– Где она? Она здесь?

– Нет, ей пришлось вернуться на работу. Какая-то авария на 202-й улице, что неудивительно – при таком-то движении! На улицах сейчас просто цирк какой-то.

– Я знаю. – Эрик мог себе представить, что творится за стенами полицейского участка: через большое окно слева был слышен шум толпы, собравшейся около здания, и можно было рассмотреть представителей разнообразных организаций: ФБР, АТО, Национальная безопасность – у всех у них на спинах красовались яркие эмблемы. Все они пялились на него, когда его вводили внутрь с руками за спиной и склоненной головой.

Пол опустился на стул в углу стола, поддернув свои тонкие слаксы.

– Итак, моя сестрица рассказала мне всю историю: вы, значит, полезли внутрь молла, чтобы спасти ребенка. Я, похоже, теперь сам готов влюбиться в вас по уши.

Эрик улыбнулся:

– Я просто хотел, чтобы все остались живы.

– Ну, они остались, а вы сидите тут в наручниках. А ведь, по идее, вас должны были бы благодарить, а не арестовывать. Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, да?

Эрику не нужно было благодарности и славы.

– Так что нам теперь делать?

– Мы с вами как следует потолкуем. Через полчаса начнется большая игра. Они буду вас допрашивать, прямо здесь.

– Я арестован, но за что? Я что, уже официальный преступник?

– Пока нет, вы пока не находитесь под судом, и я надеюсь, что мы сможем отыграть у них мяч и заставить их снять обвинения в ваш адрес.

Эрик вздохнул с некоторым облегчением.

– Как?

– Давайте я вам объясню. Они будут задавать вам вопросы, а мы ответим на те вопросы, на которые вам будет удобно ответить.

– Окей. – Эрик замялся. – Но… разве сейчас что-то изменилось по сравнению с ситуацией в Рэдноре? Вы говорили мне, что я не обязан отвечать ни на какие вопросы, что у меня есть право, защищенное законом.

– Это было тогда. А сейчас – это сейчас. Сейчас другая ситуация с точки зрения закона, довольно запутанная. – Пол помолчал. – Первое, что вы должны усвоить, это то, что вы военный трофей для трех армий. Это все равно как если бы сразу три уличные банды воевали за влияние в одном районе. Вы – район.

– Я догадался.

– Федералы хотят свою долю пирога потому, что все случилось на территории торгового центра, а значит, подпадает под действие сразу нескольких федеральных законов, особенно этих новых, о борьбе с терроризмом, тех, где про бомбы и другие взрывчатые вещества, и еще про заложников. Главное управление Мэриона вступило в игру потому, что торговый центр находится в округе Монтгомери и были нарушены законы Уголовного кодекса: похищение, незаконное проникновение, угрозы. А третья инстанция – это Рэднор, потому что девочка-то все еще мертва.

– Рене Бевильакуа.

– Да. Вот на этом я и хочу сыграть. – Пол чуть наклонился вперед. – Федералы должны отвалиться потому, что не было там настоящей бомбы и настоящего оружия. Объективно говоря, они ничего не могут предъявить ни вам, ни даже Максу. А если что – они будут выглядеть как ослиные задницы, потому что все, что там было, – это ребенок с пустой обувной коробкой. Улавливаете мою мысль?

– Да.

– Настоящие игроки, хотите верьте, хотите нет, это лига джуниоров – Главное управление и Рэднор. Главное управление имеет больше шансов, потому что Макс взял этих ребят в заложники, а это уголовное преступление, как ни крути, причем преступление против детей, как вы знаете, это абсолютное «ни-ни».

– Макс сам несовершеннолетний.

– В данном случае это не имеет никакого значения. Хорошая новость в том, что Главное управление выйдет с обвинением против Макса, а не против вас.

– Это не хорошая новость. – Сердце у Эрика упало.

Пол нахмурился.

– Хватит беспокоиться о Максе! Прекратите, немедленно!

– Я не могу, он мой пациент. На самом деле это ему нужен адвокат, и я надеюсь, что вы согласитесь его представлять.

Темные глаза Пола вспыхнули.

– Вы что, сумасшедший? У него есть мать и папаша или кто там вместо него, этого вполне достаточно! Этот парень в любом случае получит адвоката. А я не могу его представлять.

– Почему?

– Потому что существует конфликт интересов между вами двумя. Все копы сейчас пытаются разобраться, что, черт возьми, происходит. Они до сих пор подозревают вас в убийстве и выясняют, что делал Макс этой ночью, потому что считают, что он совершенно чокнулся. Вот прямо сейчас, в эту самую секунду, они сидят голова к голове, пытаясь разобраться, кто из вас двоих сделал это и сделал ли это кто-то один из вас или вы действовали сообща!

– Я не собираюсь бросать его. Он по-прежнему нуждается в помощи. Он на грани самоубийства! Вы понимаете, что это значит?

– Эрик, из-за этого парня вы сейчас находитесь здесь. – Пол подался вперед, положив руки перед собой на стол. – У нас нет времени разговаривать об этом, потому что вам вот-вот станет по-настоящему жарко – так жарко, как никогда в жизни не было.

– Что вы имеете в виду?

– У вас по-прежнему есть информация по Бевильакуа, которая им нужна. Они хотят знать, что именно Макс говорил вам во время ваших сеансов, почему вы послали копов его искать и почему вы преследовали девочку от работы до самого дома. Они хотят знать все, что вы знаете о Максе и его причастности к ее убийству.

– Если он причастен. – Эрик не собирался сообщать Полу о том, что Макс рассказал ему в магазине видеоигр – это по-прежнему была профессиональная тайна, то, что это было сказано не в его кабинете, не делало информацию менее конфиденциальной.

– Ну да, если он причастен, но у них куча вопросов, и они очень хотят, чтобы вы на них ответили.

– Я не знаю, кто убил эту девочку.

– Но тем не менее вы ведь знаете больше, чем они, верно? Вы знаете то, что даже мне не хотите говорить, правильно? Я вижу это по вашему лицу. Убийство Рене – это событие номер один на сегодняшний день, и они собираются заставить вас выдать им всю информацию.

– Я имею законные права, и в этом смысле ничего с сегодняшнего утра не изменилось. – Эрик уже думал обо всем этом. – На самом деле ставки даже выросли. Мой пациент пытался покончить с собой сегодня вечером. У него нет никого в целом мире, кроме меня, и я не могу его предать. Потому что иначе, уверяю вас, он покончит с собой.

– Сегодня в полицейском участке Рэднора вы воспользовались своим правом – и они выпустили вас. И после этого произошло то, что произошло – вся эта фигня в молле. Вы правильно говорите – ставки действительно возросли.

– Что вы имеете в виду?

– Помните, что я говорил вам сегодня – о властях штата? И о том, что у них на руках все тузы, в то время как вы еще даже не поняли, что играете?