дела, меня – интересуют такие подробности. Имей в виду, что я называю себя Пульсифером – исключительно по своей прихоти, хотя кое-кто мог бы рассматривать такую привычку как симптом раздвоения личности.

Кугель придал голосу храбрую уверенность:

– Меня зовут Кугель, я – инспектор, назначенный новым правительством Лумарта. Я спустился, чтобы удостовериться в том, что Фампуну предоставлены все необходимые удобства. Так как, на мой взгляд, тут все в порядке, я вернусь наверх. Где тут выход?

Пульсифер жалобно спросил:

– Так тебе не в чем признаться? Это просто жестоко! Мы с Фампуном обожаем рассказы о страшных преступлениях. Не так давно один не то пират, не то купец – уже не помню, как его звали, – развлекал нас целый час без перерыва.

– И что с ним случилось?

– Лучше не спрашивай! – Пульсифер занялся полировкой одного из кабаньих клыков Фампуна, орудуя маленькой щеткой. Язык высунулся подальше, и гомункул, повернувшись лицом к бородавчатой морде, пригляделся к ней. – Фампун все еще храпит – перед тем как отойти ко сну, он здорово нажрался. Прошу меня извинить, мне нужно проверить статус его пищеварения. – Отмахнувшись от болтающихся бородавок, Пульсифер нырнул в полуоткрытую пасть, после чего о его дальнейшем местонахождении свидетельствовало лишь перемещение вздутия на жилистой серой шее демона. Через некоторое время он показался снова. – Судя по всему, он уже успел проголодаться. Лучше его разбудить – он не прочь будет с тобой поболтать, перед тем как…

– Перед тем как?..

– Неважно.

– Один момент! – поднял указательный палец Кугель. – Меня больше интересует беседа с вами, нежели с Фампуном.

– В самом деле? – откликнулся Пульсифер, усердно полируя клык демона. – Рад слышать! Мне редко делают комплименты.

– Странно! На мой взгляд, вы заслуживаете всевозможных похвал. Разумеется, ваша профессиональная карьера неотъемлема от карьеры Фампуна, но, возможно, у вас есть собственные цели и амбиции?

Пульсифер приподнял щеткой губу Фампуна, установив ее на зубе в качестве укосины, после чего присел на образовавшемся уступе, скрестив руки на груди.

– Иногда у меня возникает такое чувство, что мне не мешало бы взглянуть на другой мир. Мы несколько раз поднимались на поверхность, но только пасмурными ночами, когда тучи закрывали звезды, – и даже тогда Фампун жаловался, что свет режет ему глаза, и поскорее возвращался вниз.

– Увы! – посочувствовал Кугель. – Днем на Земле можно многое увидеть. Вокруг Лумарта очень приятный пейзаж. Добрый народ как раз собирается устроить так называемый Большой Карнавал непревзойденных контрастов. Говорят, это незабываемое зрелище.

Пульсифер тоскливо покачал головой:

– Сомневаюсь, что мне когда-либо приведется увидеть подобное празднество. Вам удалось засвидетельствовать какие-нибудь ужасные преступления?

– В свое время я их видел немало. Например, невозможно забыть, как оседлавший пельграна карлик из Батварского леса…

Пульсифер прервал его умоляющим жестом:

– Подождите, подождите! Фампун не захочет пропустить эту историю! – Гомункул наклонился под невозможным для отдельного существа углом, приглядываясь к полусферам на глазах демона. – Интересно, он уже проснулся? То есть проснулся ли я? Мне показалось, что он моргнул. Так или иначе, мне было очень приятно с вами побеседовать, но долг зовет! Гм, что-то случилось со шнуром от лампы. Выключите свет, будьте так любезны!

– Спешить некуда, – возразил Кугель. – Фампун крепко спит, пусть отдыхает. Тем временем я могу вас развлечь. Вы когда-нибудь слышали об игре под названием «рамполио»?

Пульсифер отрицательно покачал головой, и Кугель вынул колоду карт.

– Смотрите внимательно! Я раздаю вам и себе по четыре карты – мы их друг другу не показываем. – Кугель объяснил правила игры. – Естественно, нужно делать ставки – золотыми монетами или какими-нибудь драгоценностями, иначе игроки потеряют интерес. Я ставлю четыре терция, вы должны поставить столько же или больше.

– В углу за креслом два мешка с золотом Фампуна – другими словами, с моим золотом, так как я неотделим от этой громоздкой туши. Возьмите золота на сумму, равную вашим четырем терциям.

Игра продолжалась. Пульсифер выиграл в первом раунде и страшно обрадовался, но проиграл во втором, что заставило его разразиться бесконечными жалобами, после чего гомункул выиграл и в третий раз, после чего Кугель заявил, что у него не осталось денег.

– Я не знал, что вы – такой проницательный, опытный игрок! Мне доставило большое удовольствие с вами сразиться. Тем не менее я считаю, что мог бы победить, если бы у меня были с собой терции, которые я оставил в храме.

Пульсифер, слегка раздувшийся от удовлетворенного тщеславия, презрительно фыркнул в ответ на претензии Кугеля:

– Нет уж, вам не удастся так легко меня перехитрить! Возьмите назад свои терции, и мы сыграем снова.

– Нет-нет, так не поступают настоящие игроки, в этом не будет никакого азарта! Кроме того, я слишком горд, чтобы принять от вас проигранные деньги. Могу предложить, однако, решение возникшей проблемы. Наверху, в храме, у меня лежит мешок с терциями, а также мешок с цукатами, которыми мы могли бы полакомиться во время игры. Давайте возьмем эти мешки – уверен, вам не удастся снова меня обыграть!

Пульсифер опять нагнулся на конце далеко высунутого языка, чтобы проинспектировать глаза Фампуна.

– По-моему, он чувствует себя неплохо, хотя у него уже кишки бурчат от голода.

– Он невозмутимо спит, как прежде, – заверил гомункула Кугель. – Однако нужно спешить: если он проснется, никакой игры не получится.

Пульсифер колебался.

– Как насчет золота? Его нельзя оставлять без присмотра!

– Возьмем его с собой, и вы сможете не сводить с него глаз.

– Хорошо, положите его на платформу.

– Сделано! Я готов. Как мы поднимемся?

– Достаточно нажать на свинцовую бобышку ручки кресла. Но, пожалуйста, постарайтесь не разбудить при этом Фампуна! Если он проснется в незнакомом месте, он может выйти из себя!

– Он даже не пошевелится! Поехали! – Кугель нажал на бобышку; платформа задрожала, затрещала и поплыла вверх по открывшейся над ними темной шахте. Через некоторое время они прорвались через разделявшую миры мембрану, сквозь которую Кугель проник в преисподнюю. Тут же в шахту проникло карминовое зарево солнечного света, и через несколько секунд платформа плавно остановилась на уровне основания алтаря в храме Фампуна.

– Теперь нужно взять мой мешок с терциями, – деловито сообщил Кугель. – Где же я его оставил? Ага, кажется, вот там. Смотрите! Через проем входного портала вы можете видеть центральную площадь Лумарта и «добрый народ», расхаживающий по своим делам. Как вам нравится эта картина?

– Весьма любопытно, хотя я не привык к таким обширным пространствам. По сути дела, у меня почти кружится голова. Откуда исходит этот жестокий, яростный красный свет?

– Это свет нашего древнего Солнца – теперь оно уже склоняется к западному горизонту.

– Мне он не нравится.