Маленький шпион.

Медленно меняю позу на такую, из которой можно было бы неожиданно броситься на него, ухватив за металлическую ногу. Бросок — и мои пальцы смыкаются вокруг нее.

Робот, конечно, не пугается, сразу начинает действовать по обстоятельствам, за секунду меняя конфигурацию своих конечностей. Одни детали расходятся, другие появляются, с силой защемив мне пальцы, так что уже не он оказывается захвачен мной, а ровно наоборот. Шипя от боли, я пытаюсь хоть как-нибудь высвободить себя. Вырвав пальцы из плена, я только успеваю заметить, как из-под ногтей появляется кровь, а робот уже встал на колеса, выдернул вилку из розетки и, на ходу быстро сматывая провод, уже уматывает от меня в сторону общего зала.

Хватаю фонарик и бегу за ним. Вот чего только не хватало для полного счастья, так это в ночной тишине гоняться за нелегальным роботом по всей учебной части стражей!

Выскакиваю в зал, свечу фонариком по сторонам, пытаясь высветить лучом свой ночной кошмар на колесиках, а он уже уматывает от меня в один из коридоров. Не знаю, что он планирует делать, ведь самому ему отсюда никак не выбраться. Наверное, собирается затаиться до времени. Несусь за ним, совершенно не представляя, к чему это все может привести. Теряю его, прислушиваюсь, хотя он передвигается почти неслышно. Надеюсь, хоть на какую-нибудь подсказку, тыркаюсь то в одно место, то в другое. Как назло, большинство дверей оставлены открытыми, прячься не хочу.

В основном смотрю на пол, гоняя по сторонам луч фонаря. Робот, конечно, может и залезть куда-то, но я бы, наверное, услышала — это же в полной тишине, которой мешает только мое паническое дыхание. Так что по большей части смотрю вниз и, когда наконец слышу какой-то шум и бегу туда, первыми замечаю чьи-то ноги. На них синие резиновые шлепки и спортивные штаны. Разглядывая их, еще пока надеюсь, что это не кто-нибудь из офицеров.

Зря. Это Редженс.

— Что ты тут делаешь? — спрашивает он тихо. Пока я думаю, что на это ответить, он задает второй вопрос: — И что тут делает то, что только что пронеслось мимо меня?

Вздохнув, решаюсь рассказать всю правду, ведь эта штуковина может оказаться опасна для всех. То есть почти правду и почти всю.

— Это маленький робот, он меня преследовал, но удалось его поймать и выключить. Он лежал у меня на складе, а сейчас почему-то снова включился и начал от меня удирать.

— И почему я только сейчас об этом узнаю? — Редженс задает резонный вопрос.

— Я думала, он не опасен, — мямлю я.

Редженс пару секунд просто стоит, уничтожая меня взглядом, после чего снимается с места и уходит прочь по коридору.

— Кирилла разбужу, это его работа в конце концов, — говорит он недовольно.

Ну да, Кирилл как всегда придет и решит проблему. Повздыхав, продолжаю поиски робота. Даже слышу какие-то звуки, но хожу и хожу, осматривая каждый укромный уголок, и все без толку. Ощущение, что брожу вокруг его убежища, в котором он преспокойно окапывается, чем-то дребезжа.

Редженс приводит не только Кирилла, но и Лекса. При этом оба офицера выглядят в этот ночной час на удивление презентабельно, хотя и без формы, а вот мы с другом подкачали. Лекс кажется помятым, в дырявой футболке и штанах, левая штанина которых подвернута и демонстрирует отсутствие одного носка. Я сама, должно быть, смотрюсь не лучше, напялив кофту прямо поверх ночнушки. Ну, хоть носков у меня полный комплект.

У Кирилла в руках некое устройство, с ним он проходит до угла коридора и обратно, заходит в одну из комнат. Лекс кивает мне, я пытаюсь шепотом ему объяснить, что происходит, но Редженс тут же подходит ближе.

— Идите, помогать будете, — говорит он.

Зайдя в комнату, видим, что Кирилл стоит возле большого телевизора на стене.

— Здесь он пролез в шахту, — он показывает куда-то за экран. — Разойдитесь и гоните его на меня.

Что ж, лезть в техническую шахту нам далеко не впервой. Редженс заходит на убежище нашего маленького засланца с одной стороны, мы с Лексом с другой. Попытавшись сначала проскочить мимо нас под ногами, робот мечется то в одну сторону, то в другую, пока наконец не выскакивает в дыру, сквозь которую протянуты провода, и которую он сам, очевидно, расширил, используя свои многочисленные инструменты. Кирилл, уже отодвинувший оттуда телевизор, мгновенно подхватывает робота обеими руками и разрывает его напополам.

Узрев неожиданную гибель нашего маленького недруга сквозь дыру в стене, мы в ступоре продолжаем пялиться на Кирилла, который невозмутимо рассматривает куски своей добычи. Не то чтобы робот успел стать нам как родной, но все же, двигаясь и убегая, он напоминал живое разумное существо, так что разделение его на отдельные составляющие показалось излишне жестоким концом нашей охоты.

— Чтобы он память не успел уничтожить, — поясняет Редженс, разглядев причину нашего ступора. — Посмотрим, чей он.

Мы с Лексом заговорщически переглядываемся, нам бы эта информация очень пригодилась.

— Заодно узнаем, не эта ли штуковина попыталась лишить нас жемчужины всего нашего заведения, — сказав это, Редженс уходит обратно по шахте, а мы смотрим на него, а потом опять друг на друга. Так понимаю, под жемчужиной он имел в виду Кейт. И что? Неужели такая малявка, как этот роботенок, могла стать причиной обрушения моста? И если все-таки да, то возникает вопрос — зачем хозяевам игры убивать Кейт?

Следующее утро выдается нервным и задает настроение на весь день. За завтраком в зале тише, чем обычно. Люди предпочитают молча поглощать с подносов кашу и бутерброды, мрачно зыркая друг на друга исподлобья.

Ристика, усевшаяся рядом со мной как раз тогда, когда Лекс, оставив свой поднос, идет перекинуться парой слов с Райли, ерзает и кривится. Райли снова целует Лекса, и Ристика тут же ломает своей худенькой ручкой ложку. Бросив обломки в кашу, она с обидой вгрызается в бутерброд с сыром, мстительно съедая его весь большими кусками, хотя обычно ест по чуть-чуть и очень медленно.

Кейт ест с нормальной скоростью, но смотрит на еду с преувеличенным интересом, не отвлекаясь от нее даже тогда, когда кто-то с грохотом роняет свой поднос. Лицо ее