Она сжала виски, очевидно, не желая даже думать о последствиях.

– Я не намерен на самом деле раскрывать правду, это навредит Софии, – успокаивающе пояснил он. – Но Ордену не обязательно об этом знать. Надеюсь всё же, они окажутся достаточно благоразумны и не станут проверять, блефую ли я.

София молчала, глядя на него широко открытыми глазами. Он не выдержал и раздражённо спросил:

– В чём дело? Не доверяешь мне? Хочешь, чтобы я удалил видео?

Она подняла бровь, а затем не без язвительности ответила:

– Я не за себя беспокоюсь, а за тебя. Как бы дракон не откусил тебе голову, мой рыцарь.

София и Карина синхронно подняли головы, когда Давид встал из-за стола:

– Твоя неуверенность в моих силах, разумеется, мотивирует. Интересный метод: выразить сомнения, чтобы вызвать у меня желание доказать собственную состоятельность.

Говорил он с явным сарказмом, обе собеседницы недовольно скривились.

– Никто не сомневается в твоей мощи, Давид, – проворчала Карина. – Мы все прекрасно видим её, когда ты сидишь перед нами вот так, без рубашки. – При этих словах он с трудом сдержал порыв стянуть пиджак на груди. – Но Орден по-настоящему опасен. Со смертью Мино стало понятно, что они не шутят. Ставки очень высоки. София не хочет оказаться на месте Марты: оплакивать тебя и несостоявшийся подвиг.

– Мы не… – Давид хотел пояснить, что они с Софией не состояли в отношениях, чтобы она могла оказаться на месте Марты, но всё это показалось крайне неуместным, поэтому он просто отмахнулся.

В этот момент в комнату вошла хозяйка квартиры, с опухшими красными глазами и красными же пятнами на щеках.

– Я хочу увидеть его, – заявила она, рыданий не было, голос звучал твёрдо.

– Дорогая, – мягко произнесла Карина, подходя к ней. – Сейчас это, к сожалению, невозможно, но скоро спецслужбы позволят нам…

Марта покачала головой:

– Вы не понимаете, я должна увидеть его сейчас. – Она чуть помолчала, затем всё же произнесла то, что не решалась: – Это может быть не он.

София, Карина и Давид переглянулись.

– Я боюсь, что сомнений в этом нет, – мягко, как никогда, ответила Карина, – я видела тело.

Марта всхлипнула, но всё ещё убеждённо произнесла:

– Вы сказали, он был… он был с головой… быка… – рыдания начали душить её, но она упрямо продолжила: – Вы могли не узнать его, спутать с кем-то. Я смогу определить точно. Поймите, Мино не мог оставить меня. Он обещал. Мы должны пожениться.

Давид не мог выносить этого, боль Марты была для него непосильной ношей, разрывающей грудь. Ощущая необходимость занять себя делом, он взглянул на Софию: та, уставшая, с глазами на мокром месте, стояла, прижав ладонь ко рту, и пыталась совладать с собой.

Он должен сделать это один.

– София, – твёрдо сказал Давид, – я должен отнести этот телефон в надёжное место, подготовить всё для встречи с Орденом. И… найти себе одежду. Ждите меня здесь. Все трое.

– Я могу дать вам футболку Мино. Думаю, он не будет против, – ответила Марта, и это прозвучало так, будто она действительно считала: её жених жив, но футболки для Давида не пожалеет.

Сглотнув, он кивнул. Было что-то невыносимо неправильное во всём происходящем.

Это была обычная футболка, серая, без надписей, чистая – пахла средством для стирки. Но надевать её было дико, потому что человека, который ещё недавно вот так же натягивал её, уже не было в живых. Кажется, осознание этого пришло к Давиду именно в тот момент, когда он почувствовал прикосновение ткани к коже. Перед глазами, как наяву, стояла сцена гибели могучего человекозверя. Но монстром был не Мино, настоящим монстром был хладнокровно выпустивший пулю Адриан.

Теперь же Давид решительно шёл по парку в направлении автобусной остановки. Утренний воздух был ещё свеж, отчего на руках появились мурашки, но солнце уже начало пригревать, обещая жару ближе к полудню. В кармане брюк лежало несколько скомканных купюр и монет – Марта безучастно вывалила на диван всё содержимое своей сумочки, чтобы сделать финансовый вклад в их операцию. Давно Давид не пользовался чужими деньгами в таких объёмах. Он всё вернёт. Разберётся с Орденом – и вернёт. Если останется жив, разумеется.

Всё, что произошло дальше, было похоже на кадры из фильма про бандитов: совершенно бесшумно к нему подъехал чёрный фургон. Давид заметил его в самый последний момент, когда бежать стало поздно. Дверь машины отъехала в сторону, из салона выскочили четверо мужчин в чёрных костюмах и солнечных очках. Им не нужно было доставать пистолеты, чтобы Давид понял: они вооружены. Парк уже наводнили пешеходы: многие совершали утреннюю пробежку, матери с детьми выходили на прогулку. Время и место не располагало к тому, чтобы устраивать эффектную потасовку со стрельбой. Тем более что победитель был известен заранее.

Повинуясь молчаливому приказу, Давид сел в машину. Двери захлопнулись, фургон тронулся.

Мужчины сели вокруг него, и, если бы не совершенно идентичная форма попутчиков, можно было бы представить, что они просто ехали в небольшом маршрутном автобусе.

– Куда мы едем? – поинтересовался Давид, но ответом послужила тишина. – Орден? НСБ? Леопарди?

Реакции не последовало. Он подумал было достать телефон, но решил, что такая провокация ни к чему не приведёт, и лучше он оставит сотовый при себе: кто знает, вдруг это спасёт его.

Однако вскоре Давид понял, насколько ошибался. Когда за окном замелькали витрины дорогих бутиков, он догадался, что путь лежал к офису Leo-Leo. И тут же стало ясно: его нашли при помощи этого самого телефона. Он ведь пользовался мобильником, который выдал Леопарди. Вероятно, в нём был маячок.

– Где ж вы раньше были? – выплюнул Давид. – Где вы были, когда мы три часа ехали в Лавирин?

Впрочем, у него были догадки на сей счёт: зачем отправлять своих ребят в такую дыру, если можно просто дождаться, пока сигнал снова окажется где-нибудь в Аннебурге?

– Заставил ты нас побегать, – недовольно покачал головой Леопарди, когда Давид оказался в его кабинете.

Двое сопровождающих из фургона встали по обе стороны от вычурных дверей с резным рисунком. Понимая, что попал в ловушку, Давид нахально опустился в кресло для посетителей и положил ногу на ногу.

– Я, конечно, привык, что за мной девчонки бегают, но ваши слишком уж рослые, – отозвался он. – Особенно та, с бородой.

За спиной раздалось приглушённое рычание.

Леопарди же оставил выпад без внимания. Нависнув над столом так, что из треугольного выреза щеголеватого тонкого пуловера вынырнула золотая цепочка и показалась волосатая грудь, он спросил:

– Где София?

Давид несколько мгновений смотрел на него, как на умалишённого. Затем ответил:

– В каком смысле, где София?

Он встал, яростно отодвинув стул, сжал кулаки и грозно повторил, добавив:

– Я же оставил её с вами!

Хозяин кабинета окинул его взглядом и, не позволяя недоумению отразиться на лице, сказал:

– Я знаю, что София с тобой.

– В самом деле? – язвительно уточнил