нет, миледи. Так не пойдёт. Я ничем вас не обидел, высказав всего лишь сомнение в истинности полученной вами информации.

– Милорд, я и не обиделась, – холодным тоном отчеканила она. – Я лишь сделала вывод, что впредь подобной информацией делиться с вами не стану. Зачем вам слушать женские бредни. Всё. Позвольте, я пойду спать.

– Нет, не позволю! Не позволю я вам сейчас никуда пойти! – герцог пьяно стукнул ладонью по столу. – Пока не поймёте, что повели себя неправильно, сообщив мне недостоверную информацию, и сразу не предупредили об этом, никуда не пойдёте. До утра за столом сидеть будем и ждать вместе с Джоном, чтобы вы поняли это и перестали злиться!

– Я не злюсь. Я хочу пойти спать! – голос Миранды окончательно заледенел.

– Не пойдёте! Вот до утра тут сидеть будете, пока поведение своё не поменяете, миледи! Ясно вам?

– Хорошо, посижу… – равнодушно усмехнувшись, она повела плечами и откинулась на спинку стула. – Мне не привыкать, я и не такое, милорд, терпела. Вам ли не знать… И не одну ночь. Вы скорее сами замучаетесь здесь сидеть, чем я. Кстати, Джон-то здесь при чём? Вы хоть его бы отпустили…

– Можешь идти, Джон, – недовольно хмурясь, махнул рукой герцог.

– Отец, а остаться я могу? – тут же осведомился тот.

– Зачем?

– Честно сказать?

– А ты что, мне врёшь обычно, что ли?

– Нет, не вру, но могу о чём-то умолчать.

– Не надо умалчивать, говори.

– Я знаю ваш характер, отец. Вы сейчас её давить начнёте, – Джон кивком указал на Миранду, – и мне не хотелось бы, чтобы дело приняло такой оборот. Вам может это очень дорого стоить, отец.

– Поясни! С чего ты все это взял?!

– Вы ведь знаете, отец, что я достаточно долго к ней ездил, прежде чем разговор о женитьбе на ней завёл… и в посёлке её со многими разговаривал. Марта умеет дарить исцеление и счастье тому, кто не конфликтует с нею, а вот если ей кто поперёк дороги стал, тому несдобровать. Я не просто так отказался от права обладания ею, сделать что-то, что она не желает, дело опасное. Вам в прошлый раз удалось, но не факт, что и этот раз удачным окажется.

– Ты хочешь намекнуть, что мою супругу в её посёлке ведьмой считали?

– Ведьмой? Почему ведьмой? – искренне удивился Джон. – Ведьмы не лечат, а к ней кто только не ездил. Не всех она, конечно, лечила, кого-то прочь без разговоров гнала. А кому-то помогала. Сам видел.

– И почему я узнаю об этом только сейчас?

– Потому что сказать вам раньше это я не осмеливался, вы и так постоянно кричали, что в ведьму я влюбился. Скажи я вам это, сдали бы её инквизиторам и вся недолга, а она не делает ничего дурного. С ней лишь конфликтовать не надо. Поэтому и предупреждаю сейчас, чтобы по ерунде не конфликтовали вы с ней.

– Ты знаешь случаи, когда кто-то, кто с ней конфликтовал, пострадал?

– Таких дураков в её посёлке нет давно, поэтому не знаю.

– То есть её боятся?

– Ещё как…

– А ты, выходит, не боялся, если даже в жены взять хотел?

– Нет, я знал, какая она может быть и как рядом с ней сердце от радости петь может. Даже когда она просто рядом и что-то делает или улыбается. Я и сейчас люблю рядом с ней находиться. Не подумайте что дурное, отец, я никогда не касался вашей супруги. Мне просто приятно её общество.

– И как вы всё это объясните, миледи? – раздражённо осведомился герцог, поворачиваясь к Миранде.

– Что? Что лечила некоторых? Так я и не скрывала это. Сама даже сегодня про жену винодела вам рассказала. Или то, что меня боятся? Так это лишь слухи, причём достаточно выгодные для меня, вот я их и не опровергала. Так что можете не волноваться и игнорировать предупреждение вашего сына. Вы ничем не рискуете, даже если сейчас в подвал в компанию к барону меня отправите.

– Слышал? Можешь не волноваться и идти отдыхать, – иронично хмыкнул герцог, глядя на сына.

– Даже если это так, отец. То вот всё равно не пойду, если не погоните. Вы сейчас её сломаете и вместо доброй позитивной супруги, способной радовать окружающих, получите сломленную и озлобленную. Зачем вам это?

– Женщина должна быть покорной воле своего мужа! – герцог грохнул кулаком по столу. – К её же благу покорна! И это обязанность мужа этой покорности добиться! То заповедями положено! И не тебе меня учить! Пошёл вон отсюда!

– Отец… – Джон встал из-за стола, явно намереваясь что-то возразить, но тут к нему обернулась Миранда.

– Милорд, оставьте нас, прошу. Всё хорошо будет. Идите.

– Как прикажете, – неизвестно к кому обращаясь, тяжело вздохнув, проговорил Джон и вышел из залы.

Когда двери за ним закрылись, герцог встал и подошёл к Миранде. Она сидела с очень прямой спиной, глядя прямо перед собой, и даже не повернулась к нему.

– Встань и повернись ко мне! – приказал он.

Миранда молча выполнила приказание, при этом взгляд её, устремлённый прямо перед собой, шёл как бы сквозь герцога, абсолютно не фокусируясь на нём.

Он долго всматривался ей в лицо, потом, скривившись как от зубной боли, отвернулся, проговорив:

– Ты точно ведьма… Только не такая, как все… И я знаю, почему Его Святейшество хотел, чтобы ты женой Джона стала. Им бы ты вертела, как хотела… Он бы всё для тебя делал, наизнанку бы вывернулся… Почему ты отказалась?

– Потому что я не ведьма, – её губы дрогнули в ироничной усмешке. – Была бы ведьмой, не отказалась бы.

– Не-е-ет, ты ведьма… – пьяно выдохнул он. – Только очень умная… Ты подставляться не захотела…

– Хорошо, убедили, – она сфокусировала на нем взгляд, в котором пылало раздражение. – Ведьма, так ведьма. Давайте отправляйте меня главному инквизитору и закончим на этом, Ваша Светлость. Меня начал утомлять этот наш диалог.

– Никуда я тебя не отправлю, – отрицательно качнул он головой.

– Сами сжечь или повесить хотите? Не вопрос. Можете и сами. То в вашей власти.

– Почему ты такая упёртая?

– Потому что ведьма, вы же сами сказали.

– Ты не представляешь, как мне хочется сейчас тебя придушить…

– Не надо сдерживаться, милорд, сделайте это. Это в вашем праве. Труп потом можете в болоте утопить и сказать Его Святейшеству, что поехала я кататься и не вернулась с болот. Если совсем уж прижмёт, Люсьену ему сдадите, он не сможет определить, в каком она состоянии это сказала, и от вас отстанет.

– И зачем ты мне это сейчас говоришь? Действительно с жизнью распрощаться