на переднее сиденье. Ключ в замке зажигания. По радио врубилась песня Bikini Kill. «In her kiss, I taste the revolution»[31]. Сэм резко вдарила по панели. Слышать эту песню она сейчас не хотела. Слишком болезненное напоминание обо всем том, что она потеряла. Она посмотрела назад, когда машина отъехала, и представила себе, что видит Лизу позади. Ветер трепал рыжие локоны подруги, ей приходилось удерживать развевающийся подол платья. Помахав на прощание, она тихо произнесла: «Я тебя люблю, Мышка. И буду любить всегда».

39

1 февраля 2022 года

Сэм начала пробираться через толпу гостей. Ей казалось, будто бы она под сильным кайфом. Все двигалось, как в замедленной съемке. Окружавшие произносили растянутые, нечленораздельные фразы. Ей нужно было вырваться наружу. Здесь она не могла перевести дух. Но люди все преграждали ей путь к отступлению, забрасывая ее признаниями: «Какая милая речь» и «Рады, что у вас с Лизой получилось воссоединиться, вы всегда были так близки». Ее остановила молодая девушка в джинсах с завышенной талией и сандалиях на босу ногу. Она назвалась няней Оливии, будто бы Сэм была обязана знать, кто такая Оливия. Нянечка призналась, что она без ума от Сэм. «Добровольное безмолвие» в самом буквальном смысле изменило ее жизнь.

– Можем сделать селфи? – попросила она, уже вытянув телефон перед собой и улыбаясь в камеру. – Спасибо огромное! – заявила девушка, а Сэм ответила:

– Без проблем! – Будто бы все в самом деле было в порядке.

Когда Сэм добралась до переднего крыльца, то тяжело опустилась на покрытую тонким слоем снега ступеньку и задрожала, давая морозу проникнуть в себя. Она зажала голову между коленей, силясь сдержать панику, которая норовила обвалить ей ребра внутрь тела. «Я ничего этого не писала… Все эти письма от тебя». И она ощутила, как в круговерти слов возникает след чего-то нового. Точнее, старого и хорошо забытого.

– Еще одно письмо для тебя, Саманта, – сказала заведующая общежитием в Юте, передавая ей конверт с печатью «Возврат отправителю». Как она умудрилась забыть об этом? Страх открытым языком пламени опалял ее плоть изнутри. Она что, сходит с ума? Деменция подступила как-то рановато. Впрочем, такие вещи обычно передаются с генами, не так ли? Ее ждала участь отца. Болезнь пальцами отдирала бы ее пальцы, хватающиеся за остатки прошлого, пока она, неприкаянная и потерянная, не начала бы падение в бездну, которое должно было растянуться до конца ее жизни. «Нет. Нет». Люди склонны забывать. Ее мать не все помнила. И Лиза тоже. А они же сумасшедшими не были. Сэм пережила так много всего, что ее мозг, желая защитить свою владелицу, постарался блокировать болезненные воспоминания. И нельзя было списывать со счетов последствия употребления наркотиков. Экстази, кетамин и всевозможные таблеточки и сомнительные рецепты псевдоцелителей, окопавшихся в закоулках Гринвич-Виллидж. Наверное, вся эта смесь выжгла ей мозг, оставляя в голове зияющие дыры. Сэм посильнее ухватилась за колени. От ужаса у нее скрежетали зубы.

– Вот. – Она почувствовала, как ей на плечи кладут что-то теплое.

Сэм посмотрела вверх. Над ней стояла Лиза, укутывающая Сэм в ее собственный тренч со змеиным принтом. Подруга закрыла распахнутую дверь, но Сэм все еще слышала, как веселье внутри дома заставляет дребезжать стекла в окнах. Музыка, болтовня и смех. Оставшимся по ту сторону двери людям, казалось, никогда в жизни не было так хорошо, как в этот момент.

– А ты-то что здесь забыла? – поинтересовалась Сэм, пока Лиза усаживалась на подоконник, поплотнее укутываясь в куртку.

– За тебя беспокоилась, – Лиза похлопала по карманам и вытащила из них пачку «Мальборо».

– Помню, как ты вроде бы утверждала, что не куришь, – проговорила Сэм, наблюдая, как Лиза зажимает сигарету губами и прикуривает от зажигалки. Подруга глубоко затянулась и откинула голову, устремляя глаза к небу.

– Наверно, я соврала, – ответила та.

– Это-то у тебя получается отлично, правда же? – Ответа не последовало. Лиза лишь снова затянулась сигаретой. – Что с тобой не так? – сменила вопрос Сэм.

– Что не так со мной? Хотела бы я дать тебе какой-то готовый ответ. Было бы замечательно, если бы я знала, что именно не так со мной. Но я и сама не знаю. – Голос Лизы дрожал, и, стряхивая сигаретный пепел на землю, она придерживала руку на коленке. – Мне грустно, – сказала она так тихо, что Сэм пришлось вплотную наклониться к ней, чтобы что-то услышать. – Мне уже очень давно грустно.

– Тебе достался Джош, – заметила Сэм. – Тебе досталось все, что я хотела для себя. И у тебя еще хватает дерзости сидеть и рассказывать мне о грусти? Ты думаешь, что мне не было печально? Ты уверена, что на меня произошедшее никак не повлияло?

– Сочувствую, – ответила подруга, разглядывая сигарету, зажатую между пальцами. Лиза затушила бычок и бросила его в кусты. – Я… – Она остановилась, будто бы забыв на полуслове, что хотела сказать. – Я хочу, чтобы все закончилось.

– У нас только один выход из сложившейся ситуации. – Сэм поднялась и пододвинулась к Лизе. Не сводя глаз с подруги, она, не обращая внимания на то, как Лиза втянула воздух в себя, вытащила из ее комбинезона айфон. – Пиши моему менеджеру, – сказала Сэм, протягивая телефон Лизе. – Напиши и скажи, что все в посте на «Реддите» было ложью и что я ни в чем не виновата.

– Я не могу это сделать. – Во взгляде Лизы что-то лопнуло, будто перетянутая резинка наконец-то не выдержала и хлестко ударила ее. – Я больше не могу покрывать тебя. Хватит уже.

– Покрывать меня? – Сэм отступила назад. К основанию языка накатила надвигающаяся тошнота. Она боялась испачкать свою обувь. – Нет, – прошипела она. – Не может быть. Ты сказала, что написала письмо, сильно напившись. Сказала, что ничего под этим не имела в виду. Утверждала, что это была ошибка. Ты… Ты серьезно думаешь, что я тебя изнасиловала?

От вопроса подруга вся скукожилась. Ее плечи сгорбились.

– Я не… Не думаю, что ты сама хотела этого, – проговорила Лиза. Губы ее дрожали. – Ты не самая большая злодейка, Сэм, и ты не… такая. Но то, что между нами было… Это было неправильно. Я не чувствую, что я в порядке. И я не хочу испортить тебе жизнь. – Она в отчаянии уставилась на Сэм. – Я никогда этого не хотела.

– Ты врешь. Ты все врешь.

– Нет, я не лгу. – Лиза сглотнула слезы. – К чему мне врать? Зачем кто-либо будет лгать по поводу такого? Очень хочется, чтобы этого письма не было. Ты права, вся эта кутерьма – моя