двадцать лет назад, – читала профессор. – Вулк Климович, которого все считали мертвым, на самом деле жив! И продолжает свое кровавое дело! «Ибо сущность моей жизни – сеять смерть, – так заявил господин Климович Траяну. – И никто из жителей Экареста не может быть застрахован от того, что я не приду к нему ночью со скальпелем. Я – повелитель страха!»

* * *

Траян Бурмистров был чрезвычайно доволен происходящим. После того как он получил посылку от Вулка с человеческим сердцем, что положило начало серии статей о зверствах маньяка, тираж «Королевского Сплетника» возрос на тридцать семь процентов. А независимый журналистский комитет, спонсируемый из капиталов покойного олигарха Аристарха Богдановича, объявил о присуждении Траяну престижной премии Цицерона – «за отстаивание прав средств массовой информации доносить до народа истину и высочайший профессионализм». Бурмистров был на седьмом небе от счастья, а газеты, в том числе и «Сплетник», оповестили читателей о том, что «Траян стал Цицероном!».

Скрежеща зубами, Траян был вынужден наблюдать за тем, что Кранах снова возглавил следственную бригаду. Он надеялся, что инспектора выбросят из полиции за рукоприкладство, однако вместо этого его поощряли! Бурмистров неустанно звонил своим могущественным друзьям из правительства и парламента, напоминая, что он постоянно заботится об их интересах и регулярно упоминает их имена в самых положительных тонах в «Сплетнике», и намекал, что ждет от них услуги – жестких мер в отношении Кранаха.

Вечером двадцать седьмого ноября Траян вернулся домой около половины десятого. К нему с урчанием кинулись его любимицы – персидские кошки. Этих зверей у Бурмистрова было восемь. Он обожал их и был уверен, что кошки намного лучше людей. Траян много времени проводил в редакции, поэтому он нанимал бывшую учительницу литературы, которая заботилась о его четвероногих питомицах и выполняла все их прихоти.

– Вот и папочка пришел, – произнес Траян, с умилением гладя кошек, которые, урча, терлись о его ноги.

Учительница подробно поведала Траяну о том, что произошло в течение дня – какая из кошек сколько раз ела, ходила в туалет и как долго спала. Бурмистров, оставшись доволен, отпустил свою кошачью помощницу и отправился на кухню. Кошки стаей устремились за ним. Бурмистров распахнул холодильник и вытащил огромный окорок. Кошки замяукали, Траян, отрезав несколько сочных ломтей, бросил их своим любимицам.

Раздалась мелодичная трель телефона. Траян прикинул в уме, стоит ли ему брать трубку. Наверняка главный редактор, хотя не исключено, что это один из осведомителей. Траян взял трубку на двенадцатом звонке.

– Ну что еще, – буркнул он. – Кто это?

– Траян, – прошелестел бесплотный голос. – Добрый вечер!

Бурмистров не узнал звонившего. Вроде бы не мамочка, не одна из его теток и не бывшая любовница. Тогда кто – соседи? С ними Траян никогда не общался и даже, столкнувшись в лифте, не здоровался – положение звезды обязывало! Значит, это один из поставлявших ему сведения из криминального мира спиногрызов.

– Привет, – ответил Бурмистров. – Сколько раз говорил, что первым делом следует представляться, чтобы я знал, с кем имею дело! Я что, могу всех вас запомнить?