Мастер молча смотрел на астролога пронзительными, уранически–синими глазами. В них светился покой. Таким он и остался в памяти Успенского, воплощенным олицетворением вечного покоя.

Они сидели долго. Тучи рассеялись, и за окном повисла луна. Та самая, которая называлась Селеной. Успенский отчетливо видел, как от его окна к ночному светилу протянулась широкая, бесконечно длинная лунная дорога. По ней, поднимаясь все выше, двигалась группа людей.

Первыми шли двое мужчин. Один, что постарше, в белом плаще с кровавым подбоем, беседовал со своим спутником – молодым человеком в разорванном хитоне и с обезображенным лицом. Они говорили с жаром, спорили, словно хотели о чем-то договориться.

При этом выражение лица старшего из собеседников то становилось надменным, то превращалось в умоляющее. За ними следовал спокойный и величественный гигантский остроухий пес. Время от времени он останавливался, оборачивался назад, задирал к звездам морду и застывал, будто в ожидании кого-то.

Следом за мужчинами, взявшись за руки, шли три женщины, молодые и безумно красивые. Невозмутимые и спокойные, как жены–мироносицы. Астролог знал, кто они, знал даже их имена: Тася, Любочка и Елена. Если они оглядывались, Успенский мог видеть улыбки на их лицах. Тася улыбалась печально, Любочка капризно, а Елена торжествующе и, как показалось Андрею, несколько зловеще. Впрочем, возможно, ему это только показалось. Но пес ждал не их. Когда жены проходили мимо него, он даже не повернул в их сторону громадную остроухую голову.

Человек с синими глазами крутил на пальце монокль на длинном шнурке. Совсем такой же, как тот, что сработал Аркаша. Наконец он бросил взгляд за окно и поднялся.

Андрей преодолел охватившее его оцепенение. Сейчас таинственный гость уйдет, и астролог никогда не получит ответа на мучившие его вопросы. Другого шанса не будет. Сейчас или никогда!

Успенский рванулся было задержать его, но тут раздался звонок телефона. Как не вовремя! И кому это он понадобился среди ночи?

– Слушаю! – рявкнул он в трубку, чувствуя сильнейшее раздражение.

– Брат? Не разбудил?

Андрей поперхнулся готовым сорваться с языка ругательством.

– Михаил! Я ты нет, конечно не разбудил. – И тут он сразу успокоился. – Я ждал твоего звонка. Давно ждал. Знаешь, кто у меня в гостях?

– Догадываюсь, – ответил брат. – Я думал, он уже ушел.

– Он уходит.

– Пусть идет, он заслужил покой, – сказал брат.

Андрей попытался возразить:

– Но я хотел у меня остались вопросы. Много.

Человек с уранически–синими глазами усмехнулся.

В трубке эхом отозвалась усмешка Михаила.

– Ты сам найдешь ответы. Не сразу, но найдешь. Звезды подскажут. Они ведь никогда не лгут. Только надо научиться правильно их понимать.

Андрей не удивился, просто высказал вслух мучившее его сомнение:

– А я научусь?

– Ты уже научился. Пора применить полученные знания в деле. Теперь тебе предстоит решать задачи нового уровня. События, с которыми ты столкнешься, будут касаться уже не только тебя. Они будут влиять на судьбы всего мира. Удел званых – заваривать кашу, удел избранных – ее расхлебывать и разгребать последствия. Сценарий жизни вечен и неизменен. Но ты избранный, и ты справишься. Ты победил носителей зла, но они не одиноки. Имя им – легион. И война с ними будет долгой.

Мастер все так же молча размотал с пальца шнурок и положил монокль на край стола. Андрей почему-то не сомневался, что утром найдет монокль на столе. На том самом месте, куда его положил гость. На секунду, только на секунду, ему снова показалось, что перед ним Михаил. Но, конечно, только показалось. Ведь Михаил звонил сейчас из Парижа.

А гость уже направился к лунной дорожке за окном. Андрей сунулся было следом, но был остановлен властным голосом из телефонной трубки:

– Не спеши, твое время не пришло. Ты еще не заслужил покоя.

Андрей немного растерялся.

– Но я думал, что, раз все закончилось.

Собеседник улыбнулся уголками губ и отрицательно покачал головой.

– Нет, не закончилось, – сказал голос брата. – По крайней мере, не для тебя. Ты видел знак?

Андрей задумался.

– Знак? Я видел женщину. – Он замялся, не зная, каким именем ее назвать. – Она пыталась меня убить.

– Это Лилит, – сказал брат. – Повторю: зло уничтожено, но зло осталось. И сила его все еще велика, так что тебе предстоит немало потрудиться. Отпусти же наконец своего гостя. Ему и в самом деле пора.

– Я его не держу, пусть идет – произнес Андрей в растерянности.

– Ну, прощай, светает! – негромко сказал гость, подошел к окну и легко вскочил на лунную дорожку. И так же легко пустился догонять ушедших вперед.

Пробегая мимо застывшего в задумчивости пса, он весело свистнул ему и позвал:

– Шарик, Шарик! Ну что, заснул, неврастеник уличный? Догоняй!

И гигантский пес вдруг разом утратил величавое достоинство. Смешно растопырив острые уши, он торопливо замолотил по лунному тракту длинными мосластыми лапами. Он спешил поскорее оказаться там, где с каждым шагом все выше поднимался к луне жестокий пятый прокуратор Иудеи всадник Понтийский Пилат.

1. Медленным будет казаться движение медных колес

возле Тропика,

И вскоре созвездие Рака Юпитер воспримет,

без Марса и падших светил,

Но платье зеленым не выглядит сразу,

ведь пламя бездонную глотку

Заставит открыться, и белые варвары в хаос

ввергают два берега Нила

2. Комета укажет им солнечный путь безвозвратно

потерянных истин,

Но вряд ли Понтифик сумеет открыть свои очи

к последнему вздоху

Того, кто является в зеркале, ночь изменяя

для бронзовых листьев,

Которые будут на лбу рисоваться седого Сатира,

погибшего с грохотом

3. Ничтожные капли вина предлагают в замену

божественных вод

Тому, кто супругу свою закопал у стены,

чтобы рухнули башни

И новый военный удар измененье скрывает,

но горный народ

К четвертому циклу готовность проявит к речам,

и становится красным

4. Семь острых когтей помогают Медведю смешать

все нечистые планы

Безликого монстра, которому Желтая Гидра надежду

дает на успех

Деяний на сорок восьмой широте, где народы поверят

два раза обману

Предателя, только под третьей сосной он услышит