– То, что вы сделали… Вы оказали большую услугу не только мне, но и всему миру, освободив планету от этого тирана. Я видела то зло, которое совершил Люций; знала, что он охотится на путешественников во времени. С каждым украденным зодиаком мой страх усиливался, потому что в конце концов он добрался бы и до меня, поработил, и я никогда в жизни больше не была бы свободна.

Ее теплые карие глаза влажно мерцают, и я успокаивающе поглаживаю ее по плечу.

– Теперь ты можешь вернуться к Фредерику.

От моих слов Селеста вздрагивает так сильно, что чай выплескивается ей на юбку. Ее глаза расширяются, а губы дрожат, и на всякий случай я осторожно вынимаю чашку с остатками горячего чая из ее ладоней, убирая на пол.

– Вы его знаете? Как он?

Я рассказываю ей о том, что Фредерик все еще жив и сейчас руководит Рубиновым Орденом под именем профессора Киппинга.

– Он что… бессмертен? – потрясенно выдыхает Селеста, и я киваю.

– Он все еще прикован к Люцию, который перевернул историю с ног на голову и нашел способ продлить жизнь. Интересно… Теперь, когда Люций в изгнании, что станет с профессором Киппингом? Если Люций больше не может черпать из него жизненную энергию, кто знает, может, нам удастся освободить Фредерика от связи с братом в настоящем? – Оглянувшись по сторонам, я ловлю озадаченные и скептические взгляды присутствующих. – А что? Для чего нам с Лео еще непревзойденная сила, если мы не будем использовать ее во благо? Разве освободить Фредерика не будет хорошим делом?

Селеста прерывисто выдыхает.

– Тогда… Вы возьмете меня с собой в свою эпоху? Если я вдруг столкнусь с Фредериком здесь, в своем времени, мы нарушим ход истории. Если я правильно понимаю, последние четыреста лет он провел без меня, тогда я смогу встретиться с ним не раньше, чем наступит двадцать первый век.

Она прикусывает губу, а я пытаюсь не отставать, следя за ходом ее мысли.

– Ну, мы же можем взять ее с собой, не так ли? – Лео вопросительно поднимает бровь.

– У нас нет Табулы, – осторожно допускаю я. – Но если верить пророчеству и мы действительно хранители врат, то в теории мы можем открыть портал и без нее. Давай попробуем!

Конечно, всегда есть риск, что это не сработает и мы потеряем Селесту где-то во временном потоке или сами попадем не туда, но новый зодиак посылает по моему телу теплую вибрацию, словно подтверждая, что у нас все получится.

– В двадцать первом веке будет непросто освоиться. – Я чувствую необходимость предупредить Селесту о том, что новый мир, куда мы собираемся ее перенести, будет отличаться от всего, что она когда-либо знала. С другой стороны, что может быть более странным, чем жизнь в виде созвездия?

От моих слов она заметно бледнеет, и я ее хорошо понимаю. Путешествуя в прошлое, я хоть примерно понимала, что меня ждет, благодаря учебникам истории и рассказам, но у Селесты нет ни малейшего представления о том, где ей предстоит очутиться.

– Но там будет Фредерик, не так ли? – Она окидывает меня полным решимости взглядом и, когда я согласно киваю, выдыхает, словно изгоняя этим из себя весь страх неизвестности. – Хорошо, тогда это вопрос решенный.

Я крепко сжимаю ее ладонь. Лео поднимается с табурета, на котором устроился.

– Хорошо, давай попробуем забрать Селесту с собой, – потирая руки, произносит он. – Тогда предлагаю совершить последнюю прогулку по городу!

«Последняя прогулка», как охарактеризовал это Лео, оказывается одновременно веселой и тоскливой. Мы с Анджело и Селестой гуляем по Венеции, прощаясь с друзьями, знакомыми и самим городом, к которому успели прикипеть. Мне одновременно и легко, и грустно прощаться с этим местом, где мне знакома каждая улочка. Мы гуляем по переулкам, приветствуем торговцев на рынке и соседей по двору. Прощаясь с Галатеей и Томмазо, я вдруг понимаю, что не могу удержать слез, но все равно обещаю как-нибудь вернуться и навестить их. На этот раз Галатее не придется ждать новой встречи долгих семь лет. Я даже заглядываю в мастерскую Беллини, чтобы попрощаться с Тицианом.

Он округляет глаза, когда видит наконец Лео вживую, а потом с озорной усмешкой достает из папки свиток пергамента. У меня перехватывает дыхание, когда я узнаю на нем те самые наброски, которые привели меня в Венецию из архива Ордена Рубинов. Значит, их сделал Тициан!

– Когда ты это нарисовал? – хмурясь, спрашиваю я, и молодой мастер лишь пожимает плечами.

– Я упражнялся, после того как вы попросили меня нарисовать вашего мужа по описанию. Вы предоставили так много подробностей, и мне действительно казалось, что я его уже видел. Что ж, вижу, я проделал хорошую работу!

Он показывает лист Лео, на лице которого изображено то же выражение, что и на рисунке. Черт, это жутко! Тициан действительно гений…

– Можете оставить эти наброски себе, – великодушно предлагает он, и я с колотящимся сердцем прижимаю пергамент к груди.

– Передавай большой привет Джорджоне, – прошу я, когда мы прощаемся.

Выйдя из мастерской, я с важным видом покачиваю пергаментом перед носом Лео.

– Вот, дорогой мой, причина, по которой я тебя здесь нашла! Теперь этот набросок наш. Ни у кого случайно нет ручки?

Нахмурившись, Лео достает из внутреннего кармана пиджака ручку и протягивает ее мне. Современная, шариковая, которую он носил с собой еще в Риме. Под критическими взглядами своей компании, я дописываю пару слов рядом с подписью Тициана, а Лео с любопытством заглядывает мне через плечо.

– Господи, это действительно я… Что ты там пишешь?

Я удовлетворенно оборачиваюсь к нему.

– Там, в Мюнхене, эти слова окончательно убедили меня в том, что это ты, и подсказали, где тебя искать. Их можно было разглядеть только под микроскопом, и я почему-то думала, что это написал ты. Что ж, оказывается, это была я. Но какая разница? Теперь нам нужно убедиться, что этот рисунок попадет в архив Ордена в прошлом и дождется там настоящего времени.

Все до сих пор выглядят несколько озадаченными, но Анджело решительно шагает вперед.

– Я позабочусь о том, чтобы Фредерик Морель получил этот пергамент.

* * *

После мы возвращаемся в маленькую квартирку под крышей в Каннареджо. Мой только что упакованный рюкзак трещит по швам, а солнце уже скрылось в водах Гранд-канала. Мы решили отправиться в обратный путь с алтаны из сентиментальности: я буду скучать по виду, который открывался с крыши. Анджело уже попрощался с нами, и, черт возьми, как же я буду скучать по нему! Возможно, именно они с Галатеей сподвигнут отправиться в новое путешествие в прошлое.

Лео украдкой смахивает слезы и берет меня за руку. Селеста осторожно шагает вперед и теперь мы стоим в кругу. Лео беспокойно переступает с ноги на ногу, а я успокаивающе поглаживаю его большим пальцем по тыльной стороне ладони. Ему впервые предстоит открыть портал, но вместе нам это удастся. Я так часто повторяла про себя нужные слова из Красной Книги, что выучила их наизусть, поэтому просто закрываю глаза и сосредотачиваюсь, позволяя расправиться той сжатой пружине внутри меня, которую я вчера заново обрела. Если раньше, когда я держала в руках Табулу, энергия проходила по моему телу, как по электропроводу, то теперь она словно исходит из самой моей сути – из зодиака, мерцающего и жарко пульсирующего на моем левом запястье. Мне не нужно открывать глаза, чтобы удостовериться, что наши с Лео зодиаки начинают загораться, заключая всех троих в энергетический кокон плотного серебристого света, потрескивающий от напряжения. Ладонь Селесты дрожит в моей руке, но она держится крепко, и я уверена в том, что у нас получится забрать ее с собой.