Если вам когда-то приходилось издавать трубные звуки в уборной, и вы предполагали, что поблизости могут быть свидетели, то знаете, насколько это неловко. А еще хуже, если вас вдруг вырвет в машине друзей. Вонь, несмотря на тщательную уборку, еще долгие месяцы будет напоминать им о том «веселом» путешествии в вашей компании.

Но нас выводят из себя не только навязчивые звуки рвоты. Иногда мы не переносим, казалось бы, вполне безобидные звуки чавканья или жевания. Хотя есть люди, которые жуют громко, как перемалывающие луговую траву лошади. Звуки жевания в некотором роде возбуждают аппетит. Но иногда они ужасно достают, и некоторых до такой степени, что столь сильная извращенная чувствительность даже получила статус диагноза – мисофония, то есть отвращение к таким звукам, как громкое употребление пищи, чавканье, дыхание или – что особенно противно! – клацанье плохо закрепленного зубного протеза.

Обычно же звуки жевания – это музыка в ушах человека, потребляющего пищу. Исследования показали, что обитателям домов престарелых их пресная и разваренная еда казалась вкуснее, когда им во время трапезы ставили записи звуков аппетитного хруста. По данным еще одного исследования, люди, которые во время еды смотрят экшн-фильмы или вообще включают телевизор на большую громкость, к собственным звукам жевания не прислушиваются. У такого поведения есть свои последствия: человек автоматически переедает. Шум и телевизор подстрекают к безудержному жору. Так что если хотите сохранить фигуру, питайтесь лучше в тишине и радуйтесь звукам, которые сами производите.

Едва ли возможен больший казус, чем когда грациозная, похожая на фею балерина возносится в прыжке-шпагате, и в этот момент из ее попы раздается звук отдачи. Или вот представьте себе такую сценку: занятие йогой, тихо звучит индийская мелодия, коврики на полу лежат вплотную; вы принимаете позу собаки мордой вниз, делаете глубокий вдох и чуть позже переходите в положение плуга по-йоговски. Упражнение носит такое индо-возвышенное название – халасана. Поза способствует внутреннему спокойствию, гармонии и равновесию. Картина, которую вы и ваши товарищи по занятиям йогой собой являете, пока что гармонична: ягодицы дружно подняты с ковриков и торчат вверх, а ноги заведены под углом за голову. Но тут у вашей соседки по коврику с громким треском вырывается безудержное – пук!.. Девушка краснеет, но не от стараний и нагрузки. Впрочем, мощный выброс ничем не пахнет. Это вагинальный звук – Flatus vaginales. Для окружающих он звучит точно так же, как его соратник, производимый анусом. Эксперты знают: пуканье из вагины неконтролируемо, поскольку во влагалище нет закрывающей мышцы, как в заднем проходе, которая, по крайней мере теоретически, может предотвратить нежелательный выхлоп.

Что это было? Поскольку ваша соседка подняла пятую точку выше головы, ее влагалище засосало в себя толику воздуха. И этот воздух попросту должен был выйти наружу. Такое происходит у женщин, в частности, во время секса, когда таз поднимается наверх, а усердный член подобно поршню закачивает во влагалище воздух. Когда положение таза меняется, он просто с треском выходит обратно. Сохранив присутствие духа и проявив находчивость, женщина может быстренько прикрыть уши своему любовнику (она ведь чувствует, что произойдет), или же громко кашлянет, или прямодушно объяснит, что это не газы из заднего прохода.

Врачи сейчас предлагают даже лазерную подтяжку для тазового дна тем женщинам, у которых влагалище часто подает голос. При сексе контролировать подобное вздутие поможет концентрация на тазовом дне; так что тренируйте его, и вы сможете избежать чувства стыда, связанного со случайным пуканьем. По каким-то причинам газы и пуканье… ммм… не секси. Хотя, с другой стороны, в любовных играх не может быть ничего неловкого. Так, болтливая вагина – это не dirty talk, то есть не какие-нибудь там грязные разговорчики, – просто иногда ее тянет поговорить, в том числе и на занятиях йогой.

Видим, слышим, чувствуем, нюхаем, пробуем на вкус – мы всеми органами чувств воспринимаем наши радости и горести. И ничто из этого не должно вызывать у нас серьезную неловкость. Вот что я хотела сказать вам этой книгой.

Меня часто спрашивают, действительно ли мне как врачу совсем ничего не составляет заниматься всеми этими интимными деталями, выслушивать рассказы пациентов и лечить мокнущие высыпания на коже, прыщи и пустулы, гноящиеся ссадины или скверно пахнущие раны. Еще ребенком я восхищалась рассказам, которые слышала о своем умершем дедушке; он тоже был дерматологом.

Он был отцом матери, и, гуляя вместе по улицам нашего города, они часто встречали дедушкиных пациентов. Случалось, что некоторые из них – женщины, радующиеся своему излечению, – на виду у всех приподнимали блузки или даже юбки, лишь бы продемонстрировать моему дедушке, как замечательно выглядят теперь эти очень деликатные места, никаких следов болячек.

Дедушка был из тех врачей, что знают решение любой проблемы, а если не знают, то стараются его найти. Он называл вещи своими именами, включая те вещи или явления, что считаются постыдными.

Вы можете на это заметить, что да, у врача такую откровенность еще можно себе представить, но дома, среди друзей или вовсе в широком кругу? Как там можно говорить о геморрое, запахе изо рта и сексуальных предпочтениях, и главное – зачем? Не переходим ли мы тогда границы, которые вообще-то должны уважать? Не задеваем ли окружающих излишней откровенностью?