Шоурай оскалился, выходя из режима нинтайдзюцу, повторить который до сей поры мог только его создатель — сам Математик Боя. Тело Минато, равно как и его чакра, было уже достаточно послушно, чтобы экспериментировать.

Он собрал как можно больше природной чакры и напитал ею свою следующую технику:

— Стихия Ветра: Копье Воздушного Бога!

Мгновенно сформировавшееся Копье должно было пробить Математика насквозь, но тот легко качнулся вправо и тут же всадил свой хук в бок Минато. Шоурай еле успел укрепить его техникой Земляного Копья, а следующий удар Сенсомы уже приняла на блок марионетка Шиццу.

— «Я же сбил его ритм!» — ошарашенно подумал Шоурай. — «Или он не удивился моей технике?! Этого не может быть — я единственный, кто может это повторить! Тогда почему он не сбился?!»

— Не может быть! — воскликнул Обито, пораженно наблюдая за схваткой, разгоревшейся совсем близко. — Он использовал Бог-Камень!

— Минато так не умеет, — угрюмо кивнул ему Хирузен. — Мы совершили ошибку…

— Но ведь Сенсома-сама должен был удивиться, — тут же спросил сам себя молодой Учиха. — Сбиться с ритма.

— Ты его слабо знаешь, — Хокаге качнул головой, отгоняя дурные мысли и усмехнулся. — Он и правда сбился.

Сенсома увернулся от очередной атаки Шиццу и пропустил под собой куклу его жены. Они действовали слаженно и четко, и именно поэтому у каждого из них было по одной кукле — все ради филигранного контроля. Даже Математику Боя было напряжно сражаться с двумя такими марионетками, что говорило только об одном — они сделаны специально под него.

Но это все не важно.

Глубокий голос Исобу отсчитывает мгновения в голове, а разгоняющийся мозг Сенсомы бешено проводит расчеты. Хрупкая марионетка куноичи опасается жестких ударов, так что он легко отогнал ее парой хуков, а после развернулся к игрушке сына. Они будто бы остались один на один, пока Хирузен точной техникой Стихии Огня отвлек чертыхнувшегося Шоурая.

Но на этот раз Сенсома не стал использовать силу Исобу или природную чакру. Он встретил атаку сына своей грубой мощью.

Облаченной в бомбу атмосферного давления.

— Хирудора! — рыкнул Сенсома, посылая в марионетку и всех, кто за ней, огромной силы удар.

Изуна закрылся гравитацией и даже Лис пригнулся, пытаясь спрятаться за его щитом. Карума, на всякий случай, все же активировал Сусаноо. Сейчас вся эта троица походила на Хирузена и Обито за спиной — простые наблюдатели, которые уже не могут потянуть схватку такого уровня.

Тем не менее, атаку они остановить смогли. И, что еще удивительнее, марионетка Шиццу оказалась полностью цела.

— Не расслабляйся! — рыкнул старший сын, посылая куклу в атаку, на ходу выпуская в отца разнообразные техники, до сего момента запечатанные в свитках фуин.

В канонаде взрывов его нашел Шоурай.

— «Он и правда сбился,» — понял кукловод, бросая отвлекающие кунаи и плавно раскручивая на ладони очередной Рассенган. — «Я сбил его ритм, и он должен был восстановиться. И он сделал это. В тот момент, пока я думал, что переиграл его.»

Сенсома вновь принял его Рассенган на не до конца сформированную Бомбу Биджу, но теперь техника Шоурая была меньше и не подпитывалась природной чакрой, да и жалеть близко находящегося Соника больше не было нужды. На сей раз взрыв был куда мощнее, потому что Сенсома не пожалел чакры для своей атаки.

Но Минато не отбросило, так как он успел спрятаться в Боге-Камне.

Да, Шоурай и правда мог использовать эту технику осознанно, и дело тут было, конечно, в умении. Для использования Бога-Камня нужно соответствовать нескольким критериям. Первый — быть мастером Стихии Земли, и тут Познание кукловода преуспело по полной. Второй — знать фуиндзюцу на уровне мастера, что тоже выполнялось. Третий — иметь достаточное количество чакры, чтобы войти и выйти из окаменения.

Шоурай почувствовал, как трое его клонов развеялись, оставив после себя лишь трупы. Чакра, которая держала их в этом мире, оказалась потрачена.

— Я все еще могу сражаться! — закричал он, забирая жизни еще у десятка и посылая в Сенсому Великое Огненное Уничтожение.

— Рад за тебя. Стихия Льда: Величественный ледник.

В тот момент, когда лед зашипел, встретившись с пламенем, сбоку вылетел Карума. Его сил все еще было недостаточно для полноценного противостояния, но даже так — он мог решить исход близкого поединка.

Проблема лишь в том, что этот поединок не был близким.

Сенсома почувствовал его и марионеток одновременно. Он выставил руки вперед, принимая на них ногу Карумы, и тут же выпустил сразу Три Хвоста, отбивая ими лезвия одной из марионеток. Вторая кукла подошла сбоку, но Математик Боя тут же прервал ее движение ударом локтя. Печать на его лбу разгорелась сильнее, и оставленного Каруму окружили Земляные Стены, а мигом позже на них налились красным взрывные печати.

Они и правда были сильны — его противники. Каждый из них стоил даже двух Каге. И они бы смогли победить его, если бы он оставался тем, кто сражался с Райкаге.

Однако, он им уже не был.

— Сенсома не сражался двадцать лет, — прищурился Хирузен, смотря на старого друга. — Или даже больше. Последний раз он был на краю в битве с Джашином. С того момента никто в мире больше не был ему соперником. Но сейчас… Сейчас его инстинкты кричат о том, что он должен победить, не смотря ни на что. Ему противостоят сильнейшие из противников. Но они не способны его убить.

— Это… — Шаринган Обито сфокусировался на картине боя целиком и тут же расфокусировался от нагрузки.

— Все именно так, парень, — усмехнулся Сарутоби. — Это — настоящий Математик Боя.

Гравитация ударила в плечи, желая смять перерожденного в лепешку, но он лишь сгорбился, выдерживая пресс. В этот момент вся четверка ближайших врагов уже была близко. Две марионетки, созданные специально для этого, вобравший в себя сотни чужих жизней Шоурай и Карума в Седьмых Вратах.

Как чудесно!

— «Два отрезка на Каруму — он самый быстрый,» — пронеслось в голове Сенсомы. — «Полтора на женщину. Четыре для Шоурая. Поправка — меняем Шоурая и женщину местами. Сначала атакует Карума — верхний блок. Шоурай часто бьет в бок, значит в этот раз он не станет туда бить. Спина или живот. Кукла с лезвиями атакует прямо, так что заберет живот, значит Шоурай будет сзади. А Шиццу ударит куда придется.»