– Давайте я подойду, – сказала я. – Заодно налью себе сока.

– Слава тебе Господи, что ты наконец ответила, – сказал Тим Мэлон. – Мне больше не хотелось бросать трубку. Твоя сумасшедшая матушка могла бы подумать, что это какой-нибудь маньяк, и позвонить в полицию.

– Так это ты звонил раньше?

– Разумеется, я, кто же еще?

– Откуда мне знать? – ответила я. – По-моему, сюда могут звонить все, кто угодно. У Алисон насыщенная личная жизнь. У Яна свои друзья, у мамы свои. Да и отцу звонят часто. Даже чаще, чем мне.

– Прекрати шутить!

– Я просто констатирую факт.

– Ну ладно. Я звоню, чтобы узнать, в котором часу сегодня ты можешь со мной встретиться?

– Встретиться с тобой?

– Разумеется, Изабель. Мы же договаривались, что встретимся и поговорим еще раз.

– Но о чем?

– Как о чем? Мы еще не договорили множество вещей.

– А мне показалось, что ты уже все сказал.

– Конечно, все, – согласился он. – Но мне еще нужно узнать, как ты себя чувствуешь. И, вообще, я хочу тебя видеть, Изабель. Ну пожалуйста.

Раньше он никогда не говорил мне "пожалуйста".

– Но, Тим, какой смысл в нашей встрече? Сейчас слишком поздно.

– А смысл в том, что есть вещи, которые нам надо прояснить до конца. Причем слово "поздно" для них не существует.

– В моей жизни все уже прояснено, – тоскливо настаивала я.

– Может быть, – не отступал Тим. – И если это действительно так, то я обещаю оставить тебя в покое и никогда больше не искать с тобой встреч. Но мы должны во всем удостовериться, Изабель. Мы обязаны это сделать для нас же самих.

– Ты так думаешь?

– Да, – твердо ответил Тим.

У меня вспотели руки. Я поочередно вытерла каждую ладонь о свои джинсы.

– Ну и что ты предлагаешь?

– Сегодня вечером я буду в городе. Что, если нам встретиться в кафе "На Сене"? Там хорошая атмосфера, и если тебя не заинтересую я, то, в конце концов, туда заходит множество других приятных мужчин.

Я засмеялась.

– Других приятных мужчин?

– Именно, – подтвердил Тим. – Кроме меня.

– Твоя скромность всем хорошо известна, она отличала тебя с давних времен.

– Только не на этот раз, – сказал он, и я почти ему поверила. – На этот раз дело не в моей скромности.

– Но я не хочу встречаться с тобой в пабе, – начала торговаться я. – Мы всегда встречались в каком-нибудь пабе.

– А что бы ты предпочла? – спросил он. Я промолчала.

– Я знаю, что бы ты предпочла. – Он сам ответил на свой вопрос, не дождавшись ответа. – Чтобы доказать тебе, насколько мои намерения серьезны, я за тобой заеду. Так сказать, встречу льва в его логове. Я позвоню к тебе в дверь, и мы вместе решим, куда нам ехать.

При мысли о Тиме, который звонит в мою дверь, я поежилась.

– Нет, – сказала я. – Этого, пожалуйста, не делай. С минуту он раздумывал, потом сказал…

– Жду тебя в ресторане "Фитцерс", Даусон-стрит. Если нам захочется, то потом мы пойдем куда-нибудь еще.

– Ладно…

– В восемь.

– Ладно.

Мне самой трудно было поверить, что я согласилась с ним встретиться.

Как всегда, я приехала раньше назначенного времени, но решила не заходить в ресторан, чтобы не сидеть там в одиночестве и не ждать Тима. Он скорее всего снова опоздает. Пунктуальность никогда не была его сильной чертой. На наши прошлые свидания он регулярно опаздывал минут на пятнадцать-двадцать, причем без всяких объяснений. Но сегодня мне не хотелось повторять прошлые ошибки: я решила, что опоздаю сама.

Я зашла в парк Тринити-колледжа, села на скамью и подставила лицо под лучи вечернего солнца. Если закрыть глаза, то можно даже вообразить, что я в Ретиро-парке. Даже на гитаре кто-то играл. Я открыла глаза и удостоверилась, что это не Нико. Играла какая-то девушка с каштановыми волосами. При мысли о Нико мне стало очень грустно. Я просто схожу с ума, сказала я себе. В этом нет никакого сомнения.

Когда я вошла в ресторан, Тим сидел за столиком. Я села напротив него и неуверенно улыбнулась.

– Ты выглядишь чудесно, – сказал он.

– Спасибо. – Сегодня мне не хотелось особенно мучиться со своей внешностью. Я оделась просто – в джинсы, белую шелковую блузку и синий жакет. Никакой косметики, если не считать едва заметного касания туши и блеска для губ. Бижутерия тоже самая простая. Ничего, чтобы могло намекнуть ему на то, что ради него я провела перед зеркалом целую вечность.

– Что ты будешь пить? – начал он обычный в таких случаях диалог.

– Ничего.

– Ты уверена?

– Абсолютно.

Я полистала меню, но оно показалось мне китайской грамотой.

– Что ты будешь есть? – спросил Тим.

– Спагетти, – ответила я первое, что пришло мне на ум.

– А что-нибудь более существенное?

– Нет, спасибо.

– Спасибо, что пришла, – сказал Тим после того, как сделал заказ. – Я так боялся, что ты не придешь. Конечно, я бы все понял, но мне было бы очень жаль. Мне очень хотелось с тобой еще раз поговорить.

Я теребила розы, которые стояли в вазе посередине стола.

– В прошлый раз я говорил с тобой совершенно серьезно, Изабель. – Лицо его выражало крайнюю озабоченность. – Я совершил огромную ошибку. Непростительную.

Я проглотила комок, который застрял у меня в горле.

– Потом я очень удивлялся, что это на меня нашло, – продолжал он. – Я был так счастлив с тобой! Я тебя любил! Я хотел на тебе жениться! – Он горестно поник головой. – Все случившееся я могу объяснить только одной причиной – меня охватила паника.

Я не знала, к чему он клонит, и начала обрывать с роз лепестки.

– Я бы с радостью изменил теперешнюю ситуацию, – заключил он свою речь.

– Ты не можешь ничего изменить, – устало сказала я. Мой голос эхом отозвался в голове, словно говорила не я, а кто-то другой. – Все вокруг стало другим, Тим.

– Что значит "другим"?

– Это значит, что у меня новая жизнь. Новая страна. Новые друзья. Новая работа.

– Ты хочешь сказать, что ко всему, что было здесь, ты повернулась спиной?

– Нет. – Я откашлялась. – Но вряд ли стоит от меня ожидать, что я повернусь спиной ко всему, что за это время с таким трудом наработала на новом месте.

– Уточни, пожалуйста, что ты имеешь в виду?

– Я уже тебе говорила. У меня теперь ответственная, хорошо оплачиваемая должность, Тим. Работа мне очень нравится. И жить в Мадриде мне тоже очень нравится. Это такой чудесный город! У меня там появилось множество друзей.