— Время есть, разговорится, — кивнул Шкварь. — Баба в Зоне… Тьфу!

Шрам ожидал другого поведения «должников», но как женщина Норис их явно не интересовала. Наверное, мораль в этой группировке была на высоте, не зря «Долгом» назывались. А может быть, имелись и другие причины.

Он поймал на себе два быстрых взгляда пленницы. Узнала, несмотря на корку грязи.

«Жалеешь небось, что ближе не познакомились, — не без злорадства подумал Шрам. — Умничала много. А теперь… Теперь ты можешь быть мне очень многим обязана».

— Сильный выброс будет? — спросил Морс. — Что сталкеры говорят, Машинист?

— Сильный. И все считают, что в западную сторону. «Свобода» вроде бы уходит с базы, чтобы твари не смяли, как побегут.

— Прямо так и сказали? — Дод насторожился. — Не взять ли их на переходе?

— Хватит на сегодня приключений! — отрезал долговязый Машинист. — Никто нам не сказал, сами видели, как по западному шоссе их караваны шли. Лежали в кустах рядом совсем, слышали даже: несколько бортов возвращаться будут, не смогли все сразу вывезти.

— Эх, засаду бы! — посетовал Дод. — Ладно, если скоро выброс, надо драпать. Жуйте скорей да пойдем.

Рубец на щеке раскалился, Шрам даже сморщился от боли. Что это — предупреждение об опасности? В глубине души созревало какое-то решение, но Шрам не торопил его. Пусть сформируется полностью, и уж тогда… Шоссе, машины, выброс. Излом не солгал.

Продолжая изучать траву, он переполз за спины тем, что ели. Услышал, как Машинист спросил о бомже, как Морс коротко объяснил его присутствие. «Должники» стали решать, чей рюкзак Шраму тащить. Пленница сидела вполоборота, из-под растрепанной челки стреляла глазами во все стороны и чаще всего — на Шрама.

«Норис меня выдаст, если не помогу. Хотя что она может сказать… Наврет, вот что она может сделать. Повесит на меня чужие грехи, ей тогда умирать легче будет. Ведь она видит, что я комедию ломаю, ее не обманешь… — стараясь ни на чем не концентрироваться, Шрам рассматривал ползущую по ладони божью коровку. — Шоссе, выброс. У группировок укрепленные, тяжелые грузовики. С пуленепробиваемыми стеклами, и мотор наверняка прикрыт броней, и шины не простые…»

Когда из кустов вылетели несколько разъяренных кабанов, щеку кольнуло так, что Шрам даже застонал. Решение наконец пришло. Пан или пропал, только так можно вырваться из Зоны, глупо надеяться ее перехитрить. Глупо пытаться выждать и собраться с силами. Дезертир должен бежать немедленно, сейчас же, если он вообще собирается бежать.

Все «должники» развернулись к кабанам, палили длинными очередями. Они не заметили, как Дезертир бесшумно подобрался к продолжавшему жевать Машинисту, вытащил из его расстегнутой кобуры пистолет. Первым выстрелом он разнес висок стоявшего позади других Морса, и никто из мужчин даже не оглянулся.

Норис завизжала, забилась, повалившись на спину, ногами опрокинула стоявшие на скатерти фляги. Перезаряжавший автомат Дод насторожился, глядя на девушку, и упал вперед, получив пулю в затылок. Следующим выстрелом Дезертир точно так же убил Машиниста, а вот Шкварю пришлось целиться в лицо. Последний «должник» успел даже вскочить, охнув от вошедшей в бок пули, но и только — Норис подкатилась ему под ноги, и Дезертир спокойно добил упавшего.

Девушка что-то крикнула, но он ее не слушал. Бросить пистолет, взять автомат Дода, расстрелять двух последних кабанов — Дезертир действовал, как машина. Наконец стих последний визг, на поляне осталось лишь двое живых.

«Вот это и случилось. Я боялся, что сделаю это в батальоне, я сбежал, чтобы не стрелять в своих, а теперь это случилось здесь».

— Развяжи меня, скорей! — Норис вскочила. — Быстрее, ну! Здесь рядом есть еще «должники», они придут на выстрелы!

— Хитрая? — спросил Дезертир. — Прокурору будешь врать, а пока посиди тихо.

Он несильно оттолкнул ее и занялся осмотром мертвецов. Вступать в права наследника — обычное дело для жителя Зоны.

«Нет! Они уже были мертвыми, уже! Ничто не спасло бы этих людей, не сегодня, так завтра всех их сожрала бы Зона. Здесь нет живых людей, одни мертвецы».

— Ты что?! — заверещала Норис. — За кого ты меня держишь?! Подписываюсь на тысячу, мало тебе? На две! Я не крыса, получишь все, что захочешь! Развяжи!

— Погоди, я же сказал.

Он выбрал оружие, пару фонариков, спички, два детектора… Что еще? Еда. Фляга. Руки совершенно не дрожали, когда Дезертир складывал рюкзак.

— Погон, не вздумай играть против всех! — зашипела девушка. — «Искатель» жив, и они будут меня искать!

В Зоне ничего нельзя утаить. Ничего, слышишь? Или ты продать меня вздумал?

— Я не Погон.

— Что?! Ты думаешь, я тебя не узнаю, лоха? Дурак! Развяжи меня сейчас же, я отведу тебя к нашим, вечером будет выброс!

— Зови меня Дезертир. Только так. — Он перевернул ее на живот, разрезал веревки. — Норис, ты сама подписалась на две тысячи.

— Я не крыса… — Девушка села, принялась быстро растирать запястья. Он даже фыркнул: именно на крысу она сейчас и была похожа. — Смешно?! Ну-ну. Дезертир — это смешнее. Только знай: в Зоне имена не выбирают, Зона сама имена дает.

— Зона мне такое имя и придумала, так и записала: Дезертир. — Он закурил, одновременно подбирая со скомканной, залитой кровью скатертью оставшуюся чистой еду. — Значит, вечером выброс, и сильнее всего тряхнет запад? Кто тебе сказал?

— Да все об этом говорят. «Свобода» эвакуирует базу, я сама слышала, вместе вот с этими. Вечером или даже днем тряхнет будь здоров. Может, уйдем отсюда? Трупоеды ждать не любят.

— Подождут в этот раз. У тебя есть карта?

— Кажется, этот забрал! — Норис обыскала Машиниста, извлекла из нагрудного кармана непромокаемый мешочек с картой.

— Дай посмотреть.

— Десятка!

— Двадцать, — отмахнулся Дезертир. — Давай.

Карта Зоны пестрела белыми пятнами, а еще было много значков, в назначении которых он разобраться не мог. Так и должно быть: у каждой группировки, наверное, свой шифр. Длинные линии шоссе, а вот — железная дорога.

— Что будем делать? — поторопила Норис. — Время дорого.

— Не знаешь, что будешь делать? Я скажу: ты будешь расплачиваться и до окончания расчетов никуда не уйдешь.

— Ясно.

Она встала, взялась за пуговицы. Дезертир совсем не ожидал от Норис такой прыти — прежде чем он ее остановил, девушка успела почти освободиться от комбинезона. В лицо пахнуло острым запахом женского пота.

— Стой, стой! Не так.

— Я лучше оставлю ботинки, ладно? — не услышала его Норис. — Все можно и так снять.

— Я же сказал: не так! Одевайся.

— Что ты имеешь в виду?

По тому, как девушка помрачнела, Дезертир понял, что она надеялась отделаться легко. Две тысячи — это немало. А теперь занервничала, испугалась всерьез.