- Прости, я…

Отпускаю его, но парень опять накрывает мою ладонь, возвращает обратно и вынуждает крепче сжать пальцы вокруг члена, резко двигает, а в следующую секунду горячая жидкость выстреливает, забрызгивая мой живот и бедра.

- Это должно было произойти иначе, да? – закусываю губу.

- «Это» может быть по-разному, - насмешливо заключает Захар.

- Но ты, - сглатываю. – Тебе больше не надо.

- Надо, - чеканит он и обрушивает ураган поцелуев на мое лицо и шею, на голые плечи, будто и правда не способен перестать трогать. – Мне тебя всегда надо.

Его пальцы размазывают сперму по моему животу, точно продолжают помечать всеми доступными способами. Прикосновений и запаха уже мало.

- Всю тебя надо, - заявляет Захар, пожирая взглядом.

Я вскрикиваю, ощутив, как его напряженный член прижимается к моему бедру. Раскаленный. До жути твердый. Он опять готов, возбужден до предела. Теперь возьмет меня по-настоящему.

- Соня, - парень произносит мое имя так, что под ребрами начинает вибрировать и полыхать. – Я тебя не только членом хочу. Мозгами. Нутром. Дело уже не в трахе. Я больше хочу. До черта больше.

- Захар…

- С тобой все иначе.

- Как?

- Я живой.

- А говорил, я тебя убиваю.

- Убиваешь, - ухмыляется он. – Но мне по кайфу. Мне все, что ты делаешь, по кайфу идет. Продолжай.

Глаза у него шальные. Горят так, что смотреть больно, только и не смотреть нельзя, притягивают и не отпускают. Этот взгляд захлопывается как железный капкан, не вырваться и не убежать.

- Покажи мне, - шепчу я.

- Что?

- Как это, - выдыхаю. – Быть твоей.

Я приподнимаю ноги, сгибаю в коленях и обнимаю мускулистые бедра, выгибаюсь под массивным и мощным телом, пробую расслабиться. Дышать все тяжелее. Легкие жжет, а грудь мучительно сдавливает.

Захар сдувает непослушную прядь волос с моего лица и целует меня. Нежно, невесомо, но даже так в один момент дыхание крадет.

Горячий член утыкается в низ моего живота, надавливает и толкается вперед, раздвигая складки. Пульсация усиливается. Кровь вскипает. Острые ощущения захлестывают меня. Каждая вена оголена, каждая жила обнажена. Жаркий пот прошибает насквозь. Дрожь раскалывает на части. Распирание внутри быстро нарастает, хотя парень проникает в меня осторожно и медленно.

Я всхлипываю и трепещу.

Ноги поджимаются, спина выгибается. Льдистые мурашки расползаются под кожей. Импульсы чистого пламени зарождаются в груди, струятся вниз, к животу. Мышцы судорожно сокращаются. Крик вырывается из горла.

Захар замирает. Я чувствую абсолютную наполненность. Огромный член растягивает створки моего лона до предела.

Парень прижимается губами к моей щеке, сдвигается в сторону, к виску, шумно вдыхает воздух и обводит мое ухо языком, дразнит, заставляя простонать.

Он начинает двигаться. Мощно. Размеренно. Будто ласкает внутри, там, где нельзя коснуться пальцами. От его толчков сердце сводит тягучая судорога.

Мои бедра приходят в движение, и это точно природный рефлекс, ведь тело узнает первобытный ритм, каждая клетка отзывается и воспламеняется. Удары пульса оглушают. Чувства вспыхивают ярче.

Я выгибаюсь, льну плотнее к парню, обвиваю его плечи руками, содрогаюсь как в лихорадке. Раскрываюсь так, что становится страшно. В пропасть сорваться, разбиться вдребезги.

А Захар закрывает меня собой. Затягивает в кипучий водоворот.

Толчок за толчком. Бездна все ближе. И может, падать не так плохо? Если есть за кого держаться. Если тот, кто рядом надежнее и крепче скалы.

Я царапаю мускулистую спину парня, раздираю в кровь ногтями. Издаю бесстыжие стоны, извиваюсь как безумная. Теряю всякий контроль.

Захар проникает вглубь. Пронизывает насквозь. Его член раздувается и твердеет внутри, наливается силой, раскаляется, опаляя меня.

- Моя, - звучит как рык. – Моя Соня.

Я застываю. Ослепленная. И взрываюсь, разлетаюсь на тысячи, миллионы, миллиарды осколков. Снова и снова. До бесконечности.

Горячие спазмы сводят тело. Каждый мускул напряжен, накален. Судорожные сокращения прошивают мои мышцы.

Тьма. Но такая сияющая. Я почти теряю сознанию, отключаюсь от реальности. Мои ладони скользят по мощным плечам. Вот единственный ориентир.

- Соня, - шепчет парень, обводит мои дрожащие губы языком. – Малышка. Моя девочка. Моя, моя.

- Захар, - сглатываю и смотрю на него, обхватываю его голову ладонями, веду пальцами по острым скулам, повторяю черту за чертой. – Я…

Закрываю глаза. Чувствую, как слезы срываются с ресниц, стекают по щекам жгучими дорожками.

- Говори, - требует он, проводит ладонью по моей груди, опускается к животу, изучает тело. – Что случилось? Больно?

Захар пробует отстраниться, но я удерживаю его. Привлекаю ближе к себе, вглядываюсь в зеленые глаза и шепчу:

- Это наш первый раз.

- Первый.

Я повторяю за ней. И ток прошибает на раз. В ребра вгрызается, пробивает каждый позвонок. Разряд за разрядом. Еще.

Ее губы дрожат, по щекам стекают слезы. Мелкие, совсем крохотные. Но они режут нутро, выжигают кислотой, дробят мои кости в пепел.

Вижу, как она плачет, и сдохнуть охота. Я успел наворотить дерьма. Теперь разгребаю.

- Захар, - единственным всхлипом наматывает мои кишки на кулак.

Картина прошлого прорезает память. Четко.

Дорвался до девчонки. И сорвался. Когда за попытку побега прижал, еще держался. После карцера резьбу снесло, вышибло на хрен. Перебрал я тогда. Вроде пробовал тормозить рефлексы, обрубать порывы. Но как взял ее там, так и улетел. Вжал в стену. Вогнал на полную. Врезался и разбился.

Она же такая горячая. Тугая. Упругая. Мокрая. Моя. Разве реально терпеть? В ней будто в пекле. Жарко до смерти. Ледяной душ ни черта не отрезвлял. Только хуже делал. Подстегивал, искр добавлял.

Я долбил ее дико. Как одержимый. Впал в бешенство. Одурел. Дошел до того, что зубами тонкое запястье прокусил, слизывал кровь.

Ублюдок. Урод. Она меня ладонью гладит, а я