— Пожалуйста, отдайте при встрече миссис Боуэн.

В худшем случае Аруна прочитает записку вслух.

— Хорошо. — Мехран надел шлем и завел мопед.

Меир хотела обнять его или пожать руку, но сдержала свой порыв и ограничилась теплой улыбкой.

— Мехран, мы обязательно еще встретимся.

— Все в руках Аллаха. — Он поднял опору и уехал в сторону Насыпи.

Рано утром следующего дня Фарух вызвал для Меир такси, чтобы оно отвезло ее в аэропорт.

— Счастливого и безопасного вам полета, — пожелал он ей, пряча щедрые чаевые в карман брюк.

Когда самолет взлетел, Меир посмотрела в иллюминатор и в последний раз окинула взглядом прекрасную долину со светло-зелеными латками полей и темными — лесов. В самолете Меир поняла, что не хочет прощаться с великолепным Кашмиром и вообще с Индией. Она напомнила себе, что летит домой, что в аэропорту Лондона ее будет встречать Хэтти. Эта мысль немедленно подняла ей настроение. А в Шринагар она еще вернется. Она ведь пообещала Кэролайн Боуэн, что вернется. У нее на коленях лежало письмо в ветхом конверте, которое она достала из коробки, чтобы почитать во время полета.

Глава 13

Часовня была маленькой, убранство — строгим, а лавки — коричневыми и отполированными до блеска. В окнах не было витражей, через простые стекла просачивался тусклый свет дождливого дня. Меир взяла в руки потертый Псалтырь и вспомнила заброшенную часовню в Лехе. Она невольно потрогала коричневую шаль из пашмины, выглядывающую из выреза пальто.

Священник занял свое место, органист взял первый торжественный аккорд, все встали. Под руку с отцом в церковь вошла невеста. Тал, старый друг Меир, повернулся и с нежностью посмотрел на свою Энни. Он волновался, его щеки покраснели. Накрахмаленный воротник-стойка казался слишком тесным для его шеи. «Все свадьбы одинаковые, — подумала Меир, — они различаются только деталями и атрибутами». Счастье, волнение, толика тревоги — эмоции бурлили в крови, как пузырьки в бокале шампанского. Священник поприветствовал всех на валлийском языке. Меир снова подумала о Нерис и Эване.

После церемонии в церкви гости переместились в холл отеля. Меир поздравила родителей Тала и Энни. Все почему-то спрашивали, когда же будет свадьба самой Меир. Ей пришлось отшучиваться и говорить, что прежде ей нужно встретить принца на белом коне. Молодожены понимающе переглянулись. Дилан, Эйрлис и Меир присоединились к гостям. Фермеры надели лучшие костюмы, в их мозолистых руках тонкий хрусталь бокалов казался особенно хрупким. Хью понравилась бы свадьба, объединившая две уважаемые деревенские семьи. Он частенько сетовал на то, что его дети предпочли уехать из Уэльса, хотя никогда не возмущался по этому поводу. Он даже никогда не возражал против выступлений Меир в цирке.

— Жаль, что папа сегодня не с нами, — озвучил общую мысль Дилан.

После обеда гости начали произносить поздравительные речи. Дети устали от долгого сидения и стали гоняться друг за другом между столами. Грэм, муж Эйрлис, встал со своего места рядом с теткой Энни, директрисой из Ливерпуля, и сказал, что отведет детей в коттедж, в котором они остановились на выходные, и уложит их спать.

— Детям давно пора спать, — бескомпромиссно заявил он.

В углу зала убрали столы, музыканты начали устанавливать инструменты на сцене с милой иллюминацией из старомодных разноцветных ламп. Меир, Дилан и Эйрлис перебрались в бар. Откуда-то снизу послышался высокий щебечущий голос:

— Меир, здравствуй, милая! Ты — вылитая бабушка.

Она посмотрела вниз. На углу стола примостилась пожилая леди в синем парчовом платье с узором из белых гвоздик и папоротников. Выглядела она потрясающе — модная и стильная старушка, — поэтому все обращали на нее внимание. Меир присела на пустой стул рядом с ней.

— Добрый вечер, меня зовут Меир Эллис, — представилась она. Она решила, что пожилая леди просто обозналась.

— Я знаю. Я сказала, что вы похожи на Нерис. А еще я помню вашу маму совсем маленькой девочкой. Она родилась сразу после возвращения Нерис и Эвана из Индии. Гвэн стала потрясающим сюрпризом для Уоткинсов.

Нерис родила в сорок один год. Меир специально уточнила даты, поскольку надеялась, что ее мама (а, значит, и она сама) была тесно связана с Индией, но, как следовало из «Надежды и славы Господа», пастор с женой покинули индийскую миссию в 1947 году, а Гвэн родилась в 1950-м.

— Вы очень похожи на Нерис, а ваш брат — на отца.

— А я на кого похожа? — спросила Эйрлис.

Она не пропустила ни одного слова из их разговора, хотя в это время болтала с братом Тала и заказывала напитки. Старушка поджала губы.

— Да, Гвэн очень гордилась вами. Лучшая ученица в школе. А сейчас вы, кажется, работаете доктором, правда?

Дилан обнял сестру за плечи:

— Консультант целого отдела.

Эйрлис улыбнулась и слегка порозовела от удовольствия. Выпив бокал вина, она расслабилась, помолодела и выглядела почти беззаботной.

— А вы дружите с нашим Талом?

Объяснения, включающие истории двух соседствующих ферм, нескольких браков и дальнего родства, показались им слишком пространными, поэтому Меир и Эйрлис вежливо кивнули. Миссис Пэрри рассказала, что девочкой слушала проповеди мистера Уоткинса, еще до того, как родилась Гвэн. Во время школьных каникул она помогала Нерис присматривать за ребенком, пока та занималась домашними делами. Двадцать пять лет назад умер ее муж, и миссис Пэрри переехала к сестре в Кернарфон.

— Но наша деревня навсегда осталась для меня родной.

«Именно так все и обстоит в нашей жизни, — подумала Меир. — В выходные площадки перед коттеджами и парковки забиты машинами, но если не обращать на них внимания и смотреть только на поля, каменные стены, холмы и долины, то течение времени в этом мире почти не заметно». Она посмотрела на Эйрлис и поняла, что сестра думает о том же. Дом был продан, но они не лишились своего места в этом маленьком мирке, поскольку остались частью этого общества. Меир была счастлива, что вернулась в деревню и смогла повеселиться на свадьбе Тала. Хорошо, что Эйрлис настояла на поездке. Через приоткрытую дверь Меир увидела вальсирующие пары. Тал вывел свою жену в центр зала, и они начали танцевать.

— Расскажите нам о маме, — попросила Эйрлис.

К разговору присоединился Дилан. Отпрыски семейства Эллис сейчас напоминали птенцов в гнезде. Они открыли клювы и выпрашивали крохи информации о своей маме. Миссис Пэрри важно кивнула. Наверное, ей нравилось такое внимание к своей персоне.

— Девочка была драгоценным даром. Вашему дедушке исполнилось пятьдесят лет, когда она появилась на свет. Нерис и Эван безумно любили ее. Я помню мистера Уоткинса в черной сутане, он шел по улице, а маленькая Гвэн держала его за руку. На ней были пальто и маленькая шляпка. Она выглядела как настоящая принцесса. Когда они были вместе, казалось, весь мир переставал для них существовать. Замечательная, счастливая семья.