Именно эту область Прибрам считал границей между умом и материей — той частью мозга, где «я» встречается с «реальностью». Непп установил, что 86 % эпилептиков «височного типа» рассказали о своих переживаниях дежа вю, на фоне 71 % контрольной группы. По-видимому, здесь происходит что-то важное.

По мнению Неппа, дежа вю — некорректный и сбивающий с толка термин для определенных форм ощущения. Эта фраза буквально переводится как «уже виденное», но Непп утверждает, что во многих случаях человек переживает гораздо более широкое ощущение. Для того чтобы отразить этот момент, Непп предложил термин «дежа векю» (уже прожитое), который счел гораздо более точным. Несмотря на то, что этот термин оставляет в силе версию Эфрона о дежа вю, Эфрон все же не может объяснить дежа векю. Поэтому не приходится удивляться тому, что группа пациентов, страдавших височной эпилепсией, гораздо чаще свидетельствовали о своем переживании дежа вю, чем обычные люди. Из 12 человек трое чувствовали, что они «переживали всё». Вообще-то, американский психиатр Штраус уже писал о том, что дежа векю, в принципе, составляет главную часть всей височной эпилепсии. По мнению Штрауса, дежа векю представляет собой особый тип дежа вю, только с глубокой качественной составляющей, выходящей далеко за пределы ощущения знакомой картины, с порой столь большой силой, что человеку кажется, будто он в прямом смысле повторно проживает ситуацию. Штраус полагает, что этот особый тип дежа вю явно чаще случается у височных эпилептиков, чем у нормальных людей.

У людей, страдающих височной эпилепсией, переживания дежа вю имеют еще один побочный эффект. Из 12 пациентов 9 сообщили о том, что в таких состояниях они острее осознают свое окружение, их чувства обостряются, а 6 сказали, что эта осознанность значительно возрастает. Это описание напоминает опыт, описанный шизофрениками. А это значит, что у этих пациентов больше времени для обработки входящих сенсорных сигналов — другими словами, для них время запаздывало.

Открытия Неппа показывают, что височная эпилепсия тесно связана с явлением дежа вю. В статье «Случай дежа вю» он пишет:

Если говорить о частоте таких случаев, то люди, болеющие височной эпилепсией, гораздо чаще переживают явление дежа вю, чем другие группы.

В дополнение к временной задержке у височных эпилептиков переживание дежа вю сопровождается повышением сенсорной осознанности и некой формой психологического трансцендентализма. Складывается впечатление, что они лучше настроены на это явление, чем люди, не болеющие височной эпилепсией. Работа Уильяма Грея Уолтера посвящена именно этой теме. Работая в лондонской больнице Модели, этот знаменитый англо-американский психолог придумал серию тестов, призванных выявить уровень восприимчивости человека к этим примечательным «штормам» в мозге. Люди на протяжении многих лет верили, что мигающая лампочка способна вызвать приступ эпилепсии.

Грей Уолтер решил проверить это предположение и соорудил прибор с лампочкой, чтобы точно установить волновой ритм мозга человека. Затем пациент смотрел на мигающую лампочку и по просьбе ученого описывал, как он себя чувствует. К изумлению Уолтера, этот эксперимент вызывал не только эпилептические приступы. Многие люди начинали искаженно воспринимать течение времени. В одном памятном случае человек так описывал свои ощущения:

Вчерашний день был по одну сторону, вместо того, чтобы оставаться позади, а завтрашний день находился за пределами.

Русский писатель Федор Достоевский описывает подобную ситуацию в своей книге «Бесы». Два главных персонажа книги, Ставрогин и Кирилов, горячо обсуждают тему жизни и смерти, что вообще свойственно произведениям Достоевского. Ставрогин спрашивает Кирилова, верит ли тот в будущую вечную жизнь:

«Нет, не в будущую вечную жизнь, а в здешнюю вечную жизнь. Есть минуты, вы доходите до минут, и время вдруг останавливается и будет вечно».

«Вы надеетесь дойти до такой минуты?»

«Да».

«Это вряд ли в наше время возможно, — тоже без всякой иронии отозвался Николай Всеволодович, медленно и как бы задумчиво. — В Апокалипсисе ангел клянется, что времени больше не будет».

«Знаю. Это очень там верно; отчетливо и точно. Когда весь человек счастья достигнет, то времени больше не будет, потому что не надо. Очень верная мысль».

«Куда ж его спрячут?»

«Никуда не спрячут. Время не предмет, а идея. Погаснет в уме».

Достоевский описывает ощущение, похожее на то, что описал автор апокрифической «Книги Иакова». Может быть, видение неизвестного человека в Книги Иакова было частью эпилептического припадка — точнее, частью ауры, предшествующей приступу? А вдруг эпилепсия открывает нам «дверь» в височную область — мир нашего Даймона?

У нас есть много фактов в поддержку того, что дежа вю представляет собой больше, чем просто расстройство работы мозга. В этом явлении люди обычные могут ощущать жизнь шире. По-видимому, одна группа людей даже шире воспринимают область трансцендентности, я подразумеваю височных эпилептиков. Все, что они видят и чувствуют до приступа и на его протяжении, неописуемо. Это как если бы кто-то попытался описать небо слепому человеку. Именно Достоевский попытался облечь это ощущение в слова в книге «Идиот», когда описывал ощущения князя Мышкина:

Он задумался между прочим о том, что в эпилептическом состоянии его была одна степень почти пред самым припадком (если только припадок приходил наяву), когда вдруг, среди грусти, душевного мрака, давления, мгновениями как бы воспламенялся его мозг, и с необыкновенным порывом напрягались разом все жизненные силы его. Ощущение жизни, самосознания почти удесятерялось в эти мгновения, продолжавшиеся как молния. Ум, сердце озарялись необыкновенным светом; все волнения, все сомнения его, все беспокойства как бы умиротворялись разом, разрешались в какое-то высшее спокойствие, полное ясной, гармоничной радости и надежды, полное разума и окончательной причины.

Но эти моменты, эти проблески были еще только предчувствием той окончательной секунды (никогда не более секунды), с которой начинался самый припадок. Эта секунда была, конечно, невыносима.

В этих нескольких строках мы видим всё: трансцендентность, озарение, гармонию и, что еще важнее, запаздывание времени. Что касается височных эпилептиков, то они, по всей видимости, в отличие от остальных людей, настраиваются на другую версию реальности — возможно, на реальность самого Даймона.

Глава 12

Эпилепсия

Реальность — это то, что не уходит, когда вы перестаете верить в нее.

(Филипп Дик)

Вглядитесь в другой край пропасти

Эпилепсия — вот та цена, которую приходится платить за самое чудесное явление во вселенной, которое возникает в нашем мозге. Во всех составных системах работает правило: чем сложнее система, тем выше вероятность поломки какой-нибудь мелкой детали. В случае эпилепсии сбой происходит в работе химических элементов, которые называются нейротрансмиттерами.

Ученые предполагали наличие нейротрансмиттеров давно, но доказали их существование лишь в 1930-е гг., а