небу и солнцу. Такой весь из себя прямо Дедушка с большой буквы. Хоть на иллюстрацию к детской сказке. Вот сейчас ка-а-ак посадит репку. И заорёт: «Испеки мне, бабка, колобок, а я на рыбалку!». Только слишком уж интеллигентный, чистенький.

— Говорить буду я, — шепнул я тян.

Она по-прежнему была до предела напряжена и, кажется, едва сдерживалась, чтобы не кинуться, выпустив когти, на первого попавшегося жителя Высшего мира. А это нам вот совсем бы не помогло.

— Да как угодно, наслаждайся, — вполголоса огрызнулась тян. — Я вообще тут постою.

И остановилась шагах в десяти от фонтана. Я же продолжил путь. Дедушка уже нас заметил, и мне не хотелось тратить время на подозрительные перешёптывания.

— Доброго дня! — улыбнулся я, слегка кивнув.

Здесь все улыбаются, надо соответствовать. И стратегия тут же полностью оправдалась. Дедушка тепло улыбнулся и кивнул в ответ.

— Здравствуйте, молодой человек. Прекрасная погода, не правда ли?

— О, погода — вообще идеальная! — с воодушевлением подхватил я разговор. — Мы вот недавно в одном мире были — там снег, холодина, и все на ледянках катаются. Местным, главное, хоть бы что, а мы чуть копыта не отбросили.

— А, — усмехнулся дедушка. — Знаю-знаю. Доводилось бывать по молодости. На горнолыжном курорте.

— Во-во. Там — весь мир такой курорт, — поддакнул я и, не дожидаясь приглашения, уселся на край фонтана рядом со стариком. — Господин Андреас, вы уж простите, что так нагло, да только дело у нас срочное, времени терять нельзя.

— Кто вы такой? — Тон и выражение лица сменились моментально. Больше господин Андреас не походил на доброго дедушку из сказки. Взгляд сделался пронзительным. Я физически ощутил, какой мощный срок может мне впаять этот гражданин, если только захочет. Содрогнулся. Да уж, не все в этом чудном мире отличаются альтруизмом и доброжелательностью. А может, и у остальных это — так, маскировка. Ну, типа, как у тех цветов, которые красивые, пахнут приятно, а как муха сядет — хлоп! — и хана.

— Моё имя не имеет особого значения, — сказал я, отводя взгляд. — Да оно вам ни о чём и не скажет.

— Хорошо, мистер Незначительность, — процедил сквозь зубы Андреас. — Так чего вы от меня хотите?

— Я от Шарля, — вздохнул я, поняв, что предварительные ласки закончились, и пора переходить к делу.

— Какого ещё Ша… — Андреас осекся и побледнел. — Ах, Ша-а-арля, — протянул он.

— Ну, — кивнул я. — Он упоминал один должок…

— Достаточно, — оборвал меня Андреас и резко встал. — Разговор мы продолжим не здесь.

— В участке? — обречённо спросил я.

— В моей машине.

Андреас вскинул руку с браслетом так, будто хотел демонстративно посмотреть, который час. Сам нажал там чего-то, и я краем глаза заметил движение в небе. Поднял голову. К нам летела «тарелка».

Я повернулся к тян и начал делать ей недвусмысленные знаки, мол, иди сюда. Она нехотя приблизилась.

— А это ещё что? — грозно посмотрел на неё Андреас.

— Со мной, — успокоил я его. — Это…

— Филеас Иммануил Камбервинч, — перебила тян и протянула Андреасу руку. — Очень приятно.

Андреас и не подумал пожимать кошке руку. Но смотрел с явным недоумением.

— Филеас — вроде бы мужское имя, — сказал он. — Не говоря уж об «Иммануил».

— Можно просто Фиона, — добила его тян окончательно. И улыбнулась. Улыбкой профессионалки.

За спиной Андреаса тихо опустилась на землю «летающая тарелка».

* * *

— Да вы с ума сошли?

Мы сидели в «тарелке», которая парила метрах в ста над городом. Эта «тарелка» была побольше, чем полицейская. Пожалуй, тянула на местный аналог лимузина. Водителя, правда, не было, но зато задних пассажирских сидений было два, одно напротив другого. На одном сидели мы с тян, на другом — господин Андреас.

— Мы к вам не за психологической помощью обращаемся, — едко выдала тян.

— О, да, безусловно, вы обращаетесь с просьбой организовать побег террористке и мошеннице, которую, сбившись с ног, искали все агенты Альянса последние года три.

— Вот, вы всё совершенно правильно поняли, — обрадовалась тян.

Господин Андреас устало потёр глаза. Потом что-то нажал в дверце, открылся потайной отсек с сигарами.

— Господин Семёнов? — предложил он мне сигару. — Госпожа Фиона?

Мы отказались. Андреас неспешно раскурил здоровенный фаллический символ. Мне показалось, что он тянет время. Но вроде бы полицейские «тарелки» к нам не летели. Может, старик просто думает. Это, кстати, хорошо. Если думает — значит, есть, куда думать. Следовательно, шансы есть. Это я ещё по начальству заметил. Когда аванс спрашиваешь, если хоть на секунду задумается — значит, «нет» уже не «нет», а «не хочу». И если чутка поднажать…

— Нет, — покачал головой Андреас.

— Шарль будет страшно расстроен, — сказал я.

— Я не отрицаю, что должен ему, и должен серьёзно. Однако здесь речь идёт о чём-то гораздо большем, нежели личные счёты. Речь идёт о безопасности всех миров. Речь идёт о жизнях людей!

— Ой, да ладно! — отмахнулся я. — Диана не так уж и опасна. За всё то время, что я её знаю, она, по-моему, убила только Ш…

Тян пнула меня по ноге, но я и сам уже сообразил, какую дичь несу. Если Андреас чухнет, что Диана убила Шарля, а нас к нему прислала всего лишь копия его сознания, записанная в бортовой компьютер космического корабля, он нас высадит прямо здесь. В сотне метрах над городом.

— Вот видите! — Андреас погрозил мне сигарой. — Она — убийца. Возможно, вы из такого мира, где убийства — обыденность. Возможно, в вашем мире приходится убивать, чтобы выжить… — Тут он до обидного скептически смерил меня взглядом. — Однако здесь, в цивилизованных мирах, убийство — страшное преступление. А за вашей Дианой тянется неплохой такой хвост. Ей очень повезёт, если суд ограничится пожизненным сроком.

— А если не повезёт? — спросил я. — Её гуманно казнят?

— Нет, конечно, — устало вздохнул Андреас. — Но, поверьте, есть разные виды наказаний… О которых широкой общественности лучше не знать. Наша власть держится не на запугиваниях, понимаете ли.

— Понимаем, чё не понять, — кивнул я.

— Кстати говоря, почему Шарль сам не пришёл? — вдруг подозрительно прищурился Андреас.