Почему рабсак, этот мудрый и рассудительный человек, сам не прикажет разогнать этих безумцев, ожидающих чуда? Несколько дней назад Ур Шаррум, тот самый молодой жрец, что был секретарём при Совете старейшин, сообщил ей, что каждый из тех, кто осаждает сейчас пирамиду, получает ежедневную пайку из запасов святилища. Может быть, халявный хлеб держит их здесь, а не ожидание новых откровений от «посланницы богов»?

– Кхе-кхе… – осторожно кашлянул кто-то сзади, но Флора не стала оглядываться. Она знала, кто там. Беспокоить её здесь в этот час мог решиться только Ур Шаррум, единственный среди жрецов, к кому она прониклась симпатией. Ему было немногим более двадцати лет, но он отличался здравыми взглядами на всё происходящее вокруг, и, главное, совершенно не боялся говорить то, что думает. В нём не чувствовалось того суеверного трепета, который охватывал всех, кто уверовал во второе пришествие Флоры Далл-Озирис. В нём не было скрытого презрения, которое чувствовалось в любом, кто только делал вид, что уверовал в Посланницу богов, Небесную Деву, Спасительницу, Божественную Флору…

А ещё у него стройная фигура, крепкие мускулы, которых не могла скрыть даже жреческая хламида, красивое скуластое лицо и проникновенный глубокий взгляд… Симпатия? Она упорно старалась не признаваться себе, что, может быть, испытывает к нему нечто большее. Помолодевшее тело требовало своего, и приходилось то и дело пытаться внушить себе, что сейчас не до плотских утех, что сейчас важнее всего выполнить то, что предначертано судьбой и волей богов. В богов можно верить, можно не верить, но чем иным, кроме их воли, можно объяснить произошедшее с ней за последние недели? Как ни старайся найти недавним событиям естественные причины, из всех версий правдоподобной кажется лишь одна: всё совершается по воле Мардука, создателя неба и земли, сокрушившего владык изначального хаоса, чьё стило оставляет знаки на скрижалях судеб.

– Госпожа… – Жрец сделал попытку ещё раз заявить о своём присутствии.

– Присаживайся рядом, Ур, – ответила Флора, не оглядываясь.

– Простите, госпожа… Не смею.

– С каких это пор ты начал меня бояться? – спросила она, бросив на него удивлённый взгляд и тут же отвернувшись.

– Не вас я боюсь, госпожа, а высоты, – с подкупающей прямотой заявил юноша. – К тому же люди внизу собрались, чтобы глазеть на вас, а не на меня.

– Высоты боишься? – Она едва сдержала смешок. – Тут падать невысоко – до следующей ступени локтей десять, не больше. Садись быстро. Я приказываю тебе.

– Подчиняюсь грубой силе, – буркнул юнец и уселся рядом в трёх локтях от неё.

– А теперь говори, зачем пришёл.

– Спросить, не надо ли чего. Может, завтрак принести…

– Врёшь.

– Вру. – Он помолчал несколько секунд, а потом, скрывая волнение, продолжил: – Я хотел спросить. Долго ли вы ещё пробудете в святилище?

– Всё зависит от воли рабсака.

– А я-то, наивный, полагал, что вы послушны только воле богов.

– Не ёрничай.

– И не думал. Просто я хотел вас пригласить…

– Куда?! – Флора поймала себя на том, что предложение ей заранее кажется интересным.

– На наш аэродром из Федерации пригнали новые истребители. Не желаете посмотреть на учебные полёты?

– Полёты? Ты что – пилот?

– В Свободном Кетте каждый мужчина должен иметь военную специальность – будь ты хоть жрец, хоть погонщик мулов. Раньше я летал на допотопных деревяшках, но новые истребители – просто сказка. Из лёгких сплавов, четыре пулемёта, на высоте разгоняется до пятидесяти фарсахов в час. Вы должны это увидеть, госпожа!

– Когда?

– Я должен прямо сейчас отправляться на аэродром.

– Мне нужно переодеться.

– Зачем? Вам и так хорошо. Это лучшая одежда для небольшого, но приятного путешествия. – Он без тени смущения обвёл её взглядом от макушки до пят и протянул руку, но Флора лишь искоса посмотрела на него, не меняя позы.

– Иди. Я сейчас…

– Жду у подъёмной клети. – Он легко перекинул ноги через поребрик, и вскоре удаляющийся топот его сандалий стих за её спиной.

Славный мальчик. Умница. Красавчик. И мужества ему, похоже, не занимать. И, оказывается, не только жрец, но и пилот. Муж-воитель. Всё – как в скрижалях Шумуна. Её охватило необъяснимое волнение. Необъяснимое? Нет, всё объяснимо. Всё просто. Похоже, стены того монастыря, в который она добровольно заключила себя после гибели Ниноса, начинают рушиться. Что ж, будь что будет. В конце концов, каждый человек достоин счастья даже в самые грозные, в самые мрачные времена. И надо сказать Уру, что ей необходимо вернуться к полуденной проповеди. Или не стоит? Эти бездельники, что столпились у подножья святилища, могут и до вечера подождать. Ничего с ними не сделается. А вечером вообще надо бы отправить их куда подальше – пусть трудятся на благо Свободного Кетта…

Ур, ожидавший, как обещал, у входа в лифт, протянул ей серый плащ с капюшоном.

– Это зачем? – поинтересовалась Флора.

– Будем проезжать через один из лагерей паломников, – улыбнувшись, ответил юный жрец. – Вы же не хотите, чтобы кто-то вас узнал, и они всей толпой потянулись следом?

Действительно, сейчас ей меньше всего хотелось оказаться в центре внимания безумствующей толпы, и она послушно облачилась в плащ, который скрывал её чуть ли не до пят, и натянула на голову накидку.

В таком одеянии даже стражники у выхода из святилища не сразу её узнали. А когда узнали, несколько растерялись. Один из них попытался преградить ей дорогу, а второй поспешно куда-то умчался – видимо, докладывать начальнику караула о случае, не предусмотренном инструкциями. Чтобы расчистить путь, оказалось достаточно одного взгляда, после которого стражник поспешно прижался к стене. Не прошло и минуты, как Ур открыл перед ней дверцу приземистого автомобильчика с открытым верхом и бронзовой фигуркой взлетающего жука на капоте.

– Твоя? – Флора кивнула на авто.

– Так точно…

– Собственная?

– Точно так…

– Разве жрецам положено иметь дорогостоящее имущество?

– Жрецам не положено, зато пилотам боевой авиации не запрещено. – Ур уселся на руль, крутанул ручку магнето, и мотор ровно заурчал. – «Хабшуш»! Сделано в Свободном Кетте. Малость дребезжит, зато ломается редко. Получил в награду за пять бомбардировщиков, сбитых в одном бою на подступах к резиденции рабсака. Не желаете новости послушать, госпожа? – Не дождавшись ответа, он небрежным движением включил радиоприёмник.

«…нам дан знак, указующий путь в будущее. Прошло не так уж много времени с того благословенного дня, когда к нам явилась посланница богов…»

– Выключи это! – потребовала Флора. – Дурацкая пропаганда мне и в прошлой жизни осточертела.