— Зиновий! Алло!

— Да.

— Ты уснул? Пять минут уже докричаться не могу.

— Прости, Андрей, задумался. Так что, ты говоришь, со штабом Гражданской обороны?

— Как ты и говорил. Они темнят. Прямо не отвечают, мямлят о каких-то временных технических неполадках. О том, что вот именно сейчас-то в их бункер попасть как раз и не получится. Но позже, может быть, завтра или послезавтра, если нам будет нужно, они, конечно, с удовольствием... Ну и так далее.

— Ясно. Все сходится. Их бункера больше не существует. Кому-то придется как следует потрудиться, чтобы привести его в первоначальный вид, — Беклемешев ощутил прилив сил. Он словно любовался результатом своей собственной кропотливой и очень тонкой работы. — Ну а что со спутником? Ты выяснил, чей он?

— Я узнал. Такого спутника нет. В случае отказа обычных линий они используют дублирующие, а уж если и с теми что-то произойдет, тогда связь будет обеспечиваться через военный спутник. По спецканалам. Но пока ничего такого нет. Правительство поддерживает связь в обычном режиме. По низкочастотным наземным линиям.

— Постой, — большего удара Беклемешев не испытывал очень давно. Ему словно влепили затрещину, как не в меру развеселившемуся мальчишке. — А ты ничего не путаешь?

— Нет, Зиновий. Я два раза проверил.

— Подожди, Андрей! Говорю тебе, ты ошибся! Запроси еще раз! Этот спутник должен быть!!!

— Мне очень жаль, если я разрушил твою версию, но... Мне, конечно, нетрудно запросить еще раз, но стоит ли? Ответ будет тот же. Тебе это известно.

— Черт, Андрей, ты меня зарезал. Без ножа.

— Без ножа только филиппинцы могут. А мы далеки от этой хирологии, хиромантии и прочей «хиро». Мы по-простому, ножами.

Беклемешев почувствовал, как пол уходит у него из-под ног. Это был конец всего. «Стоп, — сказал он себе. — Если нет спутника, при помощи которого Воробьев сможет нанести прицельный удар по Горкам-9, то выходит, что его, Беклемешева, умозаключения ошибочны. Так? Или нет? Может быть, есть еще какой-то способ переадресовать сигнал? Надо взять себя в руки. До штурма еще пара часов. Можно успеть, если не впадать в панику. В конце концов, если Воробьев сумел найти способ провести волновую атаку, значит, и он может сделать то же самое. Надо только постараться. А пока необходимо успокоиться и не впадать в панику».

— Слушай, Андрей, — сказал Беклемешев, беря себя в руки и стряхивая дурное оцепенение. — Ты не в курсе, показывали где-нибудь в новостях резиденцию Президента?

— Не видел. Но могу узнать у информационников. Власти сейчас обсуждают проблему с террористами в Горках. Это ни для кого не секрет. А что такое?

— Иди в информационный отдел и сиди там. Следи за выпусками новостей. Их обязательно покажут. Может быть, не интервью, но саму резиденцию — точно. Как только такой репортаж пройдет, свяжись с управлением охраны Президента и скажи, чтобы они эвакуировали всех. Только скрытно, чтобы телевизионщики не видели. Это очень важно. Понял?

— Понял. А если их уже показали?

— Тогда пусть начинают эвакуацию немедленно.

— Хорошо. Лечу.

— Давай.

Беклемешев положил трубку. Три вопроса. Три чертовых вопроса, на которые он не мог найти ответ. И если с двумя первыми еще можно было подождать, то ответить на последний было необходимо быстро и точно. Возможно, от этого зависела жизнь заложников. Не всех, но тех, кого взяли террористы в колонне, точно. Итак, каким образом Воробьев намеревается нанести волновой удар по резиденции Горки-9? И собирается ли вообще?

Здесь ему могли помочь только три человека. И один из них казался Беклемешеву более подходящим, чем двое других. Майор провел пальцем по строчкам записей, нашел нужную фамилию, номер телефона и решительно снял трубку.

Военный городок оказался совсем крохотным. Столовая, казарма, трехэтажная, серая; штаб, такой же, как казарма, серый, только одноэтажный, в котором, помимо штаба, разместилась еще и медсанчасть. Гаражные боксы на три машины.

Смотреть нечего. Сергеев и двое его сопровождающих остановились у казармы. Правее темнела «курилка» — три лавочки, замкнутые в кольцо, с врытой в землю бочкой. Сергеев заметил, что при их появлении четверо солдат, сидевших в «курилке», вдруг побросали сигареты и быстро удалились.

По дороге время от времени проползали грузовики. Сергеев насчитал уже пять штук. «Интересно, — подумал он, — что они вывозят? И почему так поспешно?»

— Сколько народу в городке? — поинтересовался он у дежурного.

— Тридцать человек.

— А где установки связи? Что-то я их не заметил.

— А вы и не должны были их заметить, — взял слово седоватый майор.

— В основном они расположены под землей, — ответил дежурный. — А позиции по размещению спутниковых антенн — в трех километрах от городка. Вы хотите их осмотреть? Я могу проводить вас. Там круглосуточно дежурит наряд.

— Нет, спасибо. Я могу побеседовать с солдатами?

Дежурный на секунду замер. На лице его застыла безжизненная улыбка. Он словно решал в уме сложнейшую задачу: как отказать, не вызвав подозрений.

— Видите ли, — медленно начал дежурный, — не думаю, что...

— Ну отчего же, — вдруг перебил его майор. — Пусть товарищ капитан побеседует. Не вижу в этом ничего плохого.

— Конечно, — с облегчением вздохнул дежурный. — Пойдемте, товарищ капитан.

Они вошли в казарму. Внутри она оказалась довольно уютной. Двухъярусные кровати, на окнах — цветочные горшки, телевизор на тумбе у стены. Чистота казалась удивительной для рядовой части. Сергеев видел такое только в образцовой учебке. Кантики на одеялах — порезаться можно. Подушки — по ниточке.

Одно «но». Все это казалось каким-то неживым. Не было обычного гомона голосов. Солдаты молча сидели на табуретках, смотрели новости.

— Пожалуйста, — кивнул дежурный. — Они в вашем распоряжении. Разговаривайте.

Сам остановился у двери. Вроде бы и не слушал, но его присутствие явно смущало солдат. Сергеев понял: беседы не получится.

Он останавливался, задавал вопросы, ему отвечали вяло, односложно. Без охоты. Сергеев покачал головой. «Что им наплели? — подумал он. — Наверняка что-нибудь вроде: приедет зверюга-дознаватель, будет «неуставняк шить». Вот и молчат солдаты. Может быть, кто-то из них что-нибудь и знает, но не скажет. Себе дороже». Как странно. Он, офицер ФСБ, ведет себя, словно напуганный мальчишка. Надо было бы нажать на этих двоих как следует, но его не покидало расплывчатое, липкое чувство опасности. Он словно наступил в змеиное гнездо. Одно неосторожное движение — и смертельный укус последует мгновенно.

Сергеев прохаживался по кругу, останавливался, спрашивал разную чушь, получал соответствующие ответы. Никто не поднимал на него глаз. Он как раз подошел к очередному солдату, когда вдруг заметил в темноте за окном какое-то движение. Будто ненароком поднял взгляд: давешний солдат с КПП стоял чуть в стороне от окна и махал ему рукой: «Выходите». Сергеев посмотрел на дежурного и наткнулся на встречный настороженный взгляд. Впрочем, дежурный тут же отвернулся, словно и неинтересно ему вовсе. А стоит он тут исключительно ради безопасности «дорогого гостя». Солдаты срочной службы — народ изголодавшийся. Навалятся гуртом — не отобьешься. Съедят.