– Сейчас речь идет о преуспевающим в бизнесе человеке, который имел все: деньги, огромный домина, молодую красавицу жену. Одним словом, все, о чем только обыкновенный смертный может мечтать. И вдруг, он вступает в сговор с каким-то отморозком и за двести тысяч баксов уговаривает того убить человека.

– Курьера, – подчеркнуто заметил Ваняшин. Федор указал на него пальцем.

– Верно. Не просто человека, а курьера. И я подумал, зачем? Зачем Розовскому это понадобилось?

Грек помотал головой, усмехнувшись тупости майора.

– Чего ж тут не понятно тебе, Николаич? Все тут проще простого. Всему виной, деньги, – как знающий человек, проговорил Грек, пытаясь убедить несмышленыша майора в правоте своих слов. И не убедил.

Федор отрицательно покачал головой.

– Деньги, говоришь?

Грек без настойчивости кивнул. Не хочет майор соглашаться с ним и не надо. В конце концов, никому не запрещено иметь личное мнение. И если истина, по утверждению умных голов, рождается в споре, то завершение расследования этого уголовного дела, целиком и полностью зависит от объективности. Хотя Грек и не помышлял обвинять майора в предвзятости, но, по его мнению, иногда Туманова клонило куда-то не туда.

Услыхав вопрос про деньги, адресованный конкретно ему, Грек согласно кивнул и сказал:

– Они, родимые.

На что упрямый майор тут же возразил:

– Но денег у него и так полно.

Капитан призадумался. Получалась, какая-то нелепица. И самое досадное, выходило, что майор прав. Деньги у Розовского были. А если так, то стало быть он или пожадничал, или ему их не хватало. Об этом Грек и заявил Туманову. На что получил от майора благодарную улыбку.

– Вот. Мы подошли к основному. Ему не хватало денег для того, чтобы отдать долг, – проговорил Федор. – Помните, его секретарша на допросе говорила про долг. Якобы Розовский был кому-то должен огромную сумму денег. Не бывшему министру Глотову, а кому-то другому. И этот другой, является более могущественной фигурой, чем нынешний депутат Глотов.

– Жаль, что она не сказала, откуда у Розовского взялся этот долг, – посчитав своевременным сказать об этом, вставил Грек.

– И не назвала фамилию того кредитора, кому Розовский должен, – печально добавил лейтенант Ваняшин.

Федор был солидарен с обоими своими помощниками.

– Еще как жаль, – сказал он грустно, но тут же добавил уже веселей: – Но мы не станем, как Ньютон сидеть под деревом и ждать, пока яблоко упадет на голову. Верно?

– Верно, – ответили его помощники, впрочем, без особого оптимизма. Были вопросы, на которые пока что не находились ответы. А срок, отведенный на завершение дела, между тем истекал. И за его несоблюдение начальство строго спросит. И, прежде всего, с майора Туманова.

– Так чего делать будем, Николаич? – спросил Ваняшин.

Федор встал из-за стола.

– Нам надо отыскать одного человека.

– Но кого? – в один голос спросили Грек с Ваняшиным, не понимая, о ком идет речь. Вроде бы все фигуранты, причастные к уголовному делу, установлены. И вдруг заявляется Туманов и ошарашивает их, заявив, что есть еще некто, не менее значимый в этом деле, чем тот же Гвоздь или убийца Стержень. Лично капитана Грека, это заявление майора не шибко обрадовало. Что касаемо лейтенанта Ваняшина, тот решил деликатно отмолчаться. Не хотелось тягаться с опытным и авторитетным сыщиком, каким был их майор.

– Кого будем искать-то, Николаич? – настойчиво допытывался Грек.

– Маэстро, – ответил Федор.

Грек с Ваняшиным переглянулись.

– Он что, композитор? – спросил лейтенант. Капитан Грек сокрушенно покачал головой, сказав невесело:

– Я с самого начала чувствовал, что на этом деле мы себе шеи посворачиваем. Только музыкантов нам и не хватало.

Федор развел руками, давая понять, что другого выхода нет. Сказал:

– Бывшая жена Розовского рассказала мне про некоего Алексея Каренина. Бывшего приятеля Розовского. Они жили в одном дворе. Потом, правда, их пути разошлись. Ее бывший муженек, был прилежным мальчиком, старательно усваивал науки и блестяще закончил Плехановский институт. А Каренин пошел по другому пути. И к тридцати годам уже имел две судимости. Причем, одна за убийство. Вернувшись с отсидки, сколотил свою группировку. Был признанным авторитетом, – говоря все это, Федор заметил, что Грек заерзал на стуле, посмотрел на него: – Тебе что приперло в туалет?

– Да нет. Я только спросить хотел, – признался усатый капитан. – Можно?

– Валяй, спрашивай, – махнул рукой Туманов, не очень радуясь тому, что Грек надумал его перебивать.

– Николаич, а почему к нему прилипла такая кликуха? – спросил Грек.

– Маэстро? – уточнил Федор. – Видишь ли, у него с детства была одна привязанность. Он любил играть на скрипке. Даже поступил в музыкальное училище на дирижерский факультет. Но потом понял, что рожден дирижировать совсем другими музыкантами. Так вот на счету его группировки несколько нераскрытых убийств. Имеется целый ряд грабежей. Дела по ним тоже закрыты, в связи с не доказанностью. Или исчезновением свидетелей. А то и самих потерпевших. Вот так, друзья мои. Я нарисовал вам, потрет человека, которого нам надо отыскать.

Оставшись не слишком удовлетворенным этакой художественной зарисовкой, Грек сказал:

– Да, портрет твой получился в ярких тонах. Если бы я был ваятелем искусства, то изобразил его в виде монстра с перевоплощенным лицом.

Федор на это утвердительно кивнул, подозревая, как Грек близок к истине.

– Так и есть.

Грек удивленно захлопал глазами, пытаясь понять, что имел в виду майор.

– Прав ты, Сан Саныч, насчет перевоплощения, – сказал Туманов.

– Не понял, – признался Грек, отбросив бессмысленную попытку додуматься самому, что имел в виду майор. И попросил разъяснить все как следует.

– Тут вот какое дело, господа, – задумчиво проговорил Туманов. – В общем, в восемьдесят седьмом один швейцарский гражданин русского происхождения, Давид Кроль, организовал тут у нас совместное предприятие по производству синтетического топлива. Одним словом, мура. За три года они мало чего добились. Но зарплату получали не в марках, а в американских долларах. И вот однажды, при входе на проходную, на кассира с охранником и милиционером вневедомственной охраны было совершено нападение. Вслед за машиной, на которой перевозили деньги, к проходной подлетел «Жигуленок» «первой» модели без номеров. Из него выскочили пятеро ганстеров и открыли беспорядочную стрельбу по кассиру, охраннику и милиционеру. Кассир и охранник погибли сразу. Милиционера спас бронежилет. Раненый, он открыл ответную стрельбу из автомата и троих из нападавших уложил сразу. Четвертый из нападавших успел забросить сумку с деньгами в машину. Но сам в нее запрыгнуть не сумел. Милиционер подстрелил его. Ранение хоть и оказалось тяжелым, но он выжил. Водителю «Жигулей» удалось скрыться вместе с деньгами. Потом его нашли мертвым в машине. Но похищенного миллиона долларов при нем уже не было.