достаточно тёплым, чтобы обходиться без шкуры совсем. — А хочешь, я стукну Ша-Шай по голове, а ты с ней ляжешь и сделаешь всё? А?

— Нет. Нельзя так.

— Ну как хочешь.

Тамук, время от времени перетаптываясь и издавая на снегу хрупающие звуки, стал всматриваться, как ловкая рука его друга отточенными движениями рождает на скале образ свирепого хищника. Снежный тигр был ужасен, велик и саблезуб. Вот в него полетели копья и стрелы отважных воинов племени, а вот один из охотников пал, раздираемый когтями. Но что это? Несколько взмахов руки Чучека — и самый храбрый и сильный воин стремительно обрушивает на голову зверя огромную дубину.

«Да, славная была охота», — подумалось Тамуку.

— Это что же, я? — воскликнул он, узнавая.

— Ага! — ухмыльнулся Чучек.

* * *

Ночью племя собралось вокруг костра в главном зале пещеры. Конечно, если бы не дружба с Тамуком, сидеть бы хилому Чучеку за спинами у всех, там, где огонь совсем не греет, а куски мяса достаются редко, всё больше необглоданные кости. Но Чучек с Тамуком дружил, а что важнее — Тамук дружил с Чучеком, поэтому тот расположился возле друга, в самом первом ряду, вместе с сильнейшими воинами и шаманом.

Шаман был сегодня доволен — Чучек изобразил его, благословляющего охоту, с распростёртыми птичьими крыльями за спиной. Символ был хороший, птиц шаман любил. Постукивая ожерельем из вороньих черепов, он объявил, что духи нынче благосклонны к племени и назначил увековечившему великую охоту Чучеку первый кусок мяса.

У костра было тепло. По стенам и потолку пещеры, рождаемые языками пламени, плясали огромные причудливые тени.

Все ели мясо, обсуждали великую охоту и рисунки Чучека. О достоинствах воинов отзывались уважительно, о тигре — с благоговением и трепетом. Начищенный и натёртый чуть не до блеска клыкастый череп, помещённый неподалёку на камне-постаменте, взирал на пирующих пустыми и страшными глазницами. Побеждённый снежный тигр с этой поры становился духом-покровителем племени. Событие было радостное.

Кто-то отметил, что охотничья лыжня на рисунке похожа на большую змею Га. Чучек улыбнулся, он любил неожиданные трактовки. Тамук поморщился, однажды летом он поймал и съел змею Га — было невкусно.

— А Варха Чучек без письки нарисовал! — выкрикнули с задних рядов, и по всей пещере разошлись дружные хихиканья.

Могучий Варх, недостаточно, впрочем, могучий для места в первом ряду, такого унижения вытерпеть никак не мог. Сидел он позади Чучека и, пользуясь удобством местоположения, ткнул художника локтем под рёбра, перебив тому дыхание. Чучек скрючился, едва не выронив мясо.

— Но-но! — прикрикнул Тамук на обидчика.

— Сам виноват, — рявкнул Варх.

— Да я тебя… — Тамук поднял кулак.

Варх приготовился защищаться.

— Брось, — Чучек, морщась, прихватил друга за руку. — Оставь его. Я в порядке.

— Ну смотри, — Тамук пожал плечами. Обернулся: — И ты смотри у меня!

Шаман, было закемаривший, приоткрыл глаз и проворчал, что должно быть порядку, а врагов среди своих искать — последнее дело.

Чучеку было теперь стыдно за глупую шутку. Варх вечно его доставал, а тут выдался отличный повод для маленькой мести. И Тамуку снова пришлось вступаться…

* * *

Чучек был найдёнышем. Говорили, что собственные родители, из другого племени, бросили его в лесу. Ясно было, что слабому безволосому мальчишке долго не протянуть, а кому нужна обуза? Сожрать не решились — вот и бросили.

Отец Тамука нашёл Чучека во время охоты, принёс его в пещеру, воспитал как родного. Когда старик скончался от хвори, Чучек выбил на скале орла, летящего на солнце.

С Тамуком они сдружились сразу, от остальных же Чучеку доставалось. Особенно старался Варх, называл его облезлым, время от времени ставил синяки и разбивал нос, потом, правда, неизменно получая тумаков от Тамука.

Варх всё надеялся, что Чучек однажды не переживёт зиму, и тогда они его съедят. Так Чучеку и говорил.

Но зимы шли одна за одной, а Чучек оставался живёхонек.

* * *

— Ша-Шай, я тебе мяса оставил, — Чучек протянул молодой женщине погрызанный кусок.

— Думаешь, она с тобой ляжет после этого? — издевательски спросил проходивший мимо Варх и прижал Ша-Шай к себе.

Чучек опустил взгляд.

— Может, и лягу! — Ша-Шай оттолкнула здоровяка. — Тем более Чучек мне обещал, что однажды и он тигра добудет.

Варх расхохотался.

— Он даже копьё не удержит. Ха-ха-ха! Тебе нужен настоящий мужчина, воин, а не этот, облезлый.

— Видели мы, какой ты настоящий! Иди, посмотри на скале, всё там нарисовано.

Смеяться Варху тут же расхотелось. Он помрачнел, наотмашь ударил Чучека по лицу и вышел из пещеры.

* * *

«Это правильно, — думал Чучек, когда все улеглись спать. — Ей нужен кто-то сильный, кто сможет о ней позаботиться и детей при этом не даст в обиду».

Снаружи доносился стук. Это Варх стучал камнем по скале. Утром выяснилось, что он перестарался — не успело взойти солнце, а острые языки уже прозвали Варха Трёхногим.

* * *

— Я пойду с вами на охоту! Я решил.

Несмотря на разбитую бровь и заплывший глаз, Чучек выглядел решительно. Тамук же в свою очередь от этакого заявления совершенно ошалел.

— Ты что?

— На охоту пойду, на тигра. Докажу себе и… всем! Лыжник я хороший, а копьё… копьё можно взять и полегче.

— Да тебя не то что тигр, тебя заяц в лес утащит и скормит зайчатам.

— Лук. Я возьму лук. Буду стрелять издали.

Тамук почесал затылок.

— Да зачем тебе это? Еды вдоволь. И рисунки — таких рисунков больше никто не делает. У тебя всё есть. Умереть не терпится?

— Ну уж ты-то, лучший друг, должен понять, — Чучек смотрел умоляюще. — Я и у шамана спросил.

— И что шаман?

— Развёл руки в стороны, долго нюхал воздух, потом сказал, что можно. Сказал, узнаю, кто я есть, а если вернусь, то вернусь другим человеком.

— Если?

— Но ведь вернусь!

* * *

Тамук тоже поговорил с шаманом и нехотя согласился взять Чучека на охоту с собой.

— Будешь в загонщиках.

* * *

Утро первого дня охоты выдалось облачным. Кто-то сказал, что будет ледяная буря, но шаман, подставив послюнявленный палец ветру, ответил, что не раньше, чем через три дня, и поход одобрил.

Встав на лыжи, Чучек в своей идее немного было усомнился, но тут из пещеры вышла Ша-Шай, а в её присутствии он себе такого позволить не мог, потому вид принял героически-молчаливый.

Варх отнёсся к поступку Чучека одобрительно, смотрел с уважением, не издевался. На охоте все друг за друга.

Двинулись. Тамук шёл первый, тропил лыжню, Чучек шёл в середине. Предстояло долго идти по лесу, выслеживать тигра, загонять его — всё это Чучек знал и