– Открывай, – кивнул на входную дверь Иван, прижимая приклад двустволки к плечу.

Милавин взялся за ручку и дёрнул дверь на себя. Створка распахнулась во всю ширь. Поводырь повёл ружьём из стороны в сторону, проверяя открывшийся проём. Не было похоже, чтобы он заметил что-то опасное, но почему-то сморщился и шарахнулся назад.

– Твою мать!

– Что? – Андрей рванулся вперёд с пистолетом в руке, готовый прикрыть напарника, но тут же сам понял, в чём дело.

– Чёрт! – Милавин не удержался и закрыл нижнюю часть лица рукавом. Из распахнутых дверей пахнуло гнилью и разложением, вонь была такая, что поначалу даже выбивала слезу.

– Что это?

– Не знаю, – признался Иван. – Но уж точно ничего хорошего.

– Что-то заползло и сдохло, – нервно отшутился Андрей.

– Если сдохло… – откликнулся Поводырь, отнюдь не разделяя его веселье.

– Заходим?

– Да. Фонарь есть?

– Нет, всё осталось у людоедов.

– Тогда держи берданку и дай мне пистолет, – из подсумка на поясе Иван извлёк небольшой фонарик, включил, нажав кнопку на задней крышке. Батарейка работала исправно. Они обменялись оружием. Вместе с ПМом Андрей отдал и вторую обойму, а сам в нагрузку к двустволке получил десяток патронов.

– Рюкзак оставь здесь. Будет мешать, – распорядился Иван.

Милавин послушно стянул с плеч мягкие лямки и уложил свою чуть позвякивающую стеклом ношу под стену.

– Готов?

– Да.

– Держись рядом со мной. Прикрывай спину!

Осторожно переступив порог, они оказались в просторном холе. Обстановка живо напомнила Милавину то, что он видел в квартире на Проспекте Мира, где повстречался с манком.

Внутренние стены здания некогда были разрисованы яркими красками, на цветочной поляне радостно резвились герои старых отечественных мультфильмов: кот Леопольд на велосипеде, волк и заяц из «Ну, погоди», львёнок и меланхоличная черепаха в огромных солнечных очках… Однако сейчас краска пузырилась, отслаивалась и осыпалась целыми пластами, а там где ещё держалась на стене, изображения оказались заляпаны грязными пятнами и потёками. На полу валялись сломанные детские игрушки и разбитая мебель, столы, скамейки, стульчики, даже кроватка, на спинке которой была нарисована гроздь винограда. И запах. Здесь внутри он застоялся, загустел и буквально клубился вокруг них незримым туманом.

Некоторое время они стояли посреди холла, чутко прислушиваясь, но никаких звуков не было. Абсолютная тишина.

– Чёрт! Рука… – выругался Андрей. Правую руку, а точнее безымянный палец стянуло ноющей болью.

– Что случилось?

– Кольцо. Оно снова сжалось, – Милавин показал напарнику полоску белого золота, вдавившуюся в кожу.

– Как тогда на Проспекте Мира?

– Да.

– Плохо. Но с другой стороны, здесь точно что-то есть. И это что-то запросто может удерживать твою дочь.

Андрей согласно кивнул. Идти внутрь было опасно, но обойти детский сад они не могли.

– Давай за мной, – хрипло прошептал Иван, подсветив лучом фонаря лестницу справа, – Начнём с верхнего этажа.

Звуки их голосов прозвучали кощунственно в этом безмолвии.

«Нам здесь не место», – отчётливо понял Андрей, слушая, как гулко их шаги отдаются в пустых коридорах.

Первый лестничный пролёт был пуст, если не считать бесколёсой пластиковой машинки и куклы с оторванной ногой, брошенных на ступенях. Зато второй оказался перегорожен целой баррикадой из детской мебели. Поднявшись на цыпочки, Иван посветил фонариком за препятствие.

– Вроде, чисто. Посвети, – он передал фонарь Милавину, а сам дёрнул шкафчик с оторванной дверцей, что упёрся в перила. Тот со скрежетом подался вперёд. Второй рывок вырвал его из мешанины ломаной мебели, но тут же с другого края баррикады сорвался стульчик и, кувыркаясь, покатился вниз по лестнице. Грохот был такой, что едва уши не заложило. Андрей инстинктивно присел на корточки, вжав голову в плечи. Даже Иван вскинул пистолет и дергано озирался по сторонам.

На какое-то мгновение они оба почувствовали животный ужас обнаруженной жертвы. Их услышали! Сейчас из темноты на них набросится… Кто? Этого не знали, ни один, ни второй, но то, что кто-то сидит здесь в темноте, выжидая чтобы напасть на них, не вызывало сомнения. По крайней мере, именно в эту секунду.

– Чуть не спалились, – хихикнул Милавин.

Иван не ответил, но по блестевшему в свете фонаря потному лбу было понятно, что и ему дорого дались эти несколько секунд. Он сдвинул шкафчик в сторону, забрал у Андрея фонарик и полез в образовавшийся проём.

Поднявшись на второй этаж, они оказались в длинном коридоре, по обе стороны которого шли двери. Поводырь осторожно двинулся вперёд, проверяя каждую. Вот спальня, здесь раньше детские кроватки стояли ровными рядами, но сейчас строгая геометрия была безнадёжно нарушена. Некоторых кроваток не хватало, другие были сломаны или криво сдвинуты в сторону. Напротив спальни – игровая, вдоль стен стеллажи с игрушками, один из которых опрокинут на пол. В центре комнаты расстелен цветастый ковёр, на нём изображена железная дорога, бегущая через сказочную страну, но большая часть рисунка перекрыта огромным бурым пятном. По полу рассыпаны кубики и фишки детского домино с картинками фруктов. Дальше шёл класс подготовительной группы. Перевёрнутые парты, косо висящая на одном гвозде классная доска и рваные плакаты по стенам. Нечто похожее они увидели и в классе для рисования, и в медицинском кабинете. Перевёрнутая разбитая мебель, сорванные со стен, мятые детские рисунки, осколки стекла в дверце шкафчика с медикаментами.

– Что же здесь произошло? – шёпотом спросил Милавин, заглядывая в очередную комнату.

– Тихо ты, – не оборачиваясь, осадил его Поводырь.

И точно подтверждая его слова, в тишине раздался шустрый топоток. Иван вскинул фонарь, и луч света на секунду выхватил из темноты крошечную детскую фигурку в самом конце коридора. Она мелькнула и пропала, заскочив в один из дверных проёмов.

– Ты видел?! – Андрей рванулся вперёд, но Поводырь заслонил ему дорогу плечом, едва ли не оттолкнув напарника.

– Не спеши! Он никуда не денется.

Милавина чуть не трясло от нахлынувшего возбуждения, однако Иван продолжил спокойно и неторопливо обследовать коридор. Они заглянули в столовую и подсобку, но ничего кроме разрушенной мебели и грязных стен там не увидели. Наконец, подобрались к последней двери в торце коридора, именно сюда забежал ребёнок.

Поводырь присел на пороге с фонарём в одной руке и пистолетом – в другой. Луч света пробежал по углам помещения. Это оказался туалет. Кое-где обвалилась керамическая плитка со стен, осколки зеркал лежали в раковинах, а один из унитазов, сорванный со своего места, валялся в углу. Никакого ребёнка видно не было. Иван вышел на середину комнаты, повёл фонарём по сторонам, ещё раз высвечивая окружающую разруху. Андрей, замерший на пороге, уже хотел подойти к нему, но Поводырь вдруг остановил его.