младших классов вместо скучных до тошноты уроков по ПДД водили бы в морг, руками пощупать трупешники сбитых?" — задавался я вопросом в прошлой жизни. А ответ получил в этой. "Никак! Никак бы не изменилась!" Ведь мой поток не раз и не два видел ужасы "мисколдунства" своими собственными глазами: "варщик-пилот" Лонгботтом, "прорицатель" Поттер, "химик" Грейнджер, "изобретатели" Уизли, "гринписовец" Малфой, "подрывник" Финниган и многие, многие другие. Магия — крайне опасна и требует уважительного к себе отношения! Но никого, ни-ко-го из моих сокурсников это не остановило. Как говорится, что пнем об сову, что совой об пень, а Помфри только мысленно матерится, принимая очередного поциента. Как же я в такие моменты понимаю Снейпа!

Ладно, Бог с ней, с опасностью. Но логика, спрашиваю, логика где?

Кто проверит, правильно ли произношение? "Это элементарно!" Да ладно?! Три раза "ха"! Многие ли выучили с книг иностранный так, чтобы не вызвать у носителя языка смех? А смех в исполнении Магии — это что-то вроде Флитвикова: "…постарайтесь точнее произносить волшебные слова. Помните чародея Баруффио, который как-то раз случайно произнёс "эс" вместо "эф", и в результате оказался на полу, а на его груди стоял буйвол…"

Кто проверит мои жесты? В тех же каратэ-боксах движений раз-два и обчелся, а отрабатывают их годами.

Третья возможная ошибка — неправильное дозирование магии. Выложился неудачно сверх меры — и стал вдруг сквибом. И все, с концами. Волшебники лечат многое, но потерю магии — нет. А потерять магию… "Лучше уж сдохнуть, чем жить калекой в постоянной ломке сродни наркотической!" — как-то описывал мне свои ощущения Филч.

В общем, вывод, который я сделал для себя еще задолго до попадания сюда, читая между строк канон, таков: самостоятельно изучать с нуля магию только по книгам — это настолько же умно, как учиться по книгам драться. Не только бессмысленно, но и вредно. И в замесе мало поможет, и потом переучиваться на правильное будет вдвойне сложнее. Заниматься такой бредятиной может только человек, имеющий невероятно прилежного и крепкого нервами ангела-хранителя. Такой наверняка есть у Грейнджер. Впрочем, похоже, даже он иногда брал отпуск, или, как вариант, ему тоже нравятся кошкодевочки. Ну а теми, у кого заступников нет, наполнены Мунго и кладбища!

В результате, чтобы не войти в их число и одновременно с этим научиться колдовать выше уровня "ПТУ", мне пришлось пойти на очень неприятные меры. Карты мне сданы темной масти, и играть я вынужден именно ими, поэтому пришлось наступить себе на горло. Сначала пойти на поклон к Барти, потом и вовсе — в кабалу к Темному Лорду, хотя их политические воззрения мне, мягко говоря, неприятны.

А все потому, что учиться у человека намного быстрее, эффективнее, а магии — еще и несоизмеримо безопаснее, чем по книгам. Я, как живший одновременно в "догугловые" времена, когда по пользованию библиотекой проводились специальные занятия — и после появления интернет-поисковиков, могу со всей ответственностью об этом заявлять.

Так что совершенно законно и с искренней гордостью за свое благоразумие я мысленно воскликнул: "О да! Да! Да! Да! Как же хорошо быть умным!" — неделю назад, когда слушал издевки лорда Мортона над самоучками. А уж намек на поддельные книги только укрепил меня в уверенности о правильности принятого решения. Пусть это и грустно — сидеть на описаниях мощнейших заклинаний и ограничиться одним лишь только ознакомлением, но лучше уж так, чем кончить как канонный Крэбб. Как писал поэт — "его пример другим наука". Ну или другому, мне то есть.

Вот такие мысли в мгновение ока пролетели у меня в голове.

— Конечно, слышал! Я отлично знаю правила безопасности! — с чувством ответил я на заданный легилиментом вопрос чистую правду. И поэтому следующая фраза оказалась особо неожиданной:

— Так почему же им не следуете?

Глава 100. Менталист. Часть II

"Черт! — мысленно выругался я, начиная догадываться, откуда у меня появились голоса в голове. — И по времени совпадает… Черт, черт, черт!"

— То есть?..

— Вы правильно догадались. Жаль только, что слишком поздно. Да. Происходящее с вами — результат вашего же самостоятельного изучения окклюменции.

— В чем именно я ошибся? Эта ошибка — серьезная или нет? Что теперь со… чем мне это грозит? Можно ли это исправить? И как? — откровенно засыпал я вопросами волшебника. Мне в этот момент стало как-то совсем не до соблюдения английских манер.

— Сколько сразу вопросов! Давайте я буду отвечать на них по-порядку, а вы зададите свои вопросы после того, как я закончу. Договорились?

— Принято, — кивнул я после короткой паузы, пошедшей на обуздание нервов.

— Хорошо. Как вы, наверное, догадывались до начала изучения и уже смогли отлично прочувствовать после — практиковать окклюменцию очень полезно. Благодаря этому улучшается память, увеличивается скорость мышления, и, наконец, можно без использования волшебной палочки сопротивляться вторжению в разум. Казалось бы, с таким набором плюсов окклюменцией должны в обязательном порядке заниматься все без исключения, причем начинать чем раньше, тем лучше, не так ли? Но этого никогда не было в прошлом, ни у кого не наблюдается сейчас и никогда не будет в будущем. Почему же?

"А действительно, почему?" — мысленно согласился я.

— Причина таится в серьезных минусах, которые, как яркий пример дуализма всего сущего, проистекают из и являются естественным продолжением плюсов. И ваш случай тут весьма показателен. Можно даже сказать, академический пример того, как делать не нужно.

Итак. Начав изучать окклюменцию, вы, как и требовалось в книгах, создали в своей изначально аморфной, неструктурированной памяти некий центр. Название у него, в зависимости от того, чью вы книгу читали, может быть разное. У нас это — "веретено"; на континенте — "крупинка", та, на которую нарастает жемчужина; на востоке — "кристалл", "сапфир разума"; в Индии и Китае — "стебель лотоса". Смысл однако у всех, как вы видите, похожий. Это нечто такое, на что у вас в памяти с каждой новой тренировкой накручивается, осаждается или кристаллизуется все больше и больше воспоминаний. Воспоминаний, доступ к которым у вас — быстрый и легкий, а у чужих легилиментов — долгий и непростой.

А вот чего в книгах обычно не пишут, а если и пишут, то буквально парой слов, так как предотвратить это никак нельзя в принципе, так это о том, что упорядоченные воспоминания становятся в процессе уже немного не такими, как были до этого.