Капитан Ньюмайер скривил тонкие губы. На лице у него виднелась однодневная щетина, такая же седоватая, как и волосы на голове.

– Давайте начнем с того, что вы можете мне сказать. Итак, Макс ваш пациент, правильно?

– Да, хотя я сообщил об этом детективу Роадесу исключительно потому, что пациент находился в группе риска по суициду. Я дал эту информацию только для того, чтобы они нашли его, потому что он не давал о себе знать. – Эрик помолчал, а потом спросил: – Где сейчас Макс?

Капитан Ньюмайер замялся.

– Он… под стражей.

– Здесь?

– Да.

– Я не знаю, что вам наговорили, но я очень беспокоюсь о его душевном состоянии. Существует очень большой риск, что он попытается причинить себе вред. За ним нужно все время очень внимательно наблюдать.

– Я получил эту информацию, спасибо.

– И за ним наблюдают?

– Да.

Но Эрика почему-то не убедил этот ответ. Капитан Ньюмайер говорил правильные слова, но его тон был слишком холоден и безучастен, и это очень отличало его от детектива Роадеса, который сейчас сидел тихо, сложив мясистые руки перед собой.

– Вы уже допрашивали Макса?

– Нет.

– У него есть адвокат? – Эрик почувствовал, как кто-то толкнул его ногой справа под столом, вероятно, это был Пол, который пытался остановить его.

– Этого я не знаю, хотя его мать вроде как пыталась найти ему адвоката.

Капитан Ньюмайер взглянул Эрику прямо в лицо.

– А что насчет психиатра?

– Почему вы спрашиваете?

– Потому что обстоятельства препятствуют тому, чтобы я его проконсультировал прямо сейчас, а ему нужна психиатрическая помощь. Я могу дать вам номера телефонов нескольких моих коллег, которые ведут частную практику. Вы должны оказать ему помощь.

– О, мы должны, да? – тон капитана Ньюмайера стал ехидным, но Эрика это не удивило.

– Да, вы должны. У вас есть обязанность по закону заботиться о заключенных. И если заключенный истекает кровью – вы должны вызвать ему врача. А если он находится в состоянии эмоционального расстройства – вы должны обеспечить ему психиатра.

Эрик почувствовал, как Пол снова толкает его под столом ногой.

– Давайте продолжим. – Капитан Ньюмайер откашлялся. – Итак, вы объявили об исчезновении Макса после того, как он звонил вам по телефону во вторник вечером, верно?

– Да, это так.

– Каковы были ваши отношения с убитой девушкой, Рене Бевильакуа?

– У меня не было с ней никаких отношений. Я даже не был с ней знаком.

– Но вы виделись с ней по месту ее работы, это правда?

– Да, правда.

– Это вы мне сказать можете, потому что это не касается ваших отношений с Максом и его лечения?

– Да, в данном случае вы просто спрашиваете меня о том, где я находился, а я отвечаю.

– Зачем вы приехали в кафе-мороженое вечером во вторник? О чем вы говорили с мисс Бевильакуа?

– Этого я не могу вам сказать.

Капитан Ньюмайер приподнял седую бровь:

– Знаете, я всегда считал себя довольно логичным человеком. Может быть, даже слишком – моя жена от этого с ума сходит. Но когда вы отказываетесь отвечать на вопрос, зачем вы приехали в кафе-мороженое – это, на мой взгляд, не имеет никакого логического объяснения. Мы уже знаем, что Макс Якубовски был репетитором Рене Бевильакуа в «Перфект Скор». Вы ведь приехали в кафе из-за Макса Якубовски, правильно?

Эрик открыл было рот, чтобы ответить, но потом остановил сам себя.

– Я не могу ответить на этот вопрос. Я не отрицаю, но и не утверждаю этого.

– Макс познакомил вас с ней?

– Я не могу ответить на этот вопрос.

– Это вы познакомили Макса с Рене?

– Нет.

– Кто познакомился с ней первым?

– Я не был с ней знаком.

– Если не считать того вечера, когда вы явились в кафе – по причинам, которые отказываетесь объяснить.

Пол театрально вздохнул:

– Капитан Ньюмайер, доктор Пэрриш ведь объяснил, что связан профессиональной этикой, и я это уважаю – и вам советую. Даже я не настаиваю на том, чтобы он сказал мне больше, чем он может, а ведь я его адвокат.

Капитан Ньюмайер посмотрел на Эрика в упор.

– Вы причастны к убийству Рене Бевильакуа?

– Никоим образом.

– Вы когда-либо сговаривались с Максом Якубовски убить Рене Бевильакуа?

– Совершенно исключено.

– Вы пытались убедить Макса, что это он убил Рене Бевильакуа?

– Нет, конечно.

– Вы состояли в романтических отношениях с Рене?

– Разумеется, нет.

– А Макс?

– Я не могу ответить на этот вопрос.

– Вы знаете, зачем Макс завладел телефоном Рене Бевильакуа?

– Я не могу ответить на этот вопрос. – Эрик постарался не выдать свое волнение. Они, видимо, нашли телефон Рене в спальне Макса. Он сильно сомневался, что они сказали об этом Мэри – она, скорее всего, рассказала бы ему об этом.

– Не испытывали ли вы во время ваших сеансов с Максом опасений, что он может убить Рене?

– Я не могу ответить на этот вопрос. – Эрик старался выглядеть невозмутимым и не выдать боли, которую вызвал у него этот вопрос.

– Доктор Пэрриш, если вы считаете, что пациент одержим мыслями об убийстве или самоубийстве, вы ведь обязаны предупредить потенциальную жертву и полицию, не так ли?

– Да, обязан. – Эрик сохранял хладнокровие.

– Не далее как сегодня вечером вы говорили лейтенанту Джена, что опасаетесь, что Макс пытается совершить самоубийство с помощью полицейских, не так ли?

– Да, говорил. – Эрик судорожно сглотнул.

– Если вы думали, что Макс одержим мыслями о самоубийстве, – почему вы не поместили его в больницу?

– Я не могу ответить на этот вопрос. – Эрик, наверное, будет задавать этот вопрос самому себе до конца жизни.

– Вы думаете, что Макс пытался покончить с собой сегодня вечером?

– Да, и вовсе не нужно быть дипломированным психиатром, чтобы это понять. Это очевидно. – Эрик старался не сказать лишнего. – Когда лейтенант сказал мне, что Макс угрожал по телефону, уже было понятно, что эти угрозы бессмысленны. Макс только пытался заставить вас причинить вред ему – и никому больше. И кроме того уже известно, что бомба была фальшивая, а в ружье не было патронов.

– Ваш адвокат утверждает, что вы сегодня рисковали жизнью. Когда вы входили в торговый центр – вы считали, что рискуете жизнью?