— Чеченцы-хрененцы…как они вообще оказались там и что им в тех глухих местах было нужно? — начальник Управления шевельнул тяжелыми плечами, провел ладонью по коротким с проседью волосам и взглянул с ехидцей на подчиненных. — Может, они надумали взять у казаков в аренду часть сельскохозяйственных угодий и отстроить на них деревню для беженцев из Чечни?

— А тут конкуренты объявились, например, из курдов, или из Средней Азии, — негромким голосом дополнил кто-то генеральскую условность. Многим оперативникам выходцы из непокорной республики успели проесть плешь. — Впрочем, американцы уже пригласили курдов на постоянное место жительства.

— Еще бы они призвали чеченцев, испробовали бы их на зуб.

— Вряд ли это так, чеченцы никогда не помогают чеченцам, требуя благ от самих русских со времен присоединения к России, — отклонил уфээсбэшник подначки, неуместные по его мнению. — Мы направили на место происшествия своих людей для опознания личностей убитых и к каким из известных группировок они принадлежали. Не являлись ли разыскиваемые, по Интерполу в том числе, членами незаконных вооруженных бандформирований на территории самой Чечни.

— Странно и другое, почему убитых чеченцев не подобрали свои, тем более, как нам доложили, автомобильные следы ведут от лесопосадки прямо к ростовской трассе, — подключился к разговору один из начальников отделов в чине подполковника. — Это на них не похоже.

— Может быть, их замочили эти самые свои, — подал кто-то еще голос из-за стола. — Или все произошло настолько быстро, что на подбирание улик времени просто не осталось.

— Или сами казаки не поняли предложения чеченцев о строительстве на их землях деревни для беженцев, — угнув голову, пробурчал чубатый капитан.

— Замочили, а потом кому надо отрапортовали.

— Ты хотел сказать, что те займут на кладбище меньше места?

— Кругом идет передел собственности, человеческая жизнь не ставится ни в грош.

— Человеческая жизнь — любая — бесценна, — решил начальник Управления оборвать рассуждения подчиненных не в ту сторону. Он занял место во главе стола, пошелестел бумагами. — В докладной еще один штришок, на месте убийства группы чеченцев обнаружена машина “ДЭУ-эсперо”. Почему никто из казаков не догадался посветить фонариком на номера? Чей кореец, из какой области или республики!

— Товарищ генерал, номера с машины были сняты, — ответил дежурный офицер, принимавший рапорт казака. — Мною на полях сделана пометка.

— Увидел, спасибо, — пробурчал генерал. — От гаишников ничего не поступало? От тех, кто отстоял ночную вахту.

— Я уже справлялся, — встрепенулся снова дежурный офицер. — После полуночи в районе моста под Шахтами случился небольшой инцидент с чеченцами, превысившими скорость на джипе “Чероки”. Дело едва не закончилось стрельбой.

— Что им было надо, и чем они откупились от патрульных? — резко спросил генерал у дежурного, не поворачиваясь к начальнику ГАИ, в голосе появились стальные ноты. — Только без скромностей.

— Ничем, товарищ генерал, они заплатили положенный штраф, который отмечен в документах.

— И патрульные отпустили их с миром… Тебе не передавали, откуда они двигались и сколько их было в салоне?

— В общих чертах, товарищ генерал, — замялся офицер. — Чеченцы по одному не катаются.

— И здесь все ясно, чем умнее человек, тем дальше отодвигается он от общества, — хозяин кабинета огладил лицо руками, многозначительно осмотрел присутствующих, не предлагая продолжить свою мысль. Затем засунул паркер, полюбившийся ему, между пальцами. — Больше с трассы никаких сообщений? Я давал указание группе, посланной с утра, просматривать по возможности обочину дороги с близлежащими окрестностями.

— Пока не отзывались, но оперативник, заступивший вместо меня на пост, на постоянной связи с Управлением.

— Будем считать, что мы по этому вопросу отработали, осталось ждать результатов проверки. Что у нас дальше? — генерал перелистал докладную записку. — К Асланбеку, этому главарю чеченских отморозков, кого-нибудь направили? Его давно пора брать за жопу.

— Так точно, товарищ генерал. В его резиденцию в клубе игорного бизнеса откомандирован майор Потапов с группой из криминального отдела. Пока тоже никаких донесений.

— Кто из кавказских криминальных авторитетов прибыл в Ростов за последние несколько суток? Из боевиков, переодевшихся в овечью шкуру, тоже, — хозяин кабинета повернулся к представителю разведки. — Нам УФСБ в этом деле ничем не сможет помочь?

— С удовольствием, — зашевелился разведчик на стуле. — Во первых, на замену Пархатого, несостоявшегося вора в законе, расстрелянного бригадиром с центрального рынка, подкинули из Армении еще одного беспредельщика. Тоже без пяти минут вора.

— Армяне метят в смотрящие по Ростову, — прищурившись, вставил начальник замечание в информацию. — Это я поясняю своим.

— Вряд ли такое возможно, хотя, как знать, — пожал разведчик плечами. — У казаков долгое время был лидером представитель армянской национальности, не щадивший ни своих, ни чужих. Пока за решетку не упекли.

— У казаков никогда не брались в расчет ни национальность, ни происхождение, тем более, тот ублюдок был армянином на половину.

— У воров такая же тенденция к космополитизму. Еще к нам пожаловал с визитом вежливости грузинский авторитет Автандил Колхидский, небезызвестный в воровской среде — продолжил уфээсбэшник. — Он ведет сейчас переговоры на даче у Вадика Червонного, смотрящего по Ростову. У обоих накопилось достаточно вопросов друг к другу.

— Эти договорятся, Квантришвили в Москве пустили в расход, а изменений в лучшую сторону в отношении столичного криминала не предвидится, — генерал отложил паркер в сторону, понимая, что уфээсбэшник до конца не раскроется. — Не сдернул бы Слава Япончик в Америку, да не загремел бы там в тюрьму, среди законников порядка было бы больше.

— Тогда его достали бы здесь, или свои, или чужие. Или, в конце концов, уголовный кодекс.

— Итак, каким боком названные уголовники могут соприкасаться с чеченскими группировками?

— У всех у них один интерес — денежный, чеченские залетные боевики, если выбирают Россию для отдыха, то стараются вести себя неприметно. Не Турция с Саудовской Аравией.

— Вообще, не весь исламский мир дружный, — развел руками один из начальников отделов. — Я до сих пор с опаской посматриваю на Татарстан с Башкирией, на другие восточные республики, бывшие союзными. Непостижимо, но там ваххабизм с агрессивным исламизмом гасятся на корню самими руководителями с чуткой общественностью.

— Что тут непонятного? Народ в этих республиках успел за время Советской власти поумнеть, европеизироваться — пожал плечами подполковник, его сосед. — Хороший пример тоже бывает заразительным.

— Вот именно, — усмехнулся начальник Управления. — К сожалению, не для всех.